Санта на замену: Тур извинений (ЛП) - Оливия Джули

Он слегка наклоняет голову, снова хмурится.

— Разве в это так сложно поверить?

Это правда? Были ли наши воспоминания о том дне настолько разными?

— Я… я должна идти.

Я вдыхаю, выдыхаю и поворачиваюсь. Я даже не прощаюсь. Просто ухожу, преодолевая милю через снег обратно к гостинице, где меня ждёт успокаивающий стук клавиш, тишина и полное отсутствие кого-либо, кто способен разрушить мою жизнь одним упоминанием странной игрушки с огромными глазами, которую я хотела двадцать лет назад.

Игрушки, которую я так и не получила.

ГЛАВА 6

Три дня до Рождества.

«Я видела, как мама целовалась с Санта-Кл…»

Ещё до того, как я успеваю отключить будильник, раздаётся входящий звонок. Тянусь к жужжащему телефону, и на экране появляется лицо моей сестры — хитрая ухмылка неизменна.

— Моё утро настроено на восемь ноль-ноль, что означает: у тебя сейчас десять. Скажи, что ты не заводишь будильник специально, чтобы меня разбудить.

— Приветствие пропускаешь? — смеётся Энн.

— Оно предназначено для сестёр, которые уважают разницу во времени, — ворчу я, натягивая одеяло на голову и закручиваясь в кокон, как настоящий человеческий буррито.

Согреться здесь просто невозможно.

— Знаешь, я проверила погоду в твоём районе…

— Конечно, проверила, — бормочу я.

Пауза едва заметная, прежде чем она добавляет:

— … и снег, похоже, не собирается прекращаться.

Достаю пальцы из-под одеяла, чтобы раздвинуть шторы. Всё то же белое покрывало, что и вчера. Наверное, ночью опять шёл снег.

— Бим… — Энн вдыхает, и я чувствую, что сейчас начнётся. Словно мама, только строже. Ей это всегда удавалось лучше, чем нашей настоящей маме, особенно после того, как она утратила силы. — Я начинаю волноваться.

— Энн, я буду дома к Рождеству. Перестань беспокоиться.

— Я и так волнуюсь! — она понижает голос, в трубке слышится скрип половиц и приглушённый звук телевизора, будто она перешла в другую комнату. — Мама всё спрашивает про папу, а ты всегда справляешься с этим лучше.

В груди неприятно сжимается. Но если я спрячусь под одеялом, тревога меня не найдёт, верно? Я пытаюсь зарыться глубже в уютное покрывало.

— Ответственная Бим сейчас недоступна.

— А птичкам из гнезда вылетать нельзя.

Я уже открываю рот, чтобы ответить, но замолкаю. Стук.

Кто-то стучит в мою дверь…?

Я замираю, медленно откидываю одеяло, слой за слоем, пока не выглядываю наружу, чтобы посмотреть на неподвижную дверь.

— Бим? Ты там? — спрашивает Энн.

— Кто-то постучал, — шепчу я. — Наверное, это просто сервис номера или что-то такое.

И тут за дверью раздаётся низкий голос:

— Сервис номера?

Николас.

Я вскакиваю, роняя телефон на пол. От холода я тут же натягиваю одеяло обратно на плечи, словно это может защитить меня от неожиданных визитов.

— Бёрди Мэй? — слышится его голос.

— Как ты нашёл мой номер?

— Мы с Дороти старые друзья, — отвечает он. — Она сказала, в каком ты номере. Можно войти?

— Что?! Нет! — воплю я. — Зачем ты здесь?

Раздаётся приглушённый смех, и я живо представляю, как его тёплое дыхание трогает усы и бороду.

— Я пытаюсь сделать так, чтобы ты перестала меня ненавидеть. Но, похоже, восемь утра — не лучший выбор для этого.

Щёки мгновенно вспыхивают.

И только тогда я слышу настойчивый, почти металлический голос из телефона.

— Бёрди Мэй?!

Энн.

Я наклоняюсь к полу, вытаскивая аппарат из-под кровати, всё ещё завернувшись в одеяло.

— Энн, я перезвоню.

Но Энн уже в панике:

— Кто там у тебя в номере так рано, Бёрди Мэй?!

— Просто местный. Я его не знаю.

Я знаю. Очень хорошо знаю, и именно в этом вся проблема.

— Ты обязана мне поклясться, что мы это обсудим.

— Энн, это не имеет смысла.

— Позвони. Мне. Потом, — шипит она.

