Тирания мух - Мадруга Элайне Вилар

— Она проявляла некоторые отклонения в своем сексуальном поведении уже… — пытается вспомнить мать, — какое-то время.

— Как давно?

— Довольно давно, — произносит она наконец голосом чахоточного воробушка, обеспокоенной матери, голосом, которым невозможно никого обмануть, без намека на лукавство, в какой-то степени даже забавным из-за его искусственности.

У меня побаливают колени, поэтому я подхожу и сажусь на свои трусики танга. Калия мгновенно теряет к ним всякий интерес и возвращается к своим рисункам слоновьего периода. Тем временем отец начинает ходить по гостиной, он ходит так долго, будто марширует на параде. Странно видеть его без мундира, но с медалями на рубашке, а еще немного смешно — некоторые действия теряют смысл, если их совершают в ненадлежащем месте. Жирная муха подлетает и садится ему на лоб. Мухи очень любопытны — чуют конфликт издалека.

Мать вяло оправдывается:

— Тебя никогда не было рядом. Я думала, проблема сама рассосется.

Ага. Значит, я проблема. Какасандра — это проблема, и мама ведет свою изящную игру, приправленную цикутой: она знает, когда открыть рот, а когда лучше промолчать. И умолкает, не издает больше ни звука, ловко передав роль инквизитора другой стороне — в противоположный угол ринга, называемый «Отец».

— Я люблю ее, — еле слышно подаю голос. Несмотря на это, отец улавливает мои слова, и на его лице отражается вспышка негодования. — Это моя девушка.

— Мост — твоя д-девушка, Ка-касандра?

Папин вопрос повисает в воздухе, Калеб смеется.

Плохая идея.

Глаза отца мечут молнии;

— В этой семье испорченная кровь! Порочная кровь!

Он выкрикивает нелепости. Ходит по гостиной из угла в угол. Ускоренным шагом. Медали звенят.

Его голова мотается из стороны в сторону, как у огромной плюшевой куклы, и вдруг он кричит матери:

Ты не видела ее! Она была там, на улице, у всех на виду! У нее испорченная кровь! Гнилая кровь! Она… т-трогала себя на этом мосту! Ты посмотри, посмотри на это!

Он ищет взглядом танга цвета фуксии, которые исчезли под моими ягодицами. Я устраиваюсь поудобнее, так, чтобы он смог наконец заметить трусы. Отец брезгливо поднимает мое нижнее белье, размахивая им, как флагом какой-нибудь страны сексуальных извращений:

— На мосту — и внизу на ней не было ничего!

Думаю, впервые в жизни отец говорит на тему, которая не касается напрямую политики или его восхождения по карьерной лестнице в этой стране. Даже если бы в моих гениталиях имелся политический смысл, отец все равно не понял бы. Окей? Я не такая дура.

— Я люблю ее, — добавляю я всякий раз, когда крик отца начинает терять прежний накал. Нужно поддерживать пламя.

— Ты послушай ее! Послушай, что г-говорит твоя дочь! Она любит м… м-мост! И говорит, что это… женщина! — вновь кричит он на мать.

Если бы Калия могла нарисовать то, что творилось в голове у отца, получилась бы абстрактная картина. Линия, пересеченная треугольником, пятно в углу и множество клякс. Не знаю, что папу раздражает больше: что предметом моего желания стал мост или что этот предмет женского рода. Он еще не решил, но мои ярко-розовые трусы уже превратились во флаг, болтающийся из стороны в сторону.

Наконец отец подходит ко мне.

Именно теперь пьеса приобретает трагический оттенок.

Он смотрит мне прямо в глаза.

И говорит:

— Даже если мне п-придется оторвать тебе г-го-лову, я сделаю все, чтобы ты стала н-нормальной, Ка-касандра.

— Я люблю ее.

— 3-замолчи, Ка-касандра.

Опять эта зловонная приставка.

— Можешь нас разлучить, — шепчу я, — можешь запереть меня, оторвать мне голову — делай со мной что хочешь, но ты ничего не изменишь. Я люблю ее:

Я произношу абсолютно обычные слова, окей? Не претендую на богатую метафорами речь или особую литературную ценность. Этих слов достаточно, чтобы разум отца — абстрактная картина — взорвался.

— В этом д-доме огромные проблемы с моралью и поведением! Ог-г-громные проблемы. Испорченная кровь.

Мать пожимает плечами. Она знает, что это камень в ее огород.

— Д-дом — это м-маленькая страна. А семья — это на-народ! Народ!

