Светлана Смолина - Медвежьи сны
– Нет, не оставляю! Не оставляю! – У нее на ресницах выступили оскорбленные слезы, и Маруся в изумлении переводила глаза с Алены на хозяина. – Я и говорю, что это не честно! Если у тебя много женщин – уделяй внимание всем.
– А любовь в расчет не берется? – как-то между делом поинтересовался он и откинулся в кресле. – Ну, может, не любовь, но какие-то личные привязанности мужчине позволено иметь? Интерес, симпатия… Далеко не всегда хочется трахать все, что движется, даже если со стороны ты выглядишь как неутомимая секс-машина.
Маруся всматривалась в знакомое лицо мужчины и не могла разобрать, шутит он или говорит на полном серьезе. И еще не понимала, почему ее вдруг потянуло оказаться совсем близко. Так близко, как это было на краю поля под чужими взглядами, или даже еще ближе, как в подъезде, или… Маруся потерла виски, чтобы избавиться от неуместных фантазий, и вернулась к проспекту.
– Любовь? – Казалось, Аленина обида вот-вот перехлестнет через край и затопит просторный кабинет. – Да разве мужчины знают, что это такое? Вам смену впечатлений подавай. Сначала все виды секса, и только попробуй отказать. А потом очередная победа, и снова в бой. Всем надо только одно! И это вы называете любовью или симпатией? До первого повтора в постели или новой юбки?
Алена смотрела на шефа мокрыми и злыми глазами, шеф смотрел на закрывшуюся рекламой Марусю, а Маруся смотрела на отретушированную и неживую фотографию Дмитрия Алексеевича на развороте проспекта и думала, что ее совсем не волнуют новые юбки рядом с мужчиной. И дело было не в юбках и не в повторах, а в том, что муж разлюбил ее за двадцать лет и что они оба устали от этого брака. И когда она призналась себе, что оба, сознание, словно защищаясь, вернуло ее в кабинет с повисшей паузой. Маруся осторожно посмотрела поверх проспекта и сразу захотела провалиться сквозь землю, оказаться на другом конце города или даже в другом измерении.
– Знаешь, деточка, – мужской голос вдруг потерял язвительные нотки и стал усталым и тусклым, а глаза все еще не выпускали Марусю, – не все между мужчиной и женщиной решается в постели. И дело не в повторах. Хотя рискну предположить, что именно повтора некоторые и ищут. Но такого повтора, чтобы уже не хотелось уходить. Чтобы можно было повторять сто лет, а не бегать каждый день, как кобель, по свежему следу. И если ты думаешь, что только акробатика и погоня за впечатлениями все определяет в жизни, то тебе просто не повезло. Надеюсь, пока не повезло!
– Вот именно, не повезло! – всхлипнула Алена и вытерла нос ладошкой. – И вся эта романтика про единственную и неповторимую, с которой можно прожить сто лет, рассчитана на дурочек, которые ничего в жизни не видели!
– А ты видела?
– Я много чего видела, – с глухой злобой сказала девушка и обдала ненавистью замершую Марусю. – И в сказки про тонкую мужскую душу давно не верю. Как только вы снимаете штаны, все сказки заканчиваются тупым порно!
– Я? – расхохотался он, и Маруся фыркнула и уронила проспект.
Она присутствовала при классической разборке с взаимными обвинениями и никак не могла взять в толк, зачем эти двое говорят такие вещи и что они хотят доказать друг другу.
– Да при чем тут вы! – почти закричала Алена. – Все такие, до одного. Ну и вы не лучше!
– Точно, и я такой же! Пока всех девок не перепорчу, не остановлюсь. Надо запомнить про сказки и порно, ты отлично сказала! За это тебе уж точно полагается отпуск в октябре! – попытался закончить разговор Дмитрий Алексеевич и тут же посерьезнел. – Готовь заявление, я подпишу. А насчет Аллы я тебя предупредил. Она не согласится жить в гареме.
– Вот и говори с вами по-человечески!
Алена развернулась на высоких каблуках и пулей вылетела из кабинета.
– А кофе уже остыл! – вслед ей крикнул шеф, но безнадежно махнул рукой и снова придвинулся к столу. – Вот же бабы! Спишь с ними – плохо, не спишь – тоже плохо. Тут женись или не женись, результат всегда один.
– Что это было? – понизив голос, спросила Маруся, глядя на хозяина все еще искрящимися смехом глазами. – Прием по личным вопросам? Такого психоаналитического сеанса я даже в кино не видела.
– Как видишь, у всех свои проблемы! – неожиданно мрачно сообщил Дмитрий Алексеевич, как будто не ожидал услышать ее голос, и уткнулся в бумаги. – Если хочешь холодный кофе – пей. А мне надо поработать полчаса. В тишине. Ясно?
– Не я завела этот разговор…
Маруся в который уже раз за этот день перешла от хорошего настроения к полному упадку.
