Анатолий Лысенко - Хомуня
— Отец, разреши мне прежде заарканить пару грабителей и поднять их сюда, посмотрим, какие они из себя, — усмехнулся Анфаны и тут же добавил: — Вдруг Черному уху вздумается пересчитать своих людей.
Вретранг удивленно посмотрел на сына.
— А разве Черное ухо точно знает, сколько человек подойдет к пещерам? — спросил он. — Впрочем, можно попробовать. Только без аркана. Стоит одному из них вскрикнуть — и погубим дело, — Вретранг перешел на нижнюю площадку, подозвал сыновей. — Кинжал надежнее. Отсюда можно прыгать прямо на спину. Саурон спрячется под скалой, в нужный момент придержит коня и оттащит труп в кусты. — Вретранг повернулся к Анфаны. — Ты действуешь первым и, не мешкая, едешь дальше. Следом готовишься ты, Савкат, потом Димитрий, Библо, Ботар, Сослан.
Показались первые всадники. У каждого на лице — темный лоскут, только глаза и видны. Грабители ехали шагом, не отставая друг от друга. Вретранг волновался. Если все они будут так осторожничать, то вряд ли вообще удастся вклиниться в группу. Но вскоре тропа опустела. Вретранг вытащил из кармана тряпицу и повязал ее на лицо. То же самое сделали и остальные.
Следующие трое всадников проехали через несколько минут. Как только показался одиночка, Вретранг толкнул Саурона — и тот бесшумно соскользнул вниз. Анфаны вытащил кинжал, подобрался к краю скалы и притаился за ветвями барбариса. Братья замерли в напряжении.
Кроме Анфаны, всадника уже никто не видел. Поэтому ожидание было особенно томительным. Но вот внизу послышался негромкий цокот копыт, и Анфаны, взмахнув руками, оторвался от скалы и исчез.
Послышался слабый стон, и, пока Вретранг подполз к обрыву, Саурон, зажав рану бандита, чтобы кровь не пролилась на тропу, уже уносил тело в кусты. Анфаны спокойно ехал дальше. Лишь на повороте он оглянулся, помахал отцу рукой.
Вретранг поднялся, взглянул на тропу. Беспечно, негромко мурлыча песню, к скалам приближался следующий. Вретранг уступил место Савкату.
Вскоре Вретранг остался вдвоем с Сауроном. Приготовив лошадей и убедившись, что тропа свободна, они не спеша направились к пещерам.
Шайку Черного уха увидели на небольшой, не тронутой лесом площадке, у подножия скалистого гребня с черными пастями больших и малых пещер, словно паутиной опутанных живыми и засохшими корнями сосен. Черное ухо на кауром жеребце, украденном у Саурона, поднялся выше всех, к камням, и нетерпеливо посматривал на поднимавшееся из-за утеса солнце, готовое высветить его нестройное войско.
Люди все прибывали и прибывали, и Вретрангу казалось, это будет длиться бесконечно. Но вот, наконец, показался последний, по всему видать — помощник Черного уха, потому что, едва выехав из лесу, он выхватил саблю и покрутил ею над головой. Заметив сигнал, Черное ухо тотчас начал спускаться вниз и, призывно взмахнув рукой, повел грабителей вдоль гребня, к седловине, через которую быстрее всего можно добраться до селения Бабахана.
Вретранг дал знать сыновьям, чтобы держались рядом, не отставали и не вырывались вперед, а сам постоянно следил за предводителем. Поначалу Черное ухо ехал все время впереди, но когда дорога вышла на узкий карниз, ему вздумалось оглядеть свое войско. Он прижался к скалам, остановился и, ласково похлопывая ладонью жеребца, молча смотрел на проезжавших мимо него людей. Вретранг опасался, что Черное ухо так и останется позади, чтобы не подвергать себя опасности, но тот вскоре снова начал пробиваться вперед, подбадривал людей, приказывал сильно не растягиваться.
Черное ухо поравнялся с Вретрангом и некоторое время ехал рядом. Потом, ни слова не говоря, потихоньку начал обходить его, но тут же, услышав жалобный крик канюка, взглянул вверх и резко осадил коня. Вретранг тоже увидел выпорхнувшего из-за скалы коршуна и падающую на дорогу змею. Змея, а точнее — две ее половины, которые уронил канюк, упали рядом с жеребцом Черного уха. Главарь шайки подозрительно взглянул на еще живые, чуть вздрагивающие куски гадюки и обернулся.
— Если канюк роняет под ноги змею, это — к счастью! — крикнул ему Сослан, остановившийся рядом с Вретрангом.
Черное ухо громко захохотал и, ударив плетью жеребца, рванулся вперед.
Вретранг подъехал ближе к останкам змеи и увидел, что она вовсе не разорвана птицей, а скорее всего перерублена саблей. Да и не охотится канюк над скалами, его место — луга и большие поляны. Копытами коня Вретранг раздавил и смешал с пылью обе половинки змеи и поехал дальше.
