Манохар Малгонкар - Излучина Ганга
И Деби был раздавлен обрушившейся на него болью, так и не узнав, что хотела она сказать, но трогательно, по-детски радуясь, что Мумтаз будет с ним там, куда он уходит, и не расстанется с ним, как не хотела никогда расставаться…
Земля, которую они покидали
Утро тянулось бесконечно. Все четверо сидели в гостиной, превратившейся в склад и штаб экспедиции, и листали журналы, тщетно пытаясь скрыть тревогу. В час дня Гьян поднялся и объявил, что отправляется на разведку — узнать что-нибудь о конвое.
— Нет, нет, не надо, — запротестовала мать Сундари. — Разве это так уж необходимо?
— Разумеется, — объяснил Гьян. — Иначе мы не узнаем, когда отправляется конвой.
— Но индусам сейчас опасно появляться в центре города, да еще на велосипеде.
— Как-нибудь обойдется, — успокоил ее Гьян. — Будьте добры, заприте за мной дверь, — обратился он к Сундари.
Она молча выполнила его просьбу. Вообще, с тех пор, как они поднялись наверх, Сундари не сказала ему ни слова.
Гьян отсутствовал два часа. Большую часть этого времени Текчанд нервно ходил взад-вперед по галерее, поглядывая то на часы, то на дорогу. Сундари сидела в кресле спиной к окну. Увидев на дороге приближающегося велосипедиста, Текчанд с облегчением вздохнул.
— Это он! Беги, открой дверь.
Сундари тоже, как ни странно, обрадовало возвращение Гьяна. Он оставил велосипед в приемной и взбежал по лестнице.
— До сих пор ничего определенного, — сообщил он Текчанду. — Они все еще ждут сообщений с другой стороны. Вечером побываю там снова. Насчет телефона я тоже узнавал. Никаких шансов, что в ближайшие дни починят. Провода разорваны во многих местах, столбы повалены. Индусы, рабочие телефонной компании, либо сбежали, либо боятся нос высунуть. А мусульмане… у них у всех теперь одно занятие.
— Телефон нигде не работает? — спросил Текчанд.
— Нигде. Разрушена вся система. Придется мне совершить еще одну поездку. Поговаривают, что конвой отправится сегодня ночью. Но инспектор что-то темнит. Вечером поеду снова.
— Зачем они секретничают? — жаловался Текчанд. — Как мы узнаем обо всем, если до города три мили, а заранее никто не сообщает?
— Я думаю, они вынуждены хранить тайну ради нашей же безопасности, — успокаивала жена. — Они боятся каких-нибудь инцидентов, когда конвой будет подготовлен и все мы соберемся вместе.
— Разве можно верить кому-нибудь, если даже полиция на их стороне? — простонал Текчанд.
— Слуги рассказывали, что в Бахавалпуре сами охранники отвели всю колонну в пустынное место и уничтожили. Никто не спасся.
— Бред! — крикнул Текчанд. — Лакейская болтовня, смесь слухов и страхов.
— А тебе не кажется, что лучше реально представить себе, что нас ждет? — ласково настаивала жена. — Зачем строить иллюзии?
— Я достал две банки сгущенного молока, — сказал Гьян и вытащил свою добычу из карманов.
— Как хорошо, что вы с нами! — с чувством отозвался Текчанд. — Гораздо спокойнее. Должен сказать, те два часа, что вас тут не было, я провел в тревоге. Я чувствовал себя одиноким. Как важно, чтобы в доме был мужчина, полный сил!
— Мне кажется, вам и миссис Текчанд нужно немного отдохнуть, — предложил Гьян. — Какой смысл нам всем тут дежурить? Особенно если мы отправимся сегодня ночью…
— В котором часу вы собираетесь снова в город? — спросил Текчанд.
— В семь часов. К этому времени у них там выяснится…
— Я все же надеюсь, что мы сегодня отправимся, — сказал Текчанд. — Каждый лишний день уменьшает наши шансы на благополучный отъезд.
Сундари нервно засмеялась:
— Откровенно говоря, какие уж там шансы!
— Отчего же! — спокойно ответил Гьян. — Всего через несколько часов мы отправимся в путь — машин пятьдесят, не меньше. Охрана на полицейских «джипах», да еще грузовики с пограничниками. Всего день — и мы пересечем границу.
— День пути для нашей машины, но не для конвойных. И не по таким забитым дорогам. Кое-кому понадобилась для этого целая неделя, — заметил Текчанд.
Стало уже темно. Сундари услышала настойчивое треньканье велосипедного звонка. Потом при свете фонаря, висевшего у подъезда, она увидела Гьяна. Он тяжело дышал. Едва открыв дверь, Сундари поняла — дело плохо.
Он соскочил на землю и бросился к ней, волоча за собой велосипед.
— Случилось нечто ужасное, — проговорил он. — Колонна была сформирована сегодня к концу дня. Час назад они отправились.
