Парагвайский вариант. Часть 2 (СИ) - Воля Олег

Кечуанский генерал не был мастаком говорить красивые речи, поэтому инициативу взял Патиньо, предлагая тосты за соратников:

— Друзья мои. Если бы три месяца назад мне сказали, что я буду поднимать бокал за победу и захват Лимы, я рассмеялся бы в лицо такому фантазёру. Но жизнь преподносит нам невероятные сюрпризы!

Народ притих и повернул головы к говорившему.

— Эти три месяца показали, что если мы упорны в достижении цели, если мы идём к ней с чистым сердцем, то рядом всегда появятся те, на кого можно опереться в трудный момент. Я хочу отметить огромные заслуги одного из таких людей. Я говорю о Хосе Мария Вальверде, которого некоторые знают по прозвищу Чото.

Патиньо жестом показал на торжествующего трактирщика и повелел ему подняться.

— Вот человек, чьи люди в самом начале стали командным костяком нашей армии. Уже за это ему огромное спасибо. Но его личные заслуги простираются ещё дальше. Именно он лично взорвал британский корабль и не дал Лиме вооружиться против нас. Именно он сеял панику и страх в тылу врага, поминутно рискуя быть схваченным правительственными ищейками. Именно он секретным световым кодом передавал нам из осаждённой Лимы сведения. И благодаря ему мы блестяще отразили вылазку лименьос. Чото — наш герой. ОЛЕ ему!

Весь стол вскочил, поднял бокалы и заорал «ОЛЕ», раскрасневшемуся от почестей Чото. Он раскланивался как примадонна со сцены и даже выплеснул немного вина на стол. И в этом движении было что-то настолько человеческое и неуклюжее, что зал взорвался смехом.

— Что за секретный световой код? — негромко спросил Уачака, вставший вместе со всеми и опрокинувший в себя бокал.

— Я потом покажу, — также негромко ответил Патиньо. — Там ничего сложного. Комбинация длительности свечения лампы.

Когда все наорались, нахохотались и сели, Поликарпо продолжил восхваление:

— Но нашему героическому Чото есть достойная компания в лице командира всей нашей артиллерии Маноло.

Довольный артиллерист также поднялся из-за стола и раскланялся аплодирующим камрадам.

— Это его усилиями и затрещинами была подготовлена первая наша артиллерийская команда для пушек со шхуны. Именно они обеспечили нам безоговорочную победу у Каньете. А потом благодаря его хитрости мы сделали пять десятков фальшивых деревянных пушек, которые напугали лименьос до усрачки!

Дружный хохот за столом напугал прислугу, которая без устали таскала на столы закуску и выпивку.

— Оле, нашему пушкарю!

Стол снова заорал: «ОЛЕ!» Многие за столом как раз были из подчинённых Маноло, и похвалы они отчасти принимали и на свой счёт.

— Бонго, встань, — попросил Патиньо чернокожего здоровяка. — Благодарю тебя и твоих ребят за захват Кальяо. Вам пришлось снова надеть на себя оковы для этого, хотя я обещал что вы больше никогда их не оденете. Мы все благодарны тебе и твоим людям, семеро из которых заплатили жизнями, удерживая ворота, пока не подоспела подмога. Вы совершили огромное дело, и ваш подвиг будет всегда в нашей памяти.

Зал снова закричал «Оле», а негр смущённо раскланивался. В его душе сейчас происходила необыкновенная трансформация. Он действительно ощутил себя героем и равным всем тут сидящим. Последняя капля раба испарилась под одобрительными взглядами сотоварищей и, главное, — улыбки вождя.

На какое-то время за столом темой разговора стал Кальяо и дерзкий захват крепости и корабля. Последний был скорее не призом, а головной болью. Что с ним делать — никто не знал.

Наспех перекусив и запив съеденное, Поликарпо снова поднялся и привлёк к себе внимание. Работать с людьми требовалось именно в такие моменты. Формируя у них правильные реакции.

— Нельзя не отметить огромный вклад в нашу победу, который внесли наши друзья из империи Цин.

Группа китайцев — человек десять — сидела компактно, а двое испаноязычных соотечественников непрерывно по очереди переводили всё, что говорилось за столом.