Однажды Климов рассказывал в тесной компании нечто подобное. Глупые женщины думают, что мужчин только секс интересует, а они всю жизнь ищут свою единственную и никак не могут найти. Тогда Маруся еще радовалась семейной жизни и с наивностью гимназистки полагала, что, может, кто-то и ищет, а ее Димочка уже нашел и счастлив своей находкой. И упорно не хотела замечать чужого запаха на его пиджаке и внеплановых совещаний по вечерам и в выходные. Сознание творило с ней хитрые штуки, подменяя неожиданное открытие привычными штампами. Проще всего было думать, что во всем виноваты бабы, мимо которых он не может пройти.
«Сколько лет пролетело, сколько всего случилось, а мужчины все те же, и мысли у них все те же. Тогда какой смысл был уезжать? – вопрошала она невидимого оппонента, с тоской глядя в окно, где ветер рвал с клена последние листья. – Он отпустил меня, привык к мысли, что я освободила его. Может быть, он даже счастлив?»
– Вот сорока! Пришла, раскричалась… Теперь голова чумная! – Дмитрий Алексеевич первым прервал молчание, поморщился и потер лицо. – И щека немеет. К чему бы это, а, Маш?
– Сколько раз я говорила, Димочка, сходи к врачу! А тебе все некогда! – рассеянно ответила Маруся и вздохнула.
– Что ты сказала?
– Ой… – Маруся медленно повернула к нему голову и залилась краской. – Простите, Дмитрий Алексеевич! Я задумалась… Я вовсе не имела в виду… случайно вырвалось…
– Что, у мужа были проблемы?
Он снял очки и ловко повертел их в пальцах, как фокусник.
Зачем ей теперь что-то скрывать? Это было в ее жизни, это было ее жизнью. И она не собиралась отказываться ни от одной минуты из этих долгих двадцати лет.
– Два года назад врачи сказали, что у него микроинсульт. Ставили капельницы, кололи… А он совсем себя не жалеет, работает на износ, как будто вечный. Как будто если его не станет, я… – Она замолчала, но ему и не нужны были слова, чтобы догадаться о том, что осталось недосказанным. – Простите, я больше не позволю себе ничего подобного.
– Ну, почему же! – снисходительно сказал он. – Даже приятно, когда о тебе вот так заботятся. И обращение такое… человеческое…
– Ну, если приятно… – грустно улыбнулась она.
– Мы с тобой уже полгода знакомы, кажется? Давай уж остановимся на «ты».
– Думаете, я заслужила? – с легким ехидством она припомнила их давний разговор.
– Да ты и правда злопамятная! – удивился хозяин.
– Вовсе нет. Это я так, к слову пришлось… И если хотите…
– Хочу! – сказал он и посмотрел на ее извиняющиеся губы. – Говори мне «ты».
– Хорошо, – просто согласилась Маруся и добавила, словно пробуя новое слово на языке: – Дима.
– Так что прописывали твоему супругу при микроинсульте? – уточнил он.
– Много чего прописывали. – Она нахмурилась, вспоминая сложные названия препаратов. – Но сначала обследование. Я могу с тобой сходить, если хочешь.
– Что я – маленький, сам не схожу?
– Извини, конечно сходишь…
Она замолчала, утратив интерес к разговору, и посмотрела в темнеющее окно.
– Что-то ты стала подозрительно задумчивая. – Он продолжал растирать щеку. – Случилось что-то, чего я не знаю?
– Еще нет, – невесело улыбнулась она и решилась открыть свою тайну. – Завтра у него юбилей.
– И сколько же ему?
– Пятьдесят.
– Как мне! – Дмитрий Алексеевич вдруг увидел за этой цифрой живого человека, лишившегося жены полгода назад. – Удивительные совпадения творятся в твоей жизни, да, Маша?
Она неохотно кивнула и поморщилась. Говорить с ним о муже было почти неприлично, но других собеседников у нее не было.
– Может, мне его поздравить? С чужого номера…
– Он тебя в два счета вычислит! – сурово вернул ее на землю Дмитрий Алексеевич. – Или ты хочешь, чтобы он вычислил? Ждешь, чтобы он приехал и забрал?
– Нет!
Короткое слово прозвучало как выстрел, но мужчина не поверил этой поспешности, хотя развивать тему дальше не стал.
– Езжай-ка ты спать, Мария! Работу сегодня можешь пропустить, я позвоню в ресторан. Утром выспись хорошенько, ванну прими, книжку почитай… Вы, девочки, всегда найдете, чем себя занять, да?
– В этом ты разбираешься лучше меня, – с нарочитой веселостью ответила Маруся и поднялась из кресла, пока он не передумал. – Я на самом деле в последнее время на ходу засыпаю. Все-таки работа каждый день – не сахар.
– Поропщи у меня! – буркнул он, но она улыбнулась и вышла из кабинета.
