Парагвайский вариант. Часть 2 (СИ) - Воля Олег

— Это было не зря, — набычился Хорхе, как будто продолжая давний спор. — Ваши крестьяне хотя бы так почувствовали себя солдатами армии, а не бандой.

— Друзья, ну что вы опять спорите! — прервал их перепалку Патиньо. — Порох потрачен на нужное дело. Так что Хорхе несомненно заслуживает нашего общего «Виват»!

Стол дружно проорал: «Вива!» А офицер раскланялся, принимая поздравления.

— И я предлагаю повысить майора Хорхе Фернандеса в звании и передать ему командование всеми нашими необученными добровольцами. Впереди у нас много сражений, и не все из них можно выиграть хитростью. Нам нужна правильная армия и тот, кто сумеет её создать. И лучшей кандидатуры, чем Хорхе, я не вижу. Вы согласны со мной, генерал?

Уачака поднялся и задумчиво произнёс:

— Обычно повышение до такого звания, как подполковник, — это прерогатива короны, правительства или иной высшей власти в государстве. Но сейчас высшая власть в Перу — это мы все с вами, — он обвёл рукой внимательно слушающий стол. — Мы сами решаем, кто будет нашими офицерами и министрами. И я поддерживаю предложение сеньора Патиньо.

— Не сеньора! — перебил генерала Патиньо. — Камрада. Мы все здесь не сеньоры, а камрады. И уважаемый генерал совершенно верно сказал. Мы здесь — власть!

Все заорали от восторга, скандируя вслед за лидером: «мы здесь власть»

А когда буря эмоций утихла, в секундной тишине как-то чётко прозвучал тихий вопрос одного из молодых командиров, пришедших с Уачакой.

— Это хорошо. Но кто же у нас будет самым главным?

Все посмотрели на него, и тот, смутившись, поспешил уткнуться в тарелку. Вопрос мучил многих, но вот так в лоб задать его никто не решался. Патиньо или Уачака? Первый, конечно, герой и инициатор всех событий, но второй настоящий генерал, имеет огромный авторитет среди кечуа. Его имя известно каждому в горах. Департамент Аякучо и, конечно же, родная провинция Икича уже приняли его власть.

Патиньо уже открыл рот, чтобы ответить, но Уачака опередил его — не словом, а движением. Он протянул руку и положил ладонь на плечо Патиньо, полуобняв.

Это был не покровительственный жест, а просьба дать слово.

Патиньо кивнул.

Старый генерал оглядел стол и сказал:

— Главный — это мы.

Пауза.

— Но если ты хочешь знать, кто будет править Перу…

Он посмотрел на Поликарпо.

— Править будет тот, кого выберет народ.

В зале повисла тишина.

Патиньо улыбнулся, положил свою руку на плечо генерала и добавил.

— Мы решили последовать традиции Парагвая и установить дуумвират. До всеобщего народного собрания и до принятия конституции высшей властью будет правящая хунта из меня и генерала Антонио Уачаки. Генерал возглавит наши вооружённые силы, а я — гражданскую администрацию.

Стол дружно выдохнул. Оказывается, ответа ждали, затаив дыхание. И ответ всех расслабил и успокоил. Ничего не могло быть хуже, чем распри за верховенство. Это понимали все.

Понимание новой системы координат подлило масла в огонь веселья. Прислуге пришлось без передышки бегать в погреба, дабы удовлетворить жажду сотни молодых и здоровых мужиков.

Всю ночь длилось застолье. Все наперебой вспоминали истории последних месяцев и радовались успеху. К концу пиршества прежнее разделение на армию Патиньо и армию Уачаки стало уже практически незаметным.

Глава пятнадцатая

Солано опять обедает у Тейлора и много говорит, а потом знакомится с юристом

Солано ни секунды не удивился, увидев тот же состав сотрапезников, как и прошлый раз. Но настроение теперь, конечно, царило иное. Не каждый день в их кругу личный знакомый участвует в схватках с бандитами и выходит из них победителем.

— Как вовремя вы купили эти револьверы, — подытожил рассказ Генри Койт. — Но, увы, не будете же вы его носить постоянно.

— Почему? — удивился Солано. — Меня нисколько не затрудняет его носить. Он и сейчас со мной.

