Имбер Де Сент-Аман - Жозефина
Люсьен, родившийся в 1775 году, был самым юным депутатом в Совете Пятисот. Он обладал редким умом, получил солидное образование и отличался страстью к литературе. Он писал в прозе и стихах, стремясь прославиться во всем. Словоохотливый собеседник, «общавшийся» на «ты» с античной литературой, энергичный и с богатым воображением, он как нельзя лучше служил интересам Совета Пятисот и, очень способный, оказывал реальное и сильное влияние на своих коллег по Совету Пятисот, даже несмотря на свой юный возраст. Его считали республиканцем, он и был им на самом деле, и 18 брюмера он решил, что остается верным делу Революции. В 1794 году он исполнял скромную должность смотрителя склада в маленьком городке Прованса под названием Сен-Максимин, но с 1793 года называвшегося Маратон. Тогда он взял себе имя Брут. Гражданин Брут-Бонапарт — так называли будущего принца Канино, — воспылал сильными чувствами к прелестной и честной девушке Кристине Буайер, чей отец держал постоялый двор в Сен-Максимине. Только женившись на Кристине, Люсьен мог быть счастлив с ней, но этому противился Наполеон, резко настроенный против этого брака, который он расценивал как скандальный мезальянс. Но надо отдать должное мадам Люсьен Бонапарт. Будучи красивой и доброй, она быстро и легко освоилась в светском обществе и смогла занять свое место в лучших аристократических салонах.
Луи Бонапарт, родившийся в 1779 году, сопровождал Наполеона в египетской кампании, но во время экспедиции он вернулся в Париж как курьер с вестями из армии. Если и суждено было ему в дальнейшем проявить по отношению к Жозефине даже больше враждебности, чем ее было у Жозефа и Люсьена, до 18 брюмера он поддерживал со своей невесткой вполне дружеские отношения, и, возможно, она даже предполагала сделать его своим зятем.
Что касается последнего из братьев Наполеона, Жерома, родившегося в 1784 году, то это был шаловливый, непоседливый и жадный до развлечений мальчишка, которому очень надоедало, что ему все время в пример ставят Эжена де Богарне.
Мадам Летиция жила на улице Роше с сыном Жозефом и невесткой, женщиной приятной и респектабельной. У Наполеона было три сестры. Первая, Элиза, рожденная в 1777 году и вышедшая замуж за Феликса Баккиочи в 1797 году, жила на улице Верт, как и Люсьен. Вторая сестра, Полина, родилась в 1780 году. Во время итальянской кампании она вышла замуж за генерала Леклерка и жила в Париже на улице Виль-Эвек. Третью звали Каролина. Она родилась в 1782 году и в период египетской экспедиции Бонапарта заканчивала свое воспитание в Сен-Жерменском пансионате мадам Кампан, где ее подругой была Ортанс де Богарне.
Девушки Бонапарт завидовали красоте своей матери, особенно Полина, хоть она и считалась самой миловидной женщиной Парижа и была королевой всех балов, где она появлялась. Это была честолюбивая женщина, как будто из рода Цезарей. В ее личности было что-то настолько неотразимое, что она одерживала в салонах победу за победой, как ее брат на полях сражений. Она была из тех кокетливых и обворожительных женщин, которые, где бы ни появлялись, всегда вызывают невольный возглас удивления и восхищения, которые умело подготавливают нужный им эффект и смотрят на мир как на театр, где себе отводят место, так сказать, актрис красоты. Мадам Леклерк довольно терпимо относилась к своей невестке, которая, несмотря на то, что была менее привлекательна и старше, занимала, однако, более высокое положение в Париже. Что касается Каролины Бонапарт, то она заявляла о себе как о еще более красивой, умной и более амбициозной, чем ее сестра Полина.
Нелегкой была задача Жозефины — оставаться если не в сердечных, то все же в приличных и ровных отношениях с этой многочисленной и могущественной семьей. Уже начинал проявляться антагонизм Бонапартов и Богарне, и интриги, зависть, борьба за влияние, присущие любому правящему двору, начались здесь даже раньше, чем Наполеон пришел к власти, еще при расцвете Республики. Особняк на улице Победы был, если можно так выразиться, мини-дворцом Тюильри; здесь уже можно было заметить едва проклюнувшиеся ростки амбиций, притязаний, зависти, которые должны были расцвести в пору Консульства и Империи.
К неприятностям, связанным с враждебностью в семейных отношениях, добавлялась стесненность в денежных средствах, которую Жозефина испытывала постоянно. Непомерные суммы она тратила на туалеты, и у нее в доме можно было заметить ту смесь блеска и нищеты, которая присуща людям, не привыкшим считать деньги. У нее были великолепные украшения, и в то же время ей часто не хватало денег, чтобы оплатить самые минимальные долги. Мадам Ремюза рассказывала, что в то время в Мальмезоне мадам Бонапарт показала ей «ларчик с таким количеством жемчугов, бриллиантов и драгоценных камней, что ему в пору фигурировать в сказках «Тысячи и одной ночи», а он должен был с тех пор еще больше наполниться. Приобретению этих богатств очень способствовала покоренная и признательная Италия. И в частности папа, растроганный проявленным к нему отношением победителя, отказавшегося от удовольствия водрузить свои знамена на стены Рима». Мадам Ремюза добавила, что у обладательницы такого количества сокровищ, чье жилище было заполнено картинами, статуями, мозаиками, бывали подчас серьезные денежные затруднения.
Однако Жозефина не воспринимала свою стесненность в средствах трагически, и ее не огорчали сверх меры денежные трудности, с которыми она боролась, ибо она не сомневалась, что разбогатеет еще больше в будущем. Приятная, ласковая, сердечная, вкрадчивая, с приятными манерами, ровным характером, проникновенным голосом и полным доброжелательности взглядом, Жозефина была тем, кого принято называть покорительницей сердец. Она, никогда и никого не задевая и не обижая, не вступала в споры ни о политике, ни о каком-либо другом спорном предмете. Ее отличали преданность друзьям и милостивое отношение к врагам. Она была одарена особой небрежной грацией, свойственной креолкам, которая позволяла ей, стремящейся завоевать симпатию всякого, кто к ней приближался, нравиться людям из всех слоев общества. Очень обязательная и услужливая, она обладала еще одним исключительно важным достоинством, заставлявшим забыть все ее недостатки и являющимся у женщин самым сильным качеством: добротой. Роялисты прощали республиканское происхождение героя 13 вандемьера, говоря: «У него такая добрая жена!». Те, кто испытывал страх и затруднялся обратиться к Бонапарту, предпочитали прибегнуть к ее посредничеству. В период введения консульства можно было увидеть, как представители старого режима наносят визит мадам Бонапарт на первом этаже дворца Тюильри, никогда не поднимаясь на второй, где были апартаменты первого консула. Явно тяготея к обществу легитимистов, Жозефина старалась быть доброжелательной и гостеприимной и по отношению к республиканцам. Она присутствовала на всех без исключения торжествах Директории и сумела расположить к себе официальных лиц. Оставались превосходными ее отношения с Баррасом, который был одним из свидетелей ее бракосочетания с Бонапартом и главным творцом высокого положения ее супруга. С особым желанием она поддерживала дружбу с республиканкой мадам Гойе, женой одного из директоров, чья строгая добродетель была безупречной. Она не без основания утверждала, что близкая дружба с дамой, отличающейся такой безупречной репутацией, защищает ее от хулы недоброжелателей. Кроме того, расположение Гойе снискало ей приязнь тех республиканцев, которые инстинктивно боялись честолюбия ее мужа и нуждались в том, чтобы их успокоили на этот счет.