Я кладу трубку и пару секунд просто сижу, переваривая происходящее, пока за дверью раздаётся нерешительное:

— Эй?

— Подожди!

Сбрасываю одеяло, игнорирую холод и бегу к стулу, где вчера бросила штаны. Натягиваю их, хватаю толстовку колледжа и, конечно же, застреваю в ней, задыхаясь от страха. Но всё же успеваю открыть дверь.

Николас опирается на дверной косяк, излучая самоуверенность. Одна рука в кармане пальто, едва заметная улыбка, приподнятая бровь, сверкающие глаза. Кажется, он выучил позу под названием: «Как быть невыносимо красивым».

И держит чашку кофе.

— Ты правда думаешь, что визит в восемь утра заставит меня перестать тебя ненавидеть?

Он пожимает плечами.

— Вчера ты вломилась ко мне.

— Я не знала, что это твоя квартира, — защищаюсь я. — Это совсем другое.

— Ну, я принёс оливковую ветвь. Или, точнее, кофе.

— Для меня?

— Для тебя.

Я стою, тупо глядя на чашку, пока он тихо смеётся. Этот смех… Он чертовски уютный, как его глаза, сияющие так, что согревают даже здесь, в этом месте.

Бах-бах-бах.

Николас вздыхает:

— Ну что, закончишь наконец изображать, будто хочешь то ли поцеловать меня, то ли убить? Честно говоря, я не могу понять, но лицо у тебя становится всё краснее. А пока ты об этом думаешь, надень что-нибудь приличное, — он кивает на меня. — У нас ещё один Санта на очереди.

— Что? — я чуть не захлебываюсь словами.

— Ты же сама хотела, не так ли?

— Я… может быть… — запинаюсь я, хотя это правда.

Я даже уже начала подумывать пойти в одиночестве. Но если он здесь, выглядит так, будто его слепили из горячего шоколада и корицы, и предлагает кофе…

— Ну же, — протягивает он, и в его тоне звучит мальчишеская просьба, хоть и с долей упрямства. — Дай мне шанс реабилитироваться. Маленькой Бёрди Мэй это бы точно понравилось.

Я не могу сдержать едва заметную улыбку.

— Маленькая Бёрди Мэй была бы совсем не в восторге.

— Беспощадная, — отвечает он с весёлой морщинкой на носу и улыбкой.

Но он всё равно не сдвигается с дверного проёма. Секунды тянутся в тишине, и я замечаю, как его самоуверенность начинает таять. Плечи немного опускаются, рука глубже прячется в карман, будто только это помогает ему стоять прямо и не расплескать кофе.

Это мило. Так трогательно.

Чёрт бы его побрал.

— Ладно, дай только свитер надеть, — говорю я, закатывая глаза. — Но только один Санта, и всё, мне надо возвращаться к работе.

— Конечно, — кивает он. — Не дам твоим сексуальным Сантам долго скучать без тебя.

Он не знает, что я ухожу от одного Санты, чтобы провести время с другим. Но это уже совсем другая история.

Я хватаю свою шапку с помпоном, чтобы прикрыть немытую голову, и тут меня что-то сбивает сзади. Оборачиваюсь — рядом на полу валяется толстое пальто, отлетевшее от удара. Второе мгновением позже приземляется мне на бедро, тоже сползая на пол. Всё это, конечно же, дело рук Николаса.

Мы встречаемся взглядами: я с выражением капризного ребёнка на Рождество, а он с хитрой ухмылкой эльфа, который и подстроил всё это разочарование.

— Тебе же нужно два пальто, правда? — говорит он, растягивая слова с усмешкой.

— Вон отсюда, проказник, — указываю я на дверь. — Я спущусь через минуту.

Он лишь пожимает плечами, ставит стакан кофе на столик у двери и, к моему удивлению, выходит.

Когда он исчезает, я наслаждаюсь секундой тишины, прежде чем хватаю телефон, чтобы перезвонить сестре. Энн точно вызовет полицию, если я этого не сделаю.

Она отвечает ещё до первого сигнала:

— Так, кто это был?

Я даже не знаю, с чего начать, поэтому говорю, что это хозяин гостиницы вернул мой зарядник для ноутбука.

Я не упоминаю про фальшивого Санту. И уж точно не говорю, что собираюсь провести время с привлекательным мужчиной, который тоже выглядит как Санта.

Потому что боюсь представить её реакцию.

И потому что знаю, что поступаю неправильно.

Но это меня не остановит.