На какое-то время они оба словно лишились речи и смотрели друг на друга, похожие на двух зверьков в джунглях, внезапно услышавших выстрел. Наконец она не выдержала:
— Как мы скажем папе?
— По дороге я думал только об этом. Положение безвыходное. Вряд ли отсюда отправится еще одни конвой. Я имею в виду охраняемую колонну. Оставаться здесь и ждать — самоубийство.
— Как ты думаешь, они нарочно нас обманули? — спросила Сундари.
— Похоже на то. В три часа дежурный сказал мне, что конвой отправляется вечером. А инспектор уверял, что ничего подобного, советовал справиться в семь часов. По-видимому, он уже знал.
— Как теперь быть?
— Я бы предложил попытаться догнать конвой. С их скоростью они не отъехали больше чем на десять миль.
— Ты думаешь, из этого что-то получится?
— Как я могу знать наверняка? Это выглядит самым разумным. Но все может случиться — вдруг нас схватят прежде, чем мы соединимся с конвоем… — Он замолк на полуслове.
— Может быть, нам притвориться мусульманами? Будем называть друг друга мусульманскими именами, наденем чалмы, шаровары, шали.
Гьян безнадежно покачал головой.
— Они… они проверяют каждого мужчину — раздевают и… смотрят. Но нас они и без этого разоблачат. Мы же будем двигаться к границе. К тому же у твоего отца, да и у меня уши проколоты для сережек. Сразу видно, что мы индусы.
— Значит, по-твоему, стоит рискнуть?
— Я убежден, что да. Это опасно, но оставаться здесь значило бы просто ожидать смерти.
— Ну что ж, тогда поступим, как ты говоришь. — Сундари взяла его за руку и повела наверх. — Скажем отцу, что это совершенно безопасно. Папа тебя слушается во всем… Что случилось?
Гьян замер на ступеньке и сделал ей знак остановиться.
— Минутку, — шепнул он. — Что за шум?
К дому приближалась какая-то машина.
— Боже правый! — испугалась Сундари. — Значит, уже поздно?
Он покачал головой.
— Обычно они на машинах не разъезжают. Ходят пешком. Может быть, это твой брат?
— Не думаю, — вздохнула она. — Мне кажется, это те, кого мы все время боялись. У Деби нет машины.
— Он мог добыть ее. Да, это к нам. Погаси свет, быстрее! И не пугайся. Вот увидишь, ничего страшного.
Она нашла выключатель. Свет погас. Они стояли на площадке перед лестницей. Сундари ухватилась за руку Гьяна холодными как лед пальцами и вся дрожала от ужаса.
Собака с лаем стремглав пронеслась по лестнице. За дверью послышались быстрые шаги. Раздался стук.
— Узнай, кто это, — прошептал Гьян.
— Кто там? — послушно спросила Сундари.
— Откройте, пожалуйста. Мы ваши друзья. Мы пришли, чтобы проводить вас.
— Имя!.. — шепнул Гьян. — Спроси имя!
— Как вас зовут?
— Откройте, и мы все объясним, — ответил резкий мужской голос. После этого снова громко забарабанили в дверь.
Гьян склонился к ней,
— Я спрячусь, — сказал он. — На всякий случай. Пусть думают, что вы одни в доме. Постарайся уточнить какие-нибудь детали, возможно, они говорят правду. Но, пожалуйста, прошу тебя, будь тактичной, будь вежливой!
— Мы совсем одни дома, — громко сказала Сундари, — отец, мать и я. Надеюсь, вы понимаете мою осторожность. Кто вас послал? Где мы присоединимся к конвою?
— В чем дело, Сундари? Кто там приехал на «джипе»? — крикнул сверху Текчанд. — Что ты делаешь в темноте?
Они оба вздрогнули, услышав его голос.
— Я как раз выясняю, кто это, папа, — объяснила Сундари, надеясь, что интонация насторожит его. — Иди побудь с матерью — и пока что… помолчи. Будь осторожнее!
Удары в дверь внезапно прекратились. В полной тишине было слышно, как за дверью идут какие-то переговоры, перемежающиеся хихиканьем и руганью.
— Я зажгу фонарь у двери, — прошептал Гьян, — а ты в этот момент выгляни из окна — может быть, ты узнаешь этих людей. Где выключатель?
Она подвела его к выключателю, а сама подошла к окну, находившемуся над парадной дверью, и отодвинула штору. Гьян быстро включил фонарь, на мгновение выхватив пришельцев из темноты. Потом он подошел к Сундари. Она вздрогнула при его прикосновении.
— Кто это?
Сундари повернулась к Гьяну и схватила его за руку.
— Шафи! — шепнула она едва слышно.
Все еще держась за руки, они бросились наверх. Родители Сундари с перекошенными от ужаса лицами стояли на верхней площадке.
