Вячеслав Малежик - Снег идет 100 лет…
Зориком он стал еще в школе, ребятам, видно, так удобнее было его величать. Он к этому прозвищу прикипел и сейчас мало кто вспоминает, что Зорик Сапрыкин на самом деле Зураб Игнатович. Даже на радио коллеги, обращаясь к нему уважительно на «вы», тем не менее величали его не иначе как Зорик.
Он был успешен… Как перед многими красивыми людьми, а он был несомненно привлекателен, перед ним легко открывались двери и сердца. Занятия спортом, а Зорик, как я уже говорил, занимался водным поло, явно способствовали приобретению хорошей осанки. Женщины на него заглядывались, а мужчины тем более, особенно если они были болельщиками. Все хотели ему помочь. Он был примерно моих лет, и его спортивная зрелость совпала с моим становлением.
Если вы не знаете, то скажу, что в те годы в водном поло царили Югославия, СССР и Венгрия. Порядок расположения на пьедестале менялся, но в призерах мы были всегда. Спорт – дело молодое, и Зорика все чаще называли ветераном. И вдруг он решает поменять спортивную ориентацию. Он заявляет, что будет футбольным тренером. Может, предвидел, что футбол станет спортом № 1, а может, предчувствовал закат ватерполо в нашей стране. Но факт есть факт, Сапрыкин поступил в школу тренеров, чтобы «разобраться в этой земляной игре», как называл футбол великий хоккейный тренер А. Тарасов, брошенный на спасение футбольного ЦСКА министром обороны – маршалом Гречко.
– Во-первых, я – спортсмен, и основное в работе тренера – это привить команде волю к победе, психологию победителей. Во-вторых, водное поло и футбол – это командные игровые виды спорта с мячом. Может, какие-то приемы из ватерполо я применю в футболе. А в-третьих, самый великий тренер в футболе – Эленио Эррера никогда не играл в футбол на профессиональном уровне, – объяснял мне Зорик, с которым мы уже были знакомы около десяти лет. Кстати, знакомство произошло в спортлагере МГУ «Джемете», где я играл рок-н-ролл, а Сапрыкин вместе с командой ватерполистов проходил предсезонный сбор.
И он получил корочку, позволившую ему работать профессиональным тренером. И Сапрыкин уехал на Урал возглавлять местную команду, игравшую в какой-то низшей лиге чемпионата СССР. Успехи пришли сразу же, если это можно было считать успехами для нацеленного на всеобщее признание Сапрыкина. На первом этапе достаточно было правильно организовать тренировочный процесс и разумно расставить игроков на поле. Потом рассказать каждому про его индивидуальный маневр в сочетании с маневром всей команды. Команда начала играть и стремительно подниматься в турнирной таблице. Но с успехами пришли и проблемы.
Кто знает Зорика, могут подтвердить, что нет более категоричного, окрашенного только в два цвета человека, чем он. Либо хорошо, либо плохо – оттенков нет. А в большом футболе, особенно в низших лигах, кроме футбольной была еще политическая составляющая, которая позволяла надувать щеки хозяевам команды (я имею в виду директоров заводов, железных дорог и пр.). Ярмарка тщеславия работала вовсю, и действия Зорика, отказывавшегося быть ручным, многих явно не устраивали. И его заказали…
Нет-нет-нет… Это не было заказное убийство, просто в одной из центральных газет появилась статья о мздоимстве и моральном облике заслуженного мастера спорта, молодого тренера Зорика Сапрыкина. И пошло-поехало… Оправдываться всегда сложно, а приходилось, репутация была поставлена на кон… Команда, которой рулил наш молодой тренер, рухнула. И встал вопрос об увольнении Сапрыкина с «волчьим билетом». Это были 80-е, а если точнее 1987 год. Перестройка, объявленная Горбачевым, уже шагала по планете, а вместе с ней подняла голову гласность.
Мы встретились с ним в Челябинске. У меня был концерт во Дворце спорта, а команда тренера Сапрыкина приехала на очередную игру. Он мне поведал о своих проблемах, дал почитать злополучную статью в московской газете. Вранье было чудовищное, но от этого не становилось легче… И я устроил митинг протеста. Сказать, что я чем-то рисковал… Думаю, рисковал несильно… Начальство «перестраивалось» и боялось душить «свободомыслие».
И я на концерте во Дворце спорта рассказал зрителям об истории Зорика и попросил их, априори болевших за челябинский «Трактор», устроить Сапрыкину, мечтавшему когда-то возглавить «Спартак», московский футбольный «Спартак», знаменитый клич великой команды. И зрители откликнулись. Зорик потом говорил, что я его поддержал, а начальство Дворца спорта и Росконцерта пугало меня, что моей ноги не будет в Челябинске и что «не дело артиста устраивать революции, ваше дело петь».