За столом установилось удивлённое молчание, нарушаемое лишь тиканьем маятниковых часов в углу. Солано ощущал, как его ощупывают взглядом. Усмехнувшись, он в одно движение выхватил револьвер из скрытой кобуры. Стальной блеск оружия на мгновение поймал отсвет пламени свечи. Мозес вздрогнул. Койт напрягся. Миссис Тейлор непроизвольно вскрикнула. Не желая нагнетать, Солано передал оружие рукоятью вперёд хозяину дома.

— Я сделал себе и моим людям удобные помочи для ношения этого оружия. Снаружи его не видно, и двигаться оно не мешает.

Он отклонил полу сюртука и продемонстрировал ремни.

— Сами придумали? — прищурился Койт.

— Видел, — коротко ответил Солано.

— O tempora! O mores! — проворчал Тейлор, положив оружие на стол. — Преступность совершенно распоясалась. Без охраны уже по городу не пройти.

— За городом ещё хуже, — Койт тоже взял револьвер и покрутил его в руках, оценивая тяжесть. — Дилижансы грабят как по расписанию. Беда совсем.

— А чего бы их не грабить, — хмыкнул Солано. — Практически в каждом из них сидит какой-нибудь коммерсант, судорожно вцепившись в саквояж с деньгами. Как я давеча.

— Вы же для поездки в Филадельфию деньги снимали? — спросил Тейлор и, увидев утвердительный кивок, с укоризной добавил: — Вовсе не обязательно было вам брать наличные. Заказали бы банковский драфт на нужную сумму. «Банк Соединённых Штатов» из Филадельфии имеет с нами договорённости по ведению корреспондентских счетов. Сняли бы там, сколько потребовалось бы.

— Учту, — сухо кивнул Солано. — Но простите меня, если мои слова покажутся вам грубыми. Это костыль. Он не решает проблему постоянного потока наличных. А постоянный поток наличных — это постоянный соблазн для маргинальных слоёв общества к нему припасть.

— Увы. Это данность. По-другому никак.

— Что значит никак? — возмутился Солано. — В Британии уже давно в ходу чековые книжки. Это отчасти решение проблемы. Для банка совершенно нет проблемы напечатать номерные чеки с хорошей защитой от подделки и предоставить своим клиентам возможность ими расплачиваться. Это не вексель, который толи оплатят, то ли нет. Чек для продавца гарантия, что он получит деньги.

— Юджин, друг мой, вы правы насчёт Британии, но здесь, в Америке, всё иначе. — Директор Банка Нью-Йорка слегка наклонился вперёд, опираясь локтями о стол. — У нас банки не связаны единой системой, как в Лондоне. У них есть Банк Англии, который играет роль центрального банка, и с 1773 года действует специальный клиринговый дом, где банки проводят взаиморасчёты. Это означает, что они могут компенсировать друг другу обязательства по чекам без необходимости физически перемещать наличные деньги.

— Но погодите! — вскинулся Солано. — Разве у вас вообще нет никаких расчётов между банками? Как же вы тогда работаете?

Тейлор рассмеялся.

— О, конечно, есть — но лишь через частные корреспондентские счета. И это не система, а скорее цепь личных соглашений. Один банк держит деньги в другом, и из этой суммы гасятся драфты и чеки, которые тоже применяются, но реже. Если счёт исчерпан, то банк держатель счёта ничего для нас обналичивать из своих денег не станет. Британцу проще: он твёрдо знает, что любой ближайший банк примет его чек.

— Это ужасно. А в чём проблема сделать как в Британии?

— Дело в доверии к банкам, — развёл руками Мозес. — В Британии все крупные центры близко, и банки постоянно обмениваются информацией. Там знают, платёжеспособен ли банк в Манчестере или Ливерпуле. У нас же расстояния огромны, а банковская система раздроблена: в каждом штате свои законы, центрального надзора нет. Так что уважаемый нью-йоркский бизнесмен, приехав в Ричмонд, не может доказать, что его банк, и соответственно его обязательство надёжны. Если только у него нет там партнёров, которые за него поручатся. Естественно, это сильно сдерживает обращение чеков и векселей. Вот и приходится торговцам возить с собой саквояжи с серебром. Так что главная проблема — раздробленность банковской системы и недоверие людей к банкам из других штатов. Особенно после недавнего кризиса.