Джон Скотт - За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали
Сегодняшние настроения в среде кулаков. Большая часть этих бывших крестьян продолжает работать на строительстве, но некоторые из них теперь занимают ответственные должности. Я думаю, что очень многие полны горечи, но понимают, что любое волнение или противодействие привело бы только к аресту и еще худшей жизни. Они продолжают жить и работать, лелея слабую надежду, что когда-нибудь их жизнь изменится к лучшему.
Дети. Дети этих крестьян представляют собой интересную группу. Моя жена в течение года преподавала в одной из школ, о которых я упоминал. В этой школе учились лучше, чем в любой другой из сорока с лишним школ в городе. Дети кулаков чувствовали, что они принадлежат к преследуемой группе, как и в других таких группах, здесь было много детей, упорно учившихся, и они ничуть не хуже — если не лучше — детей других, не «кулацких» групп. Их совершенно не трогает политическая пропаганда, проводимая в школах, так как они чувствуют связь со своими родителями, лишившимися всего.
Потенциальные враги. В случае войны, вторжения или напряженности внутри страны от кулаков можно ожидать серьезных неприятностей. Если же в течение последующих десяти лет кризисная ситуация не возникнет, то я полагаю, что эта группа будет постепенно поглощена остальным обществом, так как старые ее члены вскоре умрут, а молодые утратят в значительной степени чувство горечи и комплекс неполноценности.
В качестве примера того, что происходит в этой группе, я хочу рассказать о своей домработнице. Ее отец был зажиточным крестьянином, не захотевшим вступить в колхоз. Эта семья была раскулачена в 1932 году и отправлена в Магнитогорск. В первую зиму мать и двое младших детей умерли. Отец работал чернорабочим. В настоящее время брат нашей домработницы стал механиком, зарабатывающим около трехсот рублей в месяц, а она сама ходит через день по утрам в школу, чтобы научиться читать и писать. Она настроена чрезвычайно враждебно, но, за исключением отдельных редких высказываний, в основном держит язык за зубами.
Влияние чисток на колонию крестьян. Огромный процесс чисток, происходивших в течение двух последних лет, почти не коснулся этой колонии, здесь было арестовано приблизительно пятьдесят человек, а это не идет ни в какое сравнение с тем, что происходило с другими группами населения в Магнитогорске и в остальных местах.
Причина кроется в том, что крестьянам-кулакам никогда не доверяли никаких административных или политических постов, а чистки больше всего затронули людей именно с таким положением. ГПУ уже давно проверило этих людей, их происхождение и обстоятельства жизни были хорошо известны; что же касается других людей, особенно на ответственных административных и технических должностях, то ими только теперь начали заниматься.
2. Исправительно-трудовая колонияИТК (исправительно-трудовая колония) находится в административном подчинении Наркомата внутренних дел. Сюда доставляют людей, осужденных не за политические преступления, со всех концов страны; эти люди также участвуют в строительных работах. В Магнитогорске пять таких колоний, в которых содержатся от 15 до 18 тысяч заключенных.
Категории заключенных. Девяносто процентов заключенных этой группы осуждены за правонарушения в нетрезвом виде, однако есть и профессиональные воры, проститутки, мошенники и т. д. Сроки их заключения варьируют от шести месяцев до пяти лет. В колонии имеется также небольшая группа заключенных, состоящая из священников православной церкви. Большинству из них были предъявлены обвинения в поджоге зерна или в подобных, полууголовных-полуполитических преступлениях. Они все еще носят длинные волосы и ходят на работу в своих старых скуфьях и поношенной одежде. Многие, по всей видимости, никогда не моются.
Пропаганда. Большинству заключенных ИТК еще нет тридцати лет, они неграмотны или полуграмотны. Администрация ведет энергичную пропагандистскую работу с ними. Для того чтобы пробудить в этих людях общественное самосознание, для них созданы драматические клубы[86], оркестры, профессиональные училища, организовано соревнование между бригадами и т. д. Десять процентов их зарплаты уходит на покрытие административных расходов. Они обучаются различным профессиям, и им приходится учиться читать и писать. Некоторые из них начинают ценить человеческий труд. До 1936 года в колонии не было вооруженной охраны, позже она появилась в связи с участившимися побегами. В настоящее время заключенные выходят на работу под конвоем, ночью им не разрешается выходить из своих бараков.
Виды выполняемых работ. Что касается видов выполняемых этими заключенными работ, то следует отметить, что в течение первых трех месяцев их заставляли выполнять работу, не требующую каких-либо специальных навыков, например рытье канав. По истечении этого срока им разрешалось заниматься любой работой по своей специальности. Некоторые добивались того, что их назначали на ответственные должности. Например, должность главного электрика на строительстве в 1933–1934 годах занимал человек, отбывавший в ИТК пятилетний срок наказания за мошенничество. Его зарплата составляла 700 рублей в месяц, и у него были для разъездов телега и лошадь.
В начале работ этим людям выдают холщовые комбинезоны, холщовую обувь, галоши, рукавицы и приказывают взяться как следует за дело и энергично работать. Их хорошо кормят, дают им много черного хлеба, капусты, картошки и немного мяса. В течение первых трех месяцев многие из них узнают, что такое настоящий труд.
Отношение к Советской власти. В общем и целом мужчины и женщины, находящиеся в ИТК, относятся к Советской власти менее враждебно, чем кулаки. Это уголовники, и при любой форме правления с ними обращались бы точно таким же образом. Большинство из них понимают или подсознательно чувствуют это и поэтому вряд ли будут способны на какие-либо действия, направленные против Советской власти, Однако в кризисной ситуации они, по всей вероятности, могли бы явиться причиной беспорядков, убегая из мест заключения. В Магнитогорске не очень приятно жить, и большая часть заключенных несомненно предпочла бы вернуться в свои родные места.
3. Специалисты-заключенныеВ 1932 году ГПУ отправило в Магнитогорск 20–30 специалистов. Всем им было предъявлено обвинение во вредительстве, и большинство проходило по так называемому «процессу Промпартии 1930 года».
Большую часть этой группы заключенных составляли настоящие специалисты, получившие образование в лучших учебных заведениях царской России или за границей. Многие из них занимали высокие посты в промышленности до и во время войны[87].
