Санта на замену: Тур извинений (ЛП) - Оливия Джули

Я поднимаю на него взгляд.

— Ты не ответил на мой вопрос.

На лице Николаса расплывается ленивая, теплая улыбка. Ямочки становятся ещё заметнее. Глаза блестят.

— Ты можешь делать со мной всё, что пожелаешь.

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут чувствую, как кто-то толкает меня сзади. Оборачиваюсь — женщина пытается открыть дверь.

Звонок над нами звякает, когда я отступаю в сторону, чтобы её пропустить. Поворачиваюсь обратно и вижу Николаса у стойки. На его губах появляется кривая улыбка.

— Я возьму пальто, — говорит он.

ГЛАВА 5

Не могу поверить, что стою в очереди к Санте. Причём не к тому, с которым я встречаюсь, а к фальшивому. И рядом со мной стоит Николас — ходячий кошмар, насвистывающий Little Drummer Boy в такт радиостанции торгового центра.

Я так не злилась на Санту с… ну, с 1999 года.

Николас замолкает, но тут же начинает свистеть снова, когда следующая праздничная классика звучит из динамиков.

— Ты можешь прекратить? — прошу я.

Его густые седые брови взмывают вверх.

— Ваш свист прекрасен, словно у птички, Николас, — восторженно восклицает какая-то бабушка позади него.

— Благодарю, Бетти, — отвечает Ник с лёгким подмигиванием.

Жест почти незаметный, как будто предназначен только для неё, но я всё равно вижу это, и внутри становится тепло. Особенно от того, как его глаза искрятся, словно праздничный салют.

— Ну, ё-моё, — тихо шепчу я себе под нос сквозь вымученную улыбку.

— Что такое? — спрашивает он. — Она хорошая женщина, у неё пекарня.

Ник наклоняется вперёд, и его большая тень падает на меня. Он не то, чтобы высокий, скорее всего, примерно метр восемьдесят — как мой зять. Но дело не в росте. Это всё его присутствие. Масштаб…

— Так что ты попросишь? — шепчет он, обдавая ухо тёплым дыханием.

Я вздрагиваю и отстраняюсь.

— Не скажу.

— У нас так много секретов, Бёрди Мэй.

— Так бывает, когда стоишь в очереди с незнакомцем, — огрызаюсь я.

Рядом вмешивается какой-то мальчишка:

— С незнакомцами разговаривать нельзя.

Опускаю взгляд и вижу ребёнка с растрёпанными волосами, похожего на моего племянника, будто мы не в уютном торговом центре, а где-то на ветру. У него рассечена бровь, а при улыбке видно отсутствие двух передних зубов. Он словно ожившая рождественская песня.

— Всё верно, Купер, — отвечает Ник.

— Как ты вообще всех знаешь? — шепчу я, а потом обращаюсь к Куперу: — Ник — незнакомец. Мне не стоит с ним разговаривать?

Купер озорно улыбается беззубой улыбкой.

— О, нет, мистер Николас хороший.

— Отлично, — сухо отзываюсь я, одаривая Ника недовольным взглядом.

Он тихо смеётся и продолжает насвистывать.

Мы подходим к верёвкам, ведущим к трону Санты. Эльфы по очереди запускают детей, пропуская их каждые пару минут.

— Не чувствуешь себя звездой? — спрашивает Ник, когда моя очередь почти подходит.

Я закатываю глаза.

— Мы ведь сейчас увидим самого Санту, — говорит он с преувеличенным акцентом на имени, будто это должно вызвать во мне священный трепет.

Всё, что я ощущаю, — как живот сжимается от того, как близко он стоит сзади. А ещё… как хочется, чтобы он снова говорил мне тёплые слова на ухо.

— Это не Санта, — шепчу я так, чтобы Купер не услышал. — Просто подделка.

— Ты не веришь в дух праздника, — отвечает Ник, оглядывая фальшивого Санту на троне.

Он смотрит на него странно, словно оценивает. Одобрительно кивает, и я, сама не знаю почему, но чувствую себя чуть лучше. Он же знает всех — может, проверяет, нет ли странных Санта-Клаусов?

И вот, когда эльф подходит ко мне, Ник легко перешагивает через верёвку.

— Вперёд, Бёрди Мэй.

— Эй, а как же солидарность?.. — начинаю я, но эльф уже расстёгивает верёвку и переводит взгляд с меня на Купера.

— Ну, что, малыш? — спрашивает она, махнув пальцем через плечо.

