Родди Дойл - Ссыльные
Так что вообще‑то взваливать все на себя заново ему совсем не улыбалось — ни провальных начал, ни кровавых концов. На надо ему этого. У него нет времени. И сил нет. Ему и так неплохо.
Когда наутро Ифа встала, Джимми с детьми сидел на полу в кухне среди сотен компакт — дисков.
Джимми улыбнулся ей снизу вверх и обхватил пацанов руками.
— Папа группу собирает, — сказал Марвин.
— Ох господи, — вздохнула Ифа.
Глава 3
Парики в витрине
Несколько дней было непросто.
Джимми не хотелось возвращаться к директорству — очень не хотелось. Не хотелось мучиться, да и больше того: никакой музыки тут не придумаешь — нет больше такого, что его бы по — настоящему раскочегарило. У «Повинностей» был соул — Джеймс Браун на завтрак, Отис Реддинг на ужин. Джимми первым из ему известных владельцев «Уокмана» мог намеренно пропустить автобус лишь затем, чтобы дослушать до конца «Пленника любви» или «В долине» и не убавлять звук, когда пора оплачивать проезд.
Из всего, что игралось теперь, многое нравилось ему, однако не настолько, чтобы туда нырнуть и утонуть. Однако при всем при том что‑то подталкивало его в затылок — давай, давай дальше.
А Ифе было мерзко от того, что она встала между ним и его махинациями. Злилась же она, потому что никаких махинаций в данное конкретное время у Джимми быть не должно. Она на шестом месяце, господи ты боже мой, она отекает, как верблюд. Бывают дни, когда и шевельнуться невозможно, когда с нее пот градом. Но эти махинации и планы Джимми — а язык у него подвешен так, что он им буквально строит все эти свои мечты, — вот что она всегда в нем любила. Да он уболтал ее и залез к ней под юбку через час после знакомства.
Ей хотелось его убить.
Они избегали друг друга.
Он мыл посуду — даже ту, из которой не ели. Он мыл детей — до потери пульса, пока им всю кожу не стягивало. На сон грядущий рассказывал им сказки, которые никогда не кончались. Как‑то Ифа заглянула, когда вся компания свернулась калачиками на большой кровати — слушали Джимми.
— Жила — была, — говорил он, — феечка по имени Пи — Джей, и ей очень хотелось сделать карьеру директора группы.
Ифа не засмеялась. Не улыбнулась.
Она ушла.
Села в кухне и постаралась ни о чем не думать.
Джимми вошел и обогнул ее, стараясь не задеть табурет. Набрал в чайник воды из‑под крана.
— Чаю?
— Да. Спасибо.
Сел напротив.
— Ну что, — сказал он. — Как у тебя день прошел?
Она улыбнулась. Не смогла удержаться. Подняла голову — Джимми тоже ей улыбался. И она заплакала. Ей вдруг стало, как закипающему чайнику. Хлынули потоки влажного счастья и облегченья. Ифа протянула руку через стол, и Джимми взял ее. Ифа уже приготовилась сказать: валяй. Собирай свою группу. Потому‑то я тебя и люблю.
Свободной рукой она вытерла глаза и снова посмотрела на него. И заметила, что он смотрит на стойку с компактами в углу, между холодильником и стеной.
— Джимми!
— Чего, коза?.. извини… Чего?
— Ты что, на меня даже несколько секунд посмотреть не можешь? Я так плохо выгляжу?
— Да нет, — ответил Джимми. — Роскошно ты выглядишь.
Ифа завопила и вскочила на ноги.
— Слушай, ты, — сказала она. — Ты думаешь, что все знаешь, а вот фиг. К твоему сведению, жена Стиви Уандера не ходила ни с каким пузом, когда он записывал «Внутренние видения». С пузом она была, когда он писал «Песни в ключе жизни», а свой блядский чай залей себе в жопу.
Ифа никогда не говорила «блядь» или «блядский».
Джимми остался сидеть в кухне один. Через двадцать минут они обнялись и снова поссорились. И всю неделю так у них катилось. Куда деваться.
В пятницу Джимми шел домой. По Парнелл, к станции «Тара — стрит». Машину отогнали в ремонт. Марвин и Джимми — Второй залили в бак жидкой грязи из сада.
— Мы ставили эксперимент, — сказал Марвин. — Нефть тоже из земли добывают.
— Только не в Ирландии, — ответил Джимми, засовывая руки поглубже в карманы, чтобы не придушить сынка.
Ну, в общем, шел он по Парнелл — стрит мимо какой‑то африканской лавки, и тут его остановило что‑то на витрине. Парики, что ли, — целая гроздь там висела. Джимми подошел ближе, пригляделся — он такой Ифе купит, вот этот розовый, по приколу… и тут кто‑то с ним столкнулся, прямо сбил его наземь.
— Прассьтите!
