Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2016

«Спасёт от бесов и от лжи,
Спасёт от мрака преисподней –
Незримый свет твоей души,
Хранимый ангелом Господним.

И ты ещё чего-то ждёшь,
Упорно, тупо ждёшь со всеми…
И, как слепец, в любви живёшь –
Надеждой на земное время.

Но тает время, точно соль,
А Вечности, быть может, нету…
О, Боже, хоть на миг позволь
Рукой дотронуться до Света!»

Ибо поэт и есть Рыцарь Света.

самый мертвый
да пребудет со мной
кто измыслив ад отошел на покой
сквозь морщины на лбу прорастая травой
кто весь пепел мира сберег в груди
самый мертвый из всех
да пребудет во мне

тот кто из впадин глазницы вынет
кто в любви и смерти меня не покинет
кто сломает меня до последней кости
а потом построит как прочную стену
и перельет кровь из своей в мою вену
и скажет что черное не может быть белым
что птица не ящер, а зверь не рыба
что огонь не вода и щебень не глыба

этот мёртвый свернётся в черепе
как зародыш во чреве
он назовет весь мир до последней вещи
отделит день от ночи и сон от яви
и станет объяснять мне разными голосами
разницу между грязью и небесами
почему тень падает, а птица летит
почему кровь течёт и укус болит

так он будет кричать в мои уши
а я буду молчать пока не оглохну
и буду любить его как если бы бога
и ненавидеть как если бы чёрта
я буду целовать его страстно и долго
а потом в ярости грызть его горло

и он завещает мне стул без ножки
пустую кровать и без штор карниз
и манеру креститься
взяв в руки нож
справа налево
и сверху вниз

очевидность гложет людей как кость
лижет полость неба – стеклянный шар
отражений плот на воде был плоть
никого не спас –
умножал пожар

дом горел как куст, множил стон жильцов
что, лишившись кожи, бежали
в новь

претворять боль – в слово
и кровь – в вино
и осколки – в емкость
и воду – в кровь

сны текли сквозь жизнь
размывая след
настоящей яви, почившей в нас
догорел ли дом –
сочинить ответ
значит бросить камень на талый наст
он вчера был крепок
теперь – предаст
потому что нет ничего страшней
безответной жизни –
упрям как смерть
веер острых лезвий
в хребтах людей
что блуждают слепо
в ночной воде

всё едино –
рыба под тонким льдом
сквозь чешуйки черно глядит река
очевидность тает, суля крыло
хвойной ветки запах
звенит в руках

но блуждают люди в пустых садах
пожирая пепел, и кость, и дно

где он, каждого брат по разуму
нам казалось, он есть
просто держит дистанцию
только лица под крышами людных вокзалов
смотрят жалобно – знают, что им показалось
мы просили у жизни самую малость
но она только скалилась и молчала

мы скулили в ответ, мы всё ей прощали
были послушными, тихими, скромными
лечили себя от отчаяния
пошлыми мелодрамами, спиртом и чаем
плыли дальше и глубже, улицы рассекая
и воздух стеклом крошился
под слабыми плавниками

кто создал сизифов камень
кто поскупился на ближних
почему я не вижулица
я прошу тебя, господи
вылепи каждому близнеца
из плоти и крови

чтобы чуять умел исход всякой боли
чтобы каждую мысль исчерпал построчно
чтобы суть прозрел и отсек всё прочее
и каждый финал увенчал бы точкой

мы все инвалиды, отче
готовы лишиться и рук, и ног
и себя самих – лишь бы кто-то сберег
бисер наших идей
и вложил бы смысл в переплет недель

я прошу тебя, господи
и запомни
потом я уже не буду послушным
и если не внемлешь, выжгу всю твою сушу
вылакаю моря, выскоблю с неба звёзды
и в свои бронхи вдохну весь воздух
одумайся, господи
пока не поздно

когда позовут деревья
корой обрастем как кожей
вершиной пронзая землю
корнями вплетемся в космос
прозрением в солнце впившись
узнаем, что не напрасно
сквозь сердце летела птица
и перья искрились красным

