Санта на замену: Тур извинений (ЛП) - Оливия Джули

Переводчик: Александра Б.

Редактор: Ольга Зайцева

Вычитка: Ольга Зайцева

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель: Юлия Цветкова

ПРОЛОГ

1999 год, два дня до Рождества.

Фальшивый Санта выглядит счастливым. Слишком счастливым.

Впрочем, я бы тоже радовалась, если бы могла безнаказанно вести себя грубо, как он и его эльфы.

Торговый центр битком набит покупателями. Люди в пуховиках с розовыми от мороза щеками несут шуршащие пакеты, полные подарков, а их ботинки оставляют на плиточном полу следы тающего снега. Сквозь гул толпы я едва улавливаю звучание «Sleigh Ride», доносящееся из динамиков.

Прямо по центру, под гирляндами, что свисают с второго этажа, стоит огромная, украшенная игрушками ёлка. А у её подножия — трон. На троне, расплывшись в довольной улыбке, восседает самодовольный мужчина с фальшивой белой бородой.

Смешной и простоватый, он даже не подозревает, что его ждёт. Он не знает, кто я такая: Бёрди Мэй, автор писем и, как говорит мой папа, самая целеустремлённая в отряде скаутов.

Так, как же мне это провернуть…

Я сижу на скамейке неподалёку и внимательно изучаю обстановку. Очередь к фальшивому Санте извивается змейкой вокруг его красно-зелёного трона, доходя до подножия золотой лестницы, где стоит огромная картонная фигура кривоглазого щелкунчика. Прямо под ним внутри картонного фасада игрушечной мастерской я замечаю щель.

Как раз напротив кармана Санты.

Отлично.

Пробраться мимо охранников-эльфов — вот главная проблема. Конечно, они не настоящие эльфы, а такие же подставные, как и он. Ну да, целая куча…

— Чего это ты делаешь?

Я вздрагиваю от неожиданного вопроса и поворачиваюсь.

Ещё один эльф.

Ну, не совсем.

Этот не похож на других.

Почему-то от него у меня сразу начинает странно теплеть внутри.

Сначала я замечаю его глаза. Светло-голубые, почти сияющие. А ещё волосы — густые и рыжие, как у моей сестры, но не кудрявые, а прямые и слегка растрёпанные, будто он часто запускает в них пальцы. Он выглядит так, будто мог бы быть в составе группы N'SYNC или что-то в этом роде.

На вид ему примерно столько же, сколько моей сестре. Он явно старше, наверное, учится в старших классах. К тому же он крепче тех худосочных парней, с которыми она дружит. Не чета её долговязому парню Брайану. Скорее уж похож на футболистов, которых я видела на её маршевых парадах. Высокий и широкоплечий.

Да, определённо от него у меня в животе разливается какое-то странное тепло.

— Эй, — говорит он с тихим смешком. — Ты меня слышишь?

— А? Да, — отзываюсь я быстро, стараясь расправить плечи. Уверенность. — Я просто смотрю. Разве нельзя?

Он прищуривается.

Я тоже.

— Погоди-ка, разве Салли не предупреждала тебя, что надо держаться подальше? — он кивает в сторону светловолосой эльфийки, что патрулирует у фотозоны. Той самой, которая грубо бросила мне: «Мы письма не принимаем» и велела «проваливать».

— Нет, — парирую я. — Не предупреждала.

Я скрещиваю пальцы за спиной. Он этого не знает.

— Ты пальцы не скрестила?

— Что?! — мой голос вырывается громче, чем я планировала. Я тут же понижаю его. — Нет.

Он смеётся, и смех у него глубокий, низкий. У меня даже пальцы начинают потеть.

— Ладно, может быть, — признаюсь я.

Он улыбается, и моё лицо тут же вспыхивает. У него ямочка, и хотя я никогда не считала ямочки чем-то особенным, почему-то это совсем не даёт мне покоя. Или наоборот, дарит слишком много спокойствия.

Я трясу головой.

Соберись, Бёрди.

— Я просто хочу передать письмо настоящему Санте, — говорю я.

Достаю из кармана помятый конверт и показываю ему. Он поднимает бровь и мельком смотрит на фальшивого Санту.

— Но это и есть настоящий Санта, — шепчет он.

— Нет, не настоящий, и ты это знаешь.

Он щурится.

