Джули Пауэлл - Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту
Но это все же не худший способ провести время в выходной, потому что он вернулся в семь и в мрачном настроении. По поводу ужина заявил, что не любит эстрагон, в результате мы напились и стали смотреть какой-то немецкий фильм по телику, а потом отрубились прямо на диване.
В довершение всего в воскресенье Эрик проснулся со своей печально известной мигренью. И пролежал в кровати до полудня.
— Дорогой, — позвала я его часов в двенадцать, не слишком стараясь скрыть раздражение, — хочешь кофе?
— Ммм… нет. Выпью газировки по дороге на работу.
— Не пойдешь ты ни на какую работу! Нельзя, ты же почти мертвый.
— Надо. Стоит мне встать, и мне сразу станет лучше. — Он вылетел из кровати одним решительным прыжком, собрал мятую одежду, сброшенную по пути в кровать вчера ночью, когда мы проснулись в два часа с затекшими шеями и прилипшими к глазам контактными линзами, и направился в ванную, где его стошнило.
После этого он некоторое время пялился в газету, потирая щетину на серых щеках, а затем резко встал и бросился к двери. Никогда не понимала, как это человек может вдруг выйти за дверь, не потратив ни минуты на подготовку. Я бы так не смогла, даже если бы пришлось эвакуироваться под угрозой отравления радиацией.
— Эй, а до свидания?
— Прости, дорогая. — Он подошел ко мне и торопливо прижался к моей щеке обветренными губами. — У меня изо рта воняет. Увидимся часов в шесть, надеюсь.
Чтобы собрать воедино компоненты пуле ан желе аль эстрагон, для начала подогрейте желе и вылейте его тонким слоем на овальный поднос. Овального подноса у меня, разумеется, не нашлось, поэтому я взяла большое и модное до невозможности белое блюдо от Келвина Кляйна, которое нам подарили на свадьбу. (Не знали, что Келвин Кляйн и посуду делает? Теперь знаете.) Желе должно остыть и затвердеть, а это, естественно, означало, что мне пришлось освободить целую полку в холодильнике, поэтому все мои банки с вареньем, полупротухшие лаймы, забытая сметана, увядшая петрушка в пакете и разнокалиберные куски масла, каждый со своим странным запахом, оказались на не очень чистом кухонном столе. Человека вроде Салли или моей мамы это неизбежно подстегнуло бы на генеральную уборку холодильника, но я не такой человек.
После того как первый слой желе застыл, охлажденную жареную курицу нужно нарезать и разложить на блюде. В деле разделки курицы я не мастак. Куски у меня получились такие, будто их собаки рвали, но мне было все равно. Затем следовало поместить блюдо в холодильник, а стакан подогретого желе вылить в миску, которую надо поставить в другую миску большего размера, наполненную кубиками льда, и держать там до тех пор, пока желе не остынет и не начнет схватываться. После чего ложечкой разложить желе поверх курицы. Джулия говорит, что первый слой будет прилипать плохо, и это правда.
Позвонила Гвен.
— Привет.
— Привет. Как прошли выходные?
— Можно я к тебе приеду?
— Ой. Так плохо? Не отвечай, лучше приезжай. Эрик только в шесть придет. Я делаю аспик.
— Класс. Идеальное завершение идеального уик-энда.
Процесс выкладывания полузастывшего желе поверх кусков курицы нужно повторить еще дважды. Следующие два слоя прилипают лучше первого. Курица станет похожей на пластиковую — видимо, в этом и заключается вся прелесть. После чего снова отправляется в холодильник до полного застывания.
Когда Гвен позвонила в дверь, я как раз запихивала в большой черный мусорный пакет тухлятину из холодильника. Должно быть, из дома она выскочила, едва успев повесить трубку. Плохой знак. Я спустилась и открыла ей дверь.
— Я водку принесла. Можно начать пить?
— Ох, Гвен. Что стряслось?
Мы пришли на кухню, и, пока я бланшировала листочки эстрагона — сперва бросить их в кипящую воду, затем выловить, обдать холодной водой, разложить сушиться на бумажных полотенцах, в общем, все как всегда, — Гвен уселась на табуретку и выложила мне все как есть.
Все началось хорошо. Ну, то есть если забыть о полном безрассудстве и невозможности хорошего исхода этой истории. Митч и Гвен встретились в четверг вечером в выбранном Митчем и подходящем для ситуации злачном месте в районе Тридцатой улицы в Вест-Энде. С того момента, как она села напротив него в отдельной кабинке, он взял ситуацию в свои руки: ее уже ждала выпивка, виски с содовой. Она сказала, что, вообще-то, предпочитает водку с тоником, на что он ответил: «Не сегодня». И тем самым задал тон на весь вечер. Самовлюбленный, привыкший быть первым во всем, сексуально неотразимый, Митч во плоти оказался таким же, как на экране монитора. Не успела она допить свой виски, как он запустил руку в ее трусы; после следующих двух порций они заперлись в кабинке женского туалета и начали срывать друг с друга одежду.