Купер с улыбкой качает головой.

— Нет-нет, она первая.

Его улыбка, слишком большая для такого ребёнка, полностью открывает розовые дёсны и отсутствующие зубы. Он явно счастлив, что взрослый человек стоит с ним в очереди к Санте.

Эльф закатывает глаза, но я обхожу её и тихо говорю:

— Спааасибо.

Поднимаюсь по ступенькам, и вот — я и весёлый толстяк.

Все фальшивые Санты — это кот в мешке. У некоторых потрясающие бороды и они готовят отличные вафли, у других — татуировки и язык, созданный для женских удовольствий.

Этот определённо из первой категории, потому что, стоит ему на меня посмотреть, я сразу понимаю: его язык к этому не приспособлен. Он слишком жизнерадостный. Недостаточно дерзкий. Да и явно старше моих обычных Сант.

— Хо-хо… хо, ё-моё, — лицо фальшивого Санты мрачнеет при виде меня. — Ты издеваешься.

— Мне это нравится меньше, чем вам, честное слово, — бормочу я, поднимаясь по последним ступеням и плюхаюсь прямо на его широко расставленные колени.

Фальшивый Санта наклоняется ближе, и я чувствую его запах. Сначала мята — как и положено хорошему Санте, — но после неё пробивается неизбежный запах середины дня в костюме Санты. Я слишком часто их стирала, чтобы не узнать.

— И чего же ты хочешь, девочка?

— Послушайте, я здесь ради того парня, — отвечаю я, кивая в сторону Николаса.

Ник стоит, прислонившись к колонне напротив трона, и выглядит невероятно. Руки в карманах, джинсовая куртка с меховым воротником, а волосы только слегка тронуты снегом, который успел лечь на нас по пути сюда. Он — мокрая мечта миссис Клаус.

— Он выглядит, как я в молодости, — говорит фальшивый Санта и громко смеётся.

Спасибо, Санта. Отличный способ напомнить мне, что он моложе.

— Вы гораздо обаятельнее, честное слово, — говорю я.

— Да ну, быть не может.

Даже несмотря на сомнения, он всё равно улыбается, оставаясь в роли Санты. Это, честно говоря, трогательно. Он странным образом напоминает мне Зака, моего первого Санту. Наверное, дело в его немного кривом носе с бугорками. Необычный, но идеально дополняющий ровные белые зубы.

— Итак, чего ты хочешь? — спрашивает фальшивый Санта. — Нового пони? Обручального кольца от того парня? — он кивает в сторону Николаса.

Я отрицательно качаю головой, сжав губы.

— Ну, тогда быстрее. Время не ждёт!

И вот он снова напоминает мне Зака. Даже тем, как говорит. И я вдруг чувствую себя чуть спокойнее.

— Честно говоря, не знаю, — пожимаю плечами.

— Обычно дети просто говорят мне, чего хотят на Рождество. Может, начнём с этого? — он качает головой из стороны в сторону, и в этом движении что-то странно доброе.

Щёки его — то ли от излишка румян, то ли от жары — ярко-красные, как у хорошо разогретого человека.

Я смеюсь:

— Ну… мира во всем мире?

— А ты сама живёшь в мире?

И снова это сходство с Заком. Он был помешан на мире и медитации, даже благодарил рождественскую ёлку за её «дары», из-за чего Энн долгие годы звала его «хиппи-Санта». Страшно, насколько голос этого мужчины напоминает его.

— Просто… Рождество всегда немного одинокое время, знаешь?

Фальшивый Санта ненадолго замолкает, а затем говорит:

— Это не обязательно так. Поверь.

И снова этот тон, словно Зак вернулся. Я даже почти уверена, что передо мной он.

И тут меня словно накрывает волной. Чувства вспыхивают, а за ними — слова. Они начинают вырываться наружу, горячие, как лава из давно спящего вулкана. Секунду назад я была взволнована, а теперь уже говорю:

— Прости. За всё, что я сделала. За всё, что между нами было.

— Что?

Да, хороший вопрос. Но остановиться я не могу. Всё кажется настолько правильным.

— Нет, тише. Дай мне договорить, — говорю я. — Ты напоминаешь мне моего бывшего, и, похоже, у меня происходит какой-то прорыв.

— Эм… — Он начинает ёрзать подо мной, и я его понимаю. Но я не сойду с его коленей.

— Слушай, Зак…

Поезд мчится, и остановки уже не будет.