услышав шум ветра в легких
людей проходящих мимо
слагая миры для мёртвых
и способ туда проникнуть
впустив в свои ветви воздух
под небом раскрыв ладони
истаяв горячим воском
на камни упасть не больно
живой до последней клетки
прольется полоской света
отторгнув от тела тело
вживляя пылинки в вектор
прохладной улыбки утра
вползающего сквозь шторы
дыханием прах укутав
сужая зрачок который
вбирал барельеф подушки
скульптуры из зыбких складок
и блик на каемке кружки
и контур окна куда-то

скульптуры из зыбких складок
на вечное «нет» согласны
скользя к эпицентру ада
мы счастливы и опасны

отдай всё, что есть мне, что было твоим – оставь
за тонкой коростой век пусть плавится взгляд-янтарь
ступай, но не по стеклу, усни на моей груди
пусть прожитое как сон останется позади

так просит меня близнец, приказывать он не властен
на коже он ткет узоры, сломав костяные пяльца
он прячется в каждом сне
в каждой надгробной доске
в каждом бессмертном младенце
чья колыбель в земле

близнец подкрался чуть ближе
зовет преклонить колени
я чувствую его руку
петлей на своей шее

сын мой, отец и брат, он смотрит зрачок в зрачок
всю боль и любовь земли он держит своим плечом
он плачет, таясь за дверью, подглядывает сквозь щелку
но вместо слез песок течет на сухие щеки

в нём тысячи лиц и тел слагаясь рождают лик
множество голосов сливаются в долгий крик
каждой ошибки – след, соль всех истоков слез
тончайшей иголкой боль пронзив озаряет мозг

на порванной пуповине младенец-близнец повис
налитый кровью глаз из облака смотрит вниз
из множества липких рук протягивает мне длань
отдай всё, что есть мне, что было твоим – оставь

покорно закрыв глаза, я погружаюсь в сон
вползает под веки ночь
спаси меня от него

никто не придет, свет в гостиной не жги понапрасну
ты опять за своё: «никто не умрет»
ещё немного, и мы полюбим стереотипы
что смерть уродлива, старчески немощна и бесплодна
ты говоришь: «смерти нет»
молчи

куда же нам без неё
нам, безумным, бездельникам и калекам
нам здесь нечего делать
скучно, и линза всегда застревает под веком
и вид из окна неизменно врет – люди заходят в подъезды
мы думаем: «кто-то и к нам придет»

нежданные гости в нечищеных сапогах, ради них
мы смахнули бы пыль с чемоданов и стульев
но они не приходят, словно не существуют

только не говори, что конец не наступит
что смерть заболела
недугом Альцгеймера, старческим слабоумием
не говори, что старухе не жить
мол, коса затупилась, подошвы истлели
давай купим ей туфли и сводим на карусели
пусть вспомнит детство, сладости и мороженое

чтобы жить, нам всегда не хватало кожи
нутро беззащитно, и ребра глядят наружу
а ветер насквозь продувает мясо
– дрожащее сердце, легкие, чресла, язвы
ширятся как мишени, нам не выдержать
и не спрятаться в постоянстве

ты только не бойся
смерть оклемается, встанет на ноги, выздоровеет
без неё нас вряд ли отсюда вызволят
а пока станем сильными, не хлебом единым,
слезами и кровью, и оскалом звериным
ответим миру на эти бредни
про добрых детей, счастливых родителей
про справедливость и добродетель
нам все наврали
в первом куплете

белки наших глаз прозрачны
сквозь лица текут облака
когда посыпая мир пеплом
мы курим в проеме окна

жар челюстей ищет плоть
свежим мясом пахнет в церквях
хрустят позвонки мышей
наши пальцы прозрачней дождя

наши руки невинней чем снег
а кровь белее чем воск
наши плечи – солнечный блик
мы ляжем на дно реки
чтоб ветром в листве пропасть
в черничных болотах спать

мы станем тенью синицы
росой на устах дракона
и будем бесплотно слушать
дыхание насекомых

беречь ли себя для смерти
кормить ли тревогу снами
каждый мертвец глаголет
нашими голосами