Джон Скотт - За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали
Педагогический техникум готовил учителей начальных классов, а педагогический институт — учителей средних классов. Требования при поступлении и продолжительность обучения были примерно такими же, что и в металлургическом и строительном институтах и техникумах. После весьма значительного увеличения зарплаты учителям в 1935 году начался большой наплыв желающих (и особенно женщин) поступить в педагогический институт, в котором обучалось около шестисот студентов. У учителей был четырехчасовой рабочий день, двухмесячный отпуск летом, и они зарабатывали в месяц четыреста рублей и больше.
Такие условия труда казались очень хорошими дочери или брату заводского инженера в Магнитогорске, который, если что-нибудь было не так, мог не снимать рабочей одежды по нескольку дней подряд.
Среди магнитогорских студентов было много уже взрослых мужчин и женщин, которые днем отрабатывали свои смены на комбинате. С самых первых дней строительства Магнитогорска профсоюзы организовали курсы для неграмотных. В 1937 году их посещали свыше десяти тысяч взрослых. Тем не менее пресса жаловалась, что это число составляет только половину действительного количества неграмотных в Магнитогорске. На этих курсах обычно преподавали учащиеся средних школ, перед которыми стояла трудная задача — научить сорокалетних людей — а это были в основном женщины — читать, писать, а иногда даже считать.
Для того чтобы обеспечить комбинат квалифицированными рабочими, на протяжении всего периода тридцатых годов организовывались профессиональные училища. Одним из лучших было училище прокатных станов, куда я и повел Боба. Это профессиональное училище начало работать в одной из комнат барака за месяц-два до того, как прокатный стан был пущен в строй. С этого времени училище постоянно росло. К январю 1936 года там учились девятьсот пятьдесят студентов, двадцать пять из которых занимались только учебой и получали за это от ста до двухсот пятидесяти рублей ежемесячно. Остальные учащиеся посещали занятия по вечерам.
Училище готовило рабочих-прокатчиков, крановщиков, электриков, механиков и газовщиков коксовых батарей. Учителями были инженеры из прокатного цеха, получавшие за преподавание от четырех до пяти рублей в час.
В это училище могли поступить только неквалифицированные рабочие, но от них требовалось, чтобы они умели читать и писать, а также знали основные арифметические правила. Считалось, что на рабочих, уже имеющих какую-либо специальность, не надо тратить государственные средства, чтобы обучить их еще одной специальности, в то время как ежегодно в промышленные центры приезжают тысячи крестьян, которые могут работать только там, где требуется неквалифицированная рабочая сила. Продолжительность первого курса обучения составляла шесть месяцев. К концу этого периода учащиеся приобретали достаточно элементарных знаний по физике, химии и механике, чтобы овладеть своими профессиями, к тому же они получали и практическую подготовку.
По прошествии шести месяцев учащегося переводили из чернорабочего на тот участок, где он начинал работать по своей, только что приобретенной специальности и получал четвертый разряд. В течение первых нескольких месяцев к нему «прикрепляли» опытного квалифицированного рабочего, получавшего ежемесячно на несколько рублей больше за то, что он руководил работой новичка, исправлял его ошибки и вообще во всем ему помогал.
После этого, если новоиспеченный механик или электрик хотел и дальше повышать свою квалификацию, а он обычно хотел, то он возвращался обратно в училище на второй курс, длившийся около восьми месяцев. По окончании этого курса он получал пятый или шестой разряд. Получение более высокого разряда означало повышение в зарплате, что и было дополнительным стимулом для желающих продолжать обучение.
Начиная с конца 1935 года все рабочие, и старые, и молодые, должны были сдавать экзамены по технике. Эти экзамены проводились мастером, которому часто помогали представители администрации, и они брались за проверку как по практическим, так и по теоретическим вопросам, непосредственно связанным с выполняемым данным рабочим делом. Сдав такой экзамен на «технический минимум», каждый рабочий получал техническое удостоверение, в которое были внесены его профессия, разряд и оценка, полученная на экзамене. Ни один квалифицированный рабочий после лета 1936 года не имел права работать без такого удостоверения.
Сдав экзамен на восьмой разряд, рабочий заканчивал образование в этом профессиональном училище, и мог поступать в одно из высших технических училищ или институтов в городе или же на курсы мастеров.
Эта совершенная система профессиональных училищ позволила сделать очень многое для ликвидации традиционной русской неграмотности и технической неподготовленности.
Каждый вечер с шести до двенадцати часов трамваи и автобусы Магнитогорска были битком набиты взрослыми учащимися, спешащими в школы и училища или, наоборот, оттуда, с книгами и тетрадями под мышкой, обсуждающими Лейбница, Гегеля или Ленина, решающими задачи, разложив тетради на коленях, и вообще ведущими себя точно так же, как школьник в нью-йоркском метро во время экзаменационной сессии. Эти учащиеся, однако, не были подростками, и это было не во время экзаменов. Они были просто представителями населения Советского Союза, стремящегося наверстать упущенное для учебы время.
Глава III
Побывав с Бобом во многих школах и училищах, я повел его в больницу, чтобы он смог составить впечатление о магнитогорской медицине.
Магнитогорская больница была размешена в двадцати бараках, построенных в 1932 году, во многих из них не было водопровода, горячей воды и канализации. В 1937 году здесь было около тысячи четырехсот коек, распределенных между хирургическим, родильным, инфекционным, терапевтическим, детским и несколькими другими отделениями. Больница всегда была переполнена, особенно хирургическое отделение. Там было достаточно много хороших хирургов и операционных сестер, но в целом в больнице было мало персонала, а врачам и медсестрам обычно не хватало опыта. В бараках летом было жарко, а зимой холодно, очень часто там бывало и грязно.
Больница находилась между металлургическим институтом и трамвайной линией. По пути в институт и из института мы каждый вечер проходили по территории больницы. В течение двух лет рядом с бараком, где находилось родильное (акушерско-гинекологическое) отделение, стояла большая бочка. Увидев ее первый раз по дороге в институт, я из любопытства заглянул внутрь этой бочки. После этого, проходя мимо, я уже старался ее не замечать. Но однажды зимним вечером я споткнулся и упал на что-то, лежащее на земле. Поднявшись, я вернулся назад, чтобы посмотреть, за что же я зацепился. Это оказался послед (плацента), который выпал из бочки, а потом примерз к земле.