С Росконцертом в итоге мы нашли общую платформу в понятии «дружба», а Челябинск и правда долгое время меня не жаловал своим вниманием, не знаю, кому от этого было хуже…
Одновременно в Москве я рассказал об истории Зорина в «МК», и появилась статья на целую полосу. Тогда еще не знали сочетания этих двух букв «М» и «К», но, как говорится, пиар – он и в Африке пиар. Сапрыкин вышел из этой истории с высоко поднятой головой и решил резко изменить свою жизнь…
Он подписал контракт и уехал в Венесуэлу кого-то там тренировать, разом решив все свои проблемы, как профессиональные, так и семейные. Зорик еще решил расстаться со своей Варварой, с которой прожито было немало лет и съедено немало пресловутой соли. Как он говорил, она его сначала не понимала, а потом это постепенно переросло в дисгармонию в постели. Мы с ним в это время были достаточно близки, но я считал, что не в праве вмешиваться в такую тонкую структуру, как семья.
Отсутствовал наш герой пару лет. Как я понял, волшебную страну Эльдорадо он не нашел и вернулся домой в Москву, в общем-то, ни с чем, а лишь обогащенный бесценным жизненным опытом.
Нужно отдать ему, то есть Зорику, должное – его помнили и любили, причем любили достаточно успешные люди. Его впустили в какие-то «бизнеса», но Зорику все это было не в кайф. Мечта тренировать команду из большого футбола не пропала. Но все места были заняты. Варвара с двумя детьми осталась в квартире, и Зорик на первых порах скитался по друзьям, потом въехал в однушку, помогал ей и детям деньгами. Благодаря связям и деловой хватке он организовывал матчи ветеранов и матчи бизнесменов, поединки политиков и артистов и даже выходил на поле на позиции «либеро», то есть чистильщика.
Он был талантлив как организатор, а еще во время своего тренерского кризиса он понял силу средств массовой информации. И Зорик никому не отказывал в интервью, и скоро его все знали и узнавали как киноактера или телеведущего.
Женщины… Для здоровья он позволял себе иногда оторваться, но считал, что семья может его связать по рукам и ногам.
К нему относились полярно: кто-то его любил и готов был поддержать, а кого-то его категоричность пугала. Наконец, ему повезло. Он получил предложение возглавить команду по мини-футболу. Пусть не в Москве, а на Севере, но именно там сейчас Эльдорадо, там добывают деньги и там перспективы. И Зорик Сапрыкин, великий ватерполист, а ныне тренер по мини-футболу, уехал в Норильск подписывать контракт.
– Это не страшно… Норильск… Три часа лету, а тренироваться мы будем в Москве. Мне дают карт-бланш на покупку игроков, и я уже присмотрел себе пару бразильцев, – говорил он мне, заскочив как-то вечерком.
– Зорик, но оттуда же трудно будет вернуться в большой футбол?
– А что, если мы маленький раскрутим и он станет у нас национальным видом спорта? Я уже разговаривал с руководителями телеканалов и получил «добро» – нас будут показывать. Я договорился с известными людьми, они обещали ходить на наш «Норильск», когда будем играть в Москве. Ты придешь?
– Я-то приду…
– А потом люди поймут, что это интересно, и потянутся на стадионы, а рекламодатели понесут бабки на телевидение.
– Осталось, чтобы играли азартно. Чтобы этим самым людям было интересно, – прокомментировал я.
– Я чувствую, у меня должно получиться, – подвел итог нашей беседы Сапрыкин.
II
Приличная, а главное, регулярная зарплата резко изменила моего друга. Все терзания и сомнения куда-то исчезли. Он стал значительно реже звонить, и потребность в душеспасительных беседах уменьшилась. Я радовался за него и не считал за труд раз в две недели набрать знакомый номер. Зорик, что называется, горел на работе, летая по стране со своим «Никелем» или как там они назывались. Попытки раскрутить мини-футбол, по-моему, не очень получались… Отсутствие яркой спортивной составляющей не могли компенсировать никакие популярные лица на трибунах. Но Зорик себя сжигал, доводя свой психоз на играх до предынфарктного состояния.
А еще к нему пришла большая любовь. Вы будете смеяться, но ее тоже звали Варя. Баланс входящих и исходящих звонков в нашей квартире резко отклонился в сторону входящих, так как Сапрыкину нужно было выговориться, и я был его постоянным слушателем. В разговорах со мной он уговаривал себя, что ему надо жениться, дескать, хватит одному по этой жизни шагать. Мне девушку не показывали, и поэтому я легко уходил от ответа на вопрос «так что думаешь?».
