Александр Юрченко - Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле
– Ещё скажу тебе, Фёдор. Церковный собор в октябре собирать будем. Ты знаешь, не могу я письма этого окаянного без внимания оставить. Того Кормчая книга требует. Таковы законы наши церковные. На соборе о ереси говорить будем. Но тебе мои слова без надобности. Так ведь? Ты хоть и знаешься с некоторыми человеками, до книг любопытными, да голова твоя всё же больше мирскими делами занята.
На том и простились государь и дьяк. День выдался тяжёлый.
Дело седьмое. Посольское, …самое сложное
Русские послы Юрий Траханиот и Василий Кулешин тщетно искали имперское семейство по всей Германии. Как всегда, немцы были немногословны, кивали друг на друга, рассказывали сказки и легенды, к которым резона прислушиваться не было. Устав от постоянных перемещений, Траханиот и Кулешин решили осесть в Регенсбурге, небольшом городке в герцогстве Баварском.
Ни один, ни другой не являются героями нашего повествования, но рассказать об их миссии в Германии стоит хотя бы ради того, чтобы понять хитросплетения дипломатической паутины того времени и оценить тонкость политики Ивана Третьего, успешно претворявшейся в жизнь стараниями Фёдора Курицына и его верных помощников.
Ещё будучи в Любеке, Траханиот и Кулешин нашли возможность передать через немецкого купца, отплывавшего в Ревель, письмо в Москву, в котором сообщали государеву дьяку Курицыну: «Король датский и князья немецкие, сведав о нашем путешествии в Германию и желая добра Казимиру, замышляли сделать нам в пути остановку и не одну, но посол Максимилиана Делатор, ехавший вместе с нами, взял меры по сохранению нашей безопасности».
Читал государев дьяк посольскую грамоту и диву давался. Знал он Юрия Траханиота как успешного царедворца, но не думал ни гадал, что так велик тот в искусстве умолчания. Что значит: «замышляли сделать нам в пути остановку»? Или другое… Как могли князья немецкие «желать добра Казимиру», когда их король Максимилиан ищет с Казимиром войны? Стоило призадуматься Фёдору Курицыну, да и было отчего: три года в посольстве при дворе короля Матфея даром не прошли. Познал государев дьяк науку хитростей короля Венгерского, упражнявшегося в тяжбах с государями стран валашских, италийских, франкских, хорватских, балтийских и даже басурманских. Всякого насмотрелся при дворе королевском: видал силу бояр его и князей, с которой король Матфей должен был мириться, хотя и не хотел того делать.
Может, и Максимилиан так? Или не ведает правая рука, что делает левая?
Знал Курицын, что корабли из Ревеля по пути в Германию стоянки делают в портах иноземных, там, где купцы ливонские торговлю ведут. А это и королевство польское, и шведское, и датское. Как в тех портах? Так уж всё гладко? Или было такое, что в грамоте не напишешь. А напишешь, так пожалеешь. Эх, кабы соколом стать, да слетать за тем кораблём, что послов везёт! Шутка ли? В кои веки Великий князь послов к немецкому цесарю отправляет. А тут такие странности. Что думать, что гадать?
Сказывают, в иных странах с помощью голубей донесения присылают. Вот бы освоить такое искусство. Первым делом в Стокгольм послал бы узнать, что шведы? Не замышляют ли чего?
Не знал Курицын, а в точку попал. Вот как раз в Стокгольме послам русским труднее всего и пришлось. Усмотрели они, что имел Делатор короткое свидание со шведским правителем Стеном Стуром, которое немец хотел сделать тайным, но послы, поминая наказ государева дьяка о преодолении хитростей и козней всевозможных, возымели, как говорят в таких случаях, «глаза и уши на стороне».