Румын, молоденький совсем, это Джимми еще успел заметить, когда голова его стукнулась о бордюр, а по руке проехал курьер — итальянец на велике — итальянец, уже достаточно поживший в Дублине.
— Туп — пой, блить, крет — тин, — проревел он и рванул дальше к Мальборо — стрит.
Пока Джимми поднимали на ноги румынский парнишка и толстая африканка, голова его тряслась. Руке тоже не поздоровилось, болела просто блядски. Но Джимми ухмылялся.
У него появилась группа.
Глава 4
Трудолюбивейшая группа
Здоровой рукой он набил на лэптопе:
Братья и сестры, добро пожаловать в Ирландию. Хотите, чтобы Кельтский Тигр танцевал под вашу музыку? Если да, вас ищет Трудолюбивейшая Группа На Свете. Контакт: Дж. Кроллик по тел. 087–22524242 или пишите на [email protected] Белым ирландцам можно не беспокоиться.
Можно так написать? А почему нет? Да блядь, это ж его банда. Однако последнюю фразу Джимми стер. Пара старомодных ирландских рокеров будет хорошо смотреться на сцене с остальной кодлой, особенно если на зарубежных гастролях. Господи — зарубежные гастроли. Джимми едва мог усидеть за кухонным столом. Он перечел объявление. Пойдет в «Горячий набор» — там же печаталась объява о вербовке в «Повинности».
Добравшись вечером домой, он все объяснил — и про парики, и про парнишку из Румынии, и про итальянского мудака на велике.
— А как ты понял, что он румын? — спросила Ифа.
— По джемперу, — ответил Джимми.
Пацанам понравились следы шин у него на левой руке.
— Хороший, наверно, велик был, — сказал Марвин.
— У нас только лучшее, — ответил Джимми.
Марвина и Джимми — Второго он заставил рисовать листовку и афишу формата А4. Пока ребятки терзались муками творчества, а Махалия их доставала, Джимми поставил Рубена Гонзалеса, и они с Ифой потанцевали от двери до стола, а между ними танцевали семь месяцев еще не рожденного Кроллика, плюс — минус неделя.
— Как там с погодой? — спросил Джимми.
— Чудесно, — ответила Ифа. — Просто зашибись. Но мне сейчас нужно присесть.
— Вам нравится эта музыка, дети? — спросил Джимми, когда они с Ифой танцевали мимо лэптопа.
— Фигня, — сказал Джимми — Второй.
— Кака, — сказала Махалия.
И Марвин не стал им перечить.
Но у Марвина котелок варил что надо — настоящий папин сын, чего там говорить.
— Как нам сделать, чтоб люди останавливались и читали? — спросил Джимми, разглядывая афишу через плечо Марвина.
— Поставить картинку с голой теткой, — ответил сын.
— Только попробуй, — сказала Ифа.
— Тогда с голым дядькой.
— Нет, — сказала Ифа.
Она тяжело дышала — ска́чки вокруг стола ее утомили. И она попала ногой в поддон с кошачьим туалетом. Кот Мордашка скончался месяц назад — рак легких, упокой господи его душу, — но дети не разрешали Ифе выбросить его туалет.
— Никаких голых, — сказала Ифа.
Но не успела она утвердить закон, Марвин уже ставил слово «голые» — повтором, красный — синий, красный — синий — пылающей рамкой вокруг объявления. Джимми взял лэптоп и показал Ифе.
— Так сойдет?
— Ладно.
Она рассмеялась и обняла Марвина, Джимми — Второго и невидимого дружка Махалии — Дарндэйла.
Объявление в «Горячем наборе» опубликуют только через три недели. Однако всю следующую субботу Джимми вместе с Марвином, Джимми — Вторым и Махалией в коляске расклеивал афишки по столбам в Темпл — Баре, по африканским лавкам на Парнелл — стрит, по всем пабам, что попадались им на пути, по дверям на станциях ДАРТа — в общем, везде, где на них скорее всего будут пялиться. Еще не закончили клеить — на бронзовую задницу Молли Мэлоун на Графтон — стрит, — когда раздался первый звонок.
— Мне!
Махалия не отдавала мобильный. Джимми пришлось уступить ей ключи и гарантировать две игрушечные «мертвые петли» — для нее самой и для Дарндэйла. Лишь тогда она отпустила телефон.
— Алло? — сказал Джимми.
— Голые? — осведомился мужской голос. Из ДАРТа звонит, догадался Джимми.
— «Агентство Кроллика по работе с талантами». Чем могу служить?
— Банда интересует, — ответил голос.
Ирландский — смутно дублинский, смутно МТВ.
— На каких инструментах играете? — спросил Джимми.
— Гитара, вокал. Чутка ударные.
— Вам «Коррз» нравятся?
— Ну да, еще б. Четко.
— Тогда идите на хуй, — сказал Джимми и отдал телефон Махалии.