Дорога широким полумесяцем протянулась вдоль скал, и Вретранг, оглянувшись, увидел, что он вместе с сыновьями находится в самом центре колонны. И тут он понял, почему сверху сбросили перерубленную посередине змею, — Бабахан послал ему знак, что решил отсечь половину банды обвалом.
Вретранг пришпорил коня. Пробравшись ближе к голове колонны, он приостановился, подождал сыновей и спросил у Сослана:
— А что, есть такая примета, со змеей?
— Нет, конечно. Разве не знаешь, где охотится канюк. Ясно, что не коршун уронил змею. Кто-то выпустил его на волю и бросил нам змею. Очень уж насторожился наш предводитель, вот я и крикнул, что на ум пришло.
Вретранг кивнул, глазами поискал Черное ухо.
Тот, наверное, поверил словам Сослана и спокойно ехал впереди колонны.
Каждую минуту Вретранг напряженно ждал обвала, но его все не было. Повернув за Острое колено, Вретранг с удивлением увидел, что ворота, поставленные перед въездом в селение, распахнуты настежь, рядом беззаботно играют мальчишки и, как ни всматривался, не заметил, чтобы там готовы были к обороне.
От Черного уха до ворот оставалась всего сотня шагов. Предводитель шайки, надеясь на легкую добычу, выхватил саблю и ринулся к селению. В тот же миг где-то за Острым коленом загремел обвал.
Вретранг увидел, как дети юркнули в сторону, их место мгновенно заняли лучники — и десятки стрел полетели навстречу Черному уху и его шайке. Впереди все смешалось, падали пораженные стрелами люди и кони.
— Не пора ли и нам, отец? — протиснулся к Вретрангу Анфаны.
— Прижимайтесь ближе к скалам, пропускайте бандитов вперед, — тихо подал команду Вретранг.
— Чего прячетесь? — в ту же минуту крикнул кто-то позади. — Смелее! Не трусь!
Вретранг оглянулся и по одежде, по широкому красному халату узнал помощника Черного уха, того, кто выезжал из леса последним. Вместе с ним, отстав на полкорпуса лошади, пробивался вперед огромный, богатырского сложения человек, без шапки, с длинными спадающими на плечи черными волосами и грязно-белым платком на лице. Глаза у великана ярко горели каким-то диким, безумным блеском.
Это был Валсамон.
— Гы-гы-гы-гы! Гы-гы-гы! — трубно рассмеялся он, увидев сыновей Вретранга, прижавшихся к скале.
Где-то за Острым коленом загремел новый обвал. Вретранг понял, что Бабахан решил никого не выпускать из своего ущелья.
И тут с саблями наголо из ворот выскочили конники племени. Не успел Вретранг оглянуться, подать сыновьям команду, они сами сорвали повязки и бросились на грабителей.
На Валсамона налетел Саурон. Конь грека споткнулся, упал на передние ноги. Валсамон не удержался, вывалился из седла и, дико вопя, полетел под обрыв.
Сеча была недолгой. Бандиты, на которых неожиданно напали сразу с двух сторон, в панике побросали оружие, соскочили с коней и стали на колени.
Вретранг начал пробираться вперед, к воротам. Недалеко от них увидел беглого раба, улыбающегося, возбужденного боем. Хомуня вытирал тряпкой окровавленную саблю, о чем-то рассказывал вождю, показывая на Хурдуду.
Бабахан, увидев Вретранга, поспешил навстречу.
— Спасибо, Вретранг. Ты хорошо помог. Твои сыновья живы? — спросил он.
— Все обошлось, Бабахан. Я вижу, у тебя тоже никто не пострадал. Нам пора отправлятся в город. Отец Лука ждет, волнуется.
— С богом, Вретранг. Я провожу тебя, заодно прикажу побыстрее расчистить завалы.
За Острым коленом два десятка воинов во главе с Ораком, старшим сыном вождя, на ремнях спустились со скал и без боя обезоружили вторую группу грабителей. Их же они заставили и расчищать дорогу. Погибших не хоронили, сбросили вниз, под обрыв.
* * *Вскоре Вретранг уехал. Бабахан приказал собрать пленников на широкой площадке у Острого колена.
Из селения подошли женщины и дети. Они расположились чуть в стороне и, тихо переговариваясь между собой, смотрели на людей, которые только что хотели погубить их.
Бабахан подъехал к пленникам и спросил:
— Есть ли среди вас такие, кто не хотел расставаться с кинжалом?
Пленные молчали.
Присмотревшись, Бабахан увидел Черное ухо, спрятавшегося за спинами своих друзей.
— Подойди ближе, — приказал он, — я хочу лучше рассмотреть тебя. — И тут же, повернувшись к Хурдуде и Савкату, тихо сказал: — Разденьте его совсем.