— Срывать одежду в женском туалете — что ж в этом плохого? Или я слишком долго пробыла замужем, целых пять лет? — Я открыла холодильник и достала курицу, попутно вручив Гвен лед. (Она решила, что полчетвертого уже не рано и можно начать пить.) — Так в чем проблема?
— Ну, мы пошли в квартиру, где он остановился, и… матерь божья, это и есть наш ужин? — Третий слой желе на курице почти застыл, и теперь мне предстояло запастись терпением и каждый крошечный листик эстрагона окунать в полузастывшее желе, после чего выкладывать их идиотскими крестиками поверх кусков курицы. На аспике из желе эти крестики были похожи на запрещающие знаки; на этот раз они просто выглядели измученными и навевали уныние.
— Увы.
— Без обид, конечно… уверена, это очень вкусное блюдо… но может, сначала его подогреть?
Я обмазала курицу последним слоем желе, и от моих крестиков остались рожки да ножки. Да ну их к чертям собачьим. Я запихнула блюдо в холодильник, смешала себе водку с тоником — чего уж миндальничать — и села на табуретку. Гвен вытряхнула из пачки сигарету и прикурила для меня, потом закурила сама.
— Оказалось, он живет в совершенно потрясающем лофте, там можно на роликах кататься. Квартира принадлежит его другу, кому именно, не знаю. Впрочем, я ее так и не разглядела. Джули, секс был просто… у-у-у-у. Знаешь, бывает, что когда у парня очень большой, в постели он так себе, потому что молится на свой неотразимый член. Так вот, Митч… короче, он совсем не такой. Клянусь, у меня было десять оргазмов, без шуток.
Я с восемнадцати лет сплю с одним мужчиной, и все равно подруги разговаривают со мной так, будто я в курсе всех этих штучек. Даже не знаю — может, они думают, что в школе я была первостатейной шлюшкой или помню свои прошлые жизни? Слава богу, я смотрела «Секс в большом городе». Я просто делаю выражение лица, как у Синтии Никсон — всезнающе-понимающее, — и киваю.
— Вот уж точно никудышный уик-энд, — я не смогла удержаться от сарказма. Все выходные Гвен занимается умопомрачительным сексом, потом является ко мне домой в депрессии и еще жалуется на то, что на ужин аспик! Спорим, Джулия уверенно справилась бы с такой ситуацией? Но у Джулии нет той ненависти к аспику, в отличие от меня. И она наверняка чаще занимается сексом.
— Подожди, то ли еще будет. Когда мы закончили, он попросил меня уйти, потому что ему нужно отдохнуть — на следующий день презентация нового проекта. Ну, я не против, мне и не нужно, чтобы он читал мне сказочку на ночь, баюкал в теплых объятиях и так далее. И вот в пятницу я прихожу на работу. Является он и почти не смотрит в мою сторону — впрочем, я его понимаю. Такие вещи никто не хочет предавать огласке. Весь день я жду, когда же он мне напишет! И сама умираю, так хочется написать ему, но сдерживаю себя, а ведь для меня это равносильно подвигу, разве не так?
— Точно.
— Но он не пишет. Ни одного сообщения. Торчу в офисе до девяти — ни писка.
— Ой.
— В субботу сижу дома в обнимку с ноутбуком и сотовым в кармане. Наконец, естественно, срываюсь и в полшестого сама посылаю ему сообщение. Ничего особенного: «Привет, какие планы на вечер?» Через десять минут он отвечает: «Приезжай ко мне».
— Ух ты! А можно еще сигаретку?
— Бери сколько хочешь. Короче, через двадцать минут я уже там, и все повторяется заново — и даже лучше, чем в первый раз.
— Угу. Я все жду, когда же начнется плохое.
Гвен пристыженно посмотрела на меня.
— Ммм… вообще-то, теперь, когда я вспоминаю обо всем, мне уже кажется, что ничего плохого и не случилось.
— Так я и знала. Ты пришла критиковать мое желе и издеваться надо мной, рассказывая о своей великолепной сексуальной жизни в лос-анджелесском стиле!
— Да нет же, нет. То есть… мы провели вместе всю ночь, потом я оделась и поехала домой, а он утром сел в самолет и улетел к жене. Я, конечно, ничего против не имею, я же за него замуж не собираюсь… Значит, все в порядке? У нас полное понимание.
— И в чем причина твоей трагической апатии?