— Сколько тебе лет?

— Одиннадцать.

— Тебе не кажется, что ты уже слишком большая, чтобы…

— Чтобы что?

Он замолкает, смотрит на меня пару секунд, а потом лишь качает головой:

— Ничего. Забудь.

— Ну и ладно, — говорю я. — Просто… уходи.

— А если нет?

У меня отвисает челюсть. Я, конечно, могла бы его толкнуть или что-то в этом духе, но я никогда никого не толкала. Ну, кроме сестры. И потом, это же сколько будет проблем, если меня застукают! Это же мгновенный билет в список непослушных, а до Рождества всего ничего. Я и так уже слишком давно убежала от мамы — наверняка уже баллы в «нехорошую» сторону набираю.

Он облокачивается на колонну рядом, скрестив руки на дурацком зелёном костюме эльфа. И явно не собирается уходить. Теперь он тут надолго — он и его небрежная поза, эта манера стоять так, словно он — модель на обложке журнала.

Настолько непринуждённо, что я не могу оторвать взгляд.

Его глаза, светящиеся каким-то озорным блеском, поворачиваются ко мне, и он улыбается. От его ямочек у меня в груди начинает тарахтеть моторчик. Если у людей и правда есть искры в глазах, как у Санты, то у этого парня они явно выделялись. Причём, рассмотрев поближе, я понимаю, что его глаза не просто голубые — в них смешались серый и голубой оттенки. И это невероятно красиво. Я и не знала, что мальчики могут быть… красивыми. Настолько.

— Так что за план? — спрашивает он.

Я понимаю, что от него мне не избавиться, поэтому вздыхаю:

— Хочу незаметно подсунуть письмо ему в карман.

— Круто, — отвечает он. — Тогда давай сделаем это вместе.

Я трясу головой, выставляя вперёд подбородок:

— Нет, я справлюсь сама.

Он переводит взгляд куда-то вдаль, снова напуская на себя этот «модельный» вид, а потом возвращает взгляд ко мне с мальчишеской ухмылкой:

— И как ты обойдёшь Салли? — он кивает в сторону той самой эльфийки. — Она точно тебя выгонит.

— Ну и ладно, — отвечаю я. — Меня не поймают.

— Ну-ну, — пожимает он плечами. — Хотя со мной всё получится проще.

Я смотрю на громоздкую декорацию с Щелкунчиком и краем глаза ловлю время на часах. У меня нет времени спорить — мама уже наверняка меня ищет.

— Ладно, — соглашаюсь я.

Мы садимся прямо на пол торгового центра: я скрещиваю ноги, а он вытягивает свои вперёд (такие длинные!), сползая вниз по колонне так плавно и естественно, будто это что-то невероятно крутое. Его красные кеды с болтающимися шнурками и надписями, сделанными маркером, точно бы не прошли мамину проверку.

— Окей, — говорит он, наклоняясь ближе. От него пахнет хвойным лесом и мятными конфетами. — Если обойти слева…

— Там Рудольф загораживает проход. Никак, — перебиваю я. — Зато я могу пролезть через вырезанное окошко.

Он качает головой:

— Нет, тебя заметят. Но, если немного подвинуть Рудольфа…

Он указывает на небольшой просвет в конструкции домика.

— Ого, там есть вход! — восклицаю я.

— Вот это я понимаю.

Моё лицо пылает, как и ладони, а внутри всё нервно подрагивает.

— Ну, ладно, — произношу я. — Тогда пошли.

— Вперёд.

Он поднимается на ноги и протягивает мне руку, но я её не беру. Это только заставляет его улыбнуться шире.

Мы пробираемся вокруг круглой зоны с рождественскими декорациями. Он ступает на цыпочках, как Гринч, и я не могу сдержать смех. Только тут же осекаюсь, понимая, что выдаю себя.

— Окей, подождём, пока сменится очередь детей, — говорит он.

Я киваю, присаживаясь рядом с ним у картонной фигуры Рудольфа.

— И что ты написала в своём письме? — спрашивает он.

— Ну, — я достаю мятую бумажку из кармана. — Моя сестра говорит, что Санта уволил Рудольфа. Я пишу, чтобы он этого не делал.

— А Рудольф не может просто найти другую работу?

— Олень с красным носом? Конечно, нет, — закатываю я глаза. — Не смешно.