— Их участие в нашем деле с самого начала было залогом победы. Именно на их примере мне удавалось объяснить, что такое дисциплина. Они вставали на пути врага на самых опасных участках, вооружённые только копьями и самодельными самострелами. Давайте воздадим заслуженные почести баоцзю Ли Вэньтаю, возглавлявшему весь отряд, и его офицерам-шибосы: Чжан Дэхаю, Ли Хунчжэню и Чжан Дашэну.

Поликарпо «ломал язык», стараясь выговорить названия должностей и китайские имена. Ведь нет ничего приятнее для любого человека, чем звуки его имени. А для иностранца вдвойне приятно, если его имя произносят правильно. Так что с переводчиками Поликарпо тренировался неоднократно и не зря.

Довольный почестями командир китайского подразделения поднялся и что-то заговорил. Чжан Дашэн выслушал его, подумал и перевёл значительно короче:

— Мы счастье служить такой… как сказать… цзэ-чжу, вождь. Но надо знать, окончена ли наша служба? Столица врага взята. Что дальше?

Над столом повисла тишина. Этот вопрос волновал всех, но устами вождей ещё не озвучивался. Точнее, о светлом будущем Поликарпо говорил без устали, но всех интересовала конкретика ближайших дел.

— Что дальше? — переспросил Патиньо и покосился на Уачаку. — Мы ещё не до конца согласовали с генералом, что именно мы будем делать, но задачи перед нами стоят такие. Нам надо утвердить свою власть в провинциях. Некоторые из них уже под нашим контролем, но надо забирать всё Альтиплано и, конечно же, Куско.

По залу прокатился гул — как от прилива, набирающего силу. Куско было вторым по значимости городом Перу. Древней столицей империи Инков. Так что её взятие было ещё одним серьёзным шагом по утверждению новой власти.

— Нужно выстраивать новую администрацию. Прежняя нам служить не будет. Она практически полностью состоит из сеньоров. Нам нужна управленческая новая структура, и, разумеется, надо организовать сбор налогов с наших территорий. Конфискации нам, конечно, дадут некоторую фору, но в долгосрочной перспективе без крепкой власти на местах мы проиграем.

Лица присутствующих помрачнели при словах о налогах. Поликарпо это почувствовал и пояснил:

— Налоги — это деньги для армии. Мы практически на одной ненависти и воодушевлении взяли Лиму и Кальяо. Но дальше мы обязаны платить и солдатам, и офицерам. Мы должны оплачивать и работу администрации, и закупки всего, что нужно для её работы и для армии.

— Мы должны дать свои законы. Они должны быть составлены в интересах простого народа, а не сеньоров, как сейчас. И этим тоже придётся заниматься прямо сейчас и здесь. Нам надо нанести удар в тыл врагам. Надо донести до их солдат нашу правду. Чтобы в нужный момент их рука дрогнула. Надо посеять наши идеи в народах государств соседей Перу. А кто это будет делать? — риторически вопросил Патиньо и сам себе ответил. — Люди, которых ещё только предстоит выучить. Так что дел у нас очень много. Но дела завтра, а сегодня отдыхаем!

Он отсалютовал застолью своим бокалом, и его дружно поддержали.

— Считаю, что надо и моих парней похвалить, — поднялся через некоторое время генерал Уачака, обводя рукой офицеров, сидящих по левую сторону стола. — В горах мы не раз успешно били отряды правительственных войск. Оттуда и наша форма, и знамёна. Да и половина отряда — это бывшие солдаты разгромленных отрядов, с которыми я поговорил. Хорошо показали себя Диего, Сантана, Часка, Кори… Но особо хочу отметить майора Хорхе.

Поднялся один из офицеров. Немолодой и немного угрюмый.

— Это была его идея — провести учебный бой перед стенами Лимы. И его идеей было стрелять деревянными пулями. А поскольку он отвечал за диспозицию для обеих сторон и координировал всех офицеров обеих армий во время боя, то ему пришлось много перемещаться верхом между воюющими сторонами. Насколько я знаю, за время этого учебного сражения в него попало больше десятка деревянных пуль.

— И шомпол, — проворчал Хорхе. — Слава Богу, плашмя. А то я бы с вами тут не разговаривал.

— Хорхе, конечно, голова! — хмыкнул Маноло. — Но пороха он пожёг за это учение преизрядно.