Опять скучные фразы о политике. Мама зевает. Калеб мечтает о чем-то своем. Калия остается Ка-лией.

— Дисциплина! Вот что нужно этой с-стране! Я возьму кнут! Я в-возьму бразды в свои руки! Потянем в-вместе этот прицеп, называемый с-семьей. Я спасу тебя любой ц-ценой, Ка-касандра.

— Я люблю ее, — повторяю я, и отец вдруг с новой силой входит в раж:

— Дисциплина — это основа с-страны! Основа в-всего! И никто, к-кроме меня, не способен вернуть вас на путь истинный, Ка-касандра.

Опять эта смрадная приставка.

Из угла доносится безобидное покашливание брата. Тем не менее из-за этого звука срабатывают тревожные маячки внутри абстрактной картины, которую сейчас являет собой разум отца.

— Честь, целомудрие и слава! Мы победим! — уверенно выкрикивает он, и тут я понимаю, что заикание прошло. — Долой испорченную кровь! Честь, целомудрие и слава! — вновь кричит отец и добавляет: — Я приведу страну к свободе!

После этой речи у меня во рту остается кисло-сладкий привкус. Отец размахивает моими трусами, которые сейчас еще больше напоминают флаг неудачника. Его пальцы уже не сжимают брезгливо этот предмет одежды. Они прикасаются к моему поту и трогают следы ржавчины, оставленные моей возлюбленной.

— Этой семье нужен сильный лидер. Вы меня еще не знаете, нет, нет. Но у вас будет время — все время на свете, — грозится отец, завершая свою речь, ни разу при этом не заикнувшись.

Они познакомились на параде. Мама шла в высоких сапогах. Сапоги были велики, и она хромала, что придавало ей невинный и легкомысленный вид, которому завидовали остальные девушки, обутые в сапоги подходящего размера.

— Мо-мо-мозоли? — спросил ее какой-то мужчина — в то время его можно было назвать кем угодно, только не отцом.

Мама, тогда всего лишь довольно привлекательная прихрамывающая девушка, с улыбкой кивнула. Она мгновенно узнала этого типа. Трудно было не узнать. Ее удивило, что он без охраны, в самой гуще неотличимых друг от друга людей, такой же, как все, рядовой солдат, будто он забыл о своем ранге. Тогда впервые в жизни мама почувствовала себя важной. До встречи с отцом она просто существовала, была одной из множества девушек, мельтешащих в униформе под палящим солнцем этой страны, без единого знака отличия, без единого внешнего знака, который указывал бы на происхождение. Мама приноровилась быть такой же, как все, потому что непохожесть могла стоить дорого.

С тех пор как ее семья решила совершить самоубийство, с момента появления бабочек, с того момента, как голос тети, вернее, глас Божий, что использовал тетины голосовые связки в качестве амфоры, заглушили предсмертные хрипы отравленных членов семьи, с того момента молодая мама знала, что несет на себе семейную печать: проклятие испорченной крови.

Она плохо помнила, что произошло вслед за массовым самоубийством семьи. Над ней трепетали крылья бабочек, а потом все окутал туман, дымовая завеса. Тем лучше — желательно было стереть все воспоминания. После случившегося страна ее не оставила. Сиротку-маму поместили в один из домов для детей, лишившихся родителей, отвергнутых детей, детей-изгоев, иными словами — в приют, олицетворяющий все то, что страна желала дать своему населению. Сиротка-мама постаралась быстро вычеркнуть произошедшее из памяти. Ей пришлось приноровиться к жизни в новых обстоятельствах, и она в этом преуспела: бремя биологического родства с группой самоубийц было забыто благодаря постоянным попыткам мамы занять свое место в загадочной картине мира.

С тех пор она прошла через множество психологов и психиатров. Они ее убедили: любую травму можно вылечить с помощью науки. Бабочек смерти, что ожили прямо на глазах, вспорхнув с листа бумаги под силой темных чар, никогда не существовало. Это подчинялось логике. В мире нет ничего, что нельзя объяснить с помощью логики. Ничто в этом мире не связано с ее травмой. Мы видим то, что хотим видеть. А дети, как известно, особенно поддаются влиянию со стороны. Поэтому мама заставила себя стереть воспоминание о бабочках. В ее памяти они никогда не существовали. Психиатры и психологи улыбнулись и погладили ее по голове. Хорошая девочка. Очень хорошая девочка. Мир логики вновь победил хаос невежества.