Ксения Велембовская - Дама с биографией
— Я уже сказала тебе: мы не спим две недели. Вот нервы и расшатались, — невозмутимо ответила Олимпиада Кирилловна и жестом велела ему вернуться. — Я не могу кричать о таких вещах, — объяснила она, когда Костя сел с ней рядом. — У Петровых действительно драма или, если угодно, мелодрама. Светлана, ты ее, надеюсь, помнишь, в прошлом году влюбилась без памяти…
— Так это же замечательно, когда без памяти!
— Не паясничай, пожалуйста. Дело нешуточное. Светлана ждет ребенка. Когда Виталий каким-то образом узнал об этом, он буквально взбесился. Его, конечно, можно понять: единственная дочь. При всей своей дикости Виталий, надо отдать ему должное, всегда обожал Свету. Раньше, бывало, бутылку не купит себе с получки, лишь бы порадовать дочку шоколадкой, игрушкой или новым платьицем. А теперь в состоянии алкогольного опьянения он каждую ночь выгоняет девчонку из дома. Лизавета визжит, уснуть невозможно…
— Может быть, ты, Липа, не спишь из-за шума, — раздался возмущенный шепот Маргоши, неожиданно покинувшей диван, — а я из-за переживаний. Беда, Костенька, в том, что Света полюбила женатого мужчину, намного старше ее. Ей, бедняжке, только-только исполнилось восемнадцать! Кажется, тридцатого июля… впрочем, это неважно. Светочка мне сказала, что и он ее любит, этот женатый мужчина… его имя она отказалась назвать категорически… что, кстати, очень хорошо ее характеризует. Но лично я никогда не сомневалась, что Света — порядочная девушка! — Маргоша бросила на сестру короткий, полный укоризны взгляд и перевела ясные светло-карие, точь-в-точь как у племянника, глаза на Люсю, словно искала у нее поддержки.
Люся покивала с самым серьезным видом, хотя в интеллигентской интерпретации Маргариты Кирилловны эта банальная поселковая история с пьяными драками и матом выглядела скорее комично, чем драматично.
— Конечно, здесь господствует власть тьмы, — печально вздохнула заслуженная учительница республики. — Многое происходит исключительно от бескультурья, которое, к сожалению, только прогрессирует в последние годы. На простых людей, на подрастающее поколение чрезвычайно сильное влияние оказывают средства массовой информации, особенно телевидение, развращая их души… Это я не про Светочку, нет! Она хорошая девушка. Жаль только, что абсолютно неспособна к наукам. Поэтому ей и пришлось после восьмого класса уйти из школы и поступить в торговый техникум. Поступить-то она поступила, с моей помощью, я с ней занималась все лето…
— Маргош, тебя опять занесло куда-то не туда! — со смешком перебил Костя и чмокнул тетушку в пушистый седой затылок. — Давай ближе к делу. Мы тебя слушаем со всем возможным вниманием.
— Действительно, что-то я того… зарапортовалась, — самокритично хихикнула та, отпила чайку пересохшими губами и стала объяснять, четко разделяя слова, как учительница у доски: — Итак, насколько я поняла из Лизиных слов, этот женатый мужчина, который любит Светочку, никак не может решиться на развод. Ребенка он запишет на себя, он Светочке в этом поклялся. Причем поклялся в церкви, при батюшке. Ты знаешь, Костенька, я человек советского закала, убежденная атеистка, но мне кажется, он не обманет. А вчера… — Тут Маргоша задумалась, по-видимому, засомневавшись, не подводит ли ее память, и энергично, как отрезала, взмахнула указательным пальцем: — Нет! Это было позавчера. Позавчера, когда Светочка с Лизой прятались у нас от разбушевавшегося Виталия… Так вот, Лиза шепнула мне: «Вы нас извиняйте, Маргарита Кирилловна, но мы вас больше уж не побеспокоим. Светкин кавалер обещал вскорости развестись».
— Вздор! — отчеканила суровая Олимпиада Кирилловна. — Если бы он хотел жениться на Свете, так уже давным-давно выяснил бы свои отношения с женой. Детей у него, как тебе по секрету сообщила Лиза, кажется, нет?
Прилюдно уличенная в разглашении чужих секретов, Маргоша вспыхнула и смиренно склонила голову:
— Детей нет, Липочка, это верно, но…
— Ничего не «но». Не возражай и не защищай этого прохвоста!
— Мне он не показался прохвостом. Я как-то случайно видела его. У нас на рынке, возле станции. Он разговаривал со Светочкой… Я спряталась за рыбную палатку, чтобы не смущать их. Нет, он не производит впечатления ловеласа или прощелыги. Такой солидный, презентабельный. Я даже, грешным делом, подумала: зачем такому мужчине наша Светочка с ее восемью классами и незаконченным техникумом?
— И правильно подумала. В кои-то веки! — усмехнулась Олимпиада Кирилловна.
На сей раз Маргоша не обиделась, наоборот, пошла на сестру в атаку. Их жаркий спор, вероятно, бесконечный, а сейчас лишь вспыхнувший с новой силой, позволил Люсе под шумок сжать Костино колено и постучать ногтем по часам: пора! Он согласно моргнул: «Скоро поедем», — и приложил палец к губам. Очевидно, его забавляла перепалка между старушками, и он ждал, кто выйдет победительницей. Люсе же и эта Светочка, и ее женатый мужик уже порядком надоели. Время близилось к обеду. Ухайдаканная за неделю каширинским семейством Нюша наверняка уже сердилась на нее: «Да где ж это Люсинка-то пропала, черти ее раздери!» — а Лялька и подавно.
Но делать нечего, пришлось взять еще одно яблочко из вазы.
— Ты не знаешь подробностей его семейной жизни, Липа, а я знаю! — торжествующе заявила Марго, побеждавшая в поединке. — Его жена, да будет тебе известно, публичный человек и очень дорожит своим реноме. Опять не веришь? Хорошо, сейчас я скажу тебе ее фамилию! — Она шустренько подскочила, отыскала в ящике за печкой среди газет и журналов на растопку «Семь дней» и начала быстро-быстро листать. — Как же назывался этот сериал? То ли «Прошла любовь», то ли «Пришла любовь»… Тьфу ты господи! Где же это?.. А, вот! «Здравствуй, любовь». В ролях: Ольга Каширина… Это она!
Яблоко выпало из Люсиных рук и покатилось по полу…
Очнулась она от резкого запаха нашатыря. На диване в незнакомом доме. Из тумана выплыли три лица, тоже показавшиеся сначала совсем незнакомыми: озадаченное Костино, опрокинутое, белое лицо его матери и радостное Маргошино:
— По-моему, наша Люсенька просто беременна!
От такого заявления Люся моментально пришла в себя и даже нашла в себе силы усмехнуться:
— Ну, это вряд ли.
— Говори, говори! — обрадовался Костя, отпустил ее запястье и пощекотал пятку.
— Ай, перестань! — отдернула она ногу. — Извините, если я вас напугала. Со мной такое бывает… вернее, бывало.
— Отлично! Речь не нарушена, пульс слабоват, но это не страшно. Руки, ноги, голова в порядке, реакции абсолютно нормальные, значит, не инсульт. Мам, принеси-ка Люсечке чаю.