О чём говорил Делатор, конечно, знать не могли, но догадаться, в чём суть беседы была, в меру своей осведомлённости пытались. Швеция – та давний интерес имела к Финляндии, соседке Великого Новгорода. Земли финские, на которые и Иоанн Васильевич частенько поглядывал, шведским рыцарям по нраву были. Рыбы и зверья всякого на тысячу лет хватит. Вот шведы и осели там: крестьян финских кнутами побивают, финских рябчиков стреляют, морошкой заедают. Но не всё ещё шведы к рукам своим загребущим прибрали. Вознамерился их правитель Стен Стур охватить своим влиянием свободные земли на севере финской земли. Тут ему Московия, как кость в горле. Слава Богу, крепости русские далеко от Балтийского моря – не имеет московский государь выхода на морской путь. Но и этого мало коварным шведам. Задумал Стен Стур навеки московитов выхода к морю лишить, а для этого надобно Копорье, Орешек, Ладогу, Корелу, Ямгород и другие русские крепости разорить, а ещё лучше – силой забрать. Видать по всему, готовился шведский правитель к войне с Москвой, а потому хотел выведать у Делатора кой – какие секреты про наши края. А знал тот, как думал Стен Стур, немало. И недалёк был от истины. Ведь недаром доктор философии, теологии и филологии Георг фон Турн (как мы помним, в Москве его имя произносили, как Делатор), проезжая через Великий Новгород, вдруг «углядел» в договоре негаразды. Видать, хотелось подольше на границе побыть, секреты крепостей новгородской земли повыведать. Да разгадали государь Иоанн Васильевич и Курицын хитрость немца, приказали послам незамедлительно в путь отправляться, не дожидаясь подьячего Юшко, посланного из Новгорода в Москву с вопросами от Делатора.
Но фон Турн-Делатор и в Стокгольме хитрость имел. Король Максимилиан наставлял его обстоятельно выведать мнение шведских дворян на предмет того, чтобы предложить от их лица шведскую корону ему, Максимилиану, или сыну его Филиппу Красивому. Резон был такой. На владения магнатов шведских у Великого князя большой аппетит проявился. Знали они об этом. Сохранить свои земли в Финляндии могли бы, если бы под крылом у Максимилиана были, а тот с Иоанном договор о мире и дружбе заключит.
В польском Данциге другая оказия вышла. Не успело судно к берегу причалить, умчал фон Турн в город. Проследили послы и выяснили: ездил немец в ратушу, где с бургомистром встречался. Однако, к великому удивлению, скрытничать не стал. Пригласил Траханиота и Кулешина в свою каюту и сказал:
– Намерен я открыть вам тайну великую, только клятву дайте о ней молчать, пока обратно в Москву не вернётесь. В противном случае за ваше безопасное путешествие не ручаюсь.
Ну что поделаешь? Клятву дали. И вот что фон Турн рассказал нашим послам…
– Лет двадцать пять тому в войне с Польшей Тевтонский орден потерял прусские города Мариенбург, Торн и Данциг. По Торнскому миру они отошли к Польскому королевству и стали платить Казимиру дань, от которой уже успели устать. Бургомистр Данцига просил меня тайно передать королю Максимилиану, что города эти хотят быть приняты под его цесарство, в том виде, как другие немецкие города, а также тевтонский и ливонский ордена. Думаю я, – фон Турн сделал глубокомысленную паузу, – можно против Польши ещё один союз учинить. В него могли бы войти Великий князь Московский, гроссмейстер Тевтонского ордена, прусские города во главе с Данцигом и магистр Ливонского ордена.
– Мы донесём твои слова нашему государю, – ответил Траханиот. – А как Венгрия, вступит ли она в союз?
– Как мне передали, Венгрию мой король уже добывает, – ответил фон Турн.
Великая тайна, поведанная фон Турном, показалась послам забавной, слишком ничтожные кандидаты в союз предлагались. Вряд ли такое «дружество» их господин, Иоанн Васильевич, одобрит.
Но тайна есть тайна. Вот почему в письме из Любека послы не поминали ни Стокгольм, ни Данциг – о таких вещах можно говорить лишь с глазу на глаз. Не приведи Господь, грамота посольская не в те руки попадёт. Конфуза не оберёшься.
А вот о датской и немецкой оказии могли сказать открыто. Здесь не то что тайны нельзя было делать, наоборот, дело требовало полной огласки. Если что случится с ними в Германии, в Москве должны были знать, кого за это винить.
Первой незадачей стал Копенгаген. Только корабль в порт зашёл, тут как тут судебные приставы. И быстро судно под арест берут. Говорят, что один ливонский купец, ввозивший мёд, не уплатил пошлину. Под эту марку проверку учудили: и в трюмах, и в каютах всё обыскали. Особо обошлись с русскими послами, правда, у Траханиота сложилось мнение, что это не было случайным, препроводили их в королевскую канцелярию. Здесь, в беседе с королевским секретарём, поняли: задержат надолго. Выяснили послы, что датский король боится договора между Московией и Германией. Более того, расположен он к дружбе с Казимиром. И вот почему.
Больше двухсот лет назад три северных королевства – Датское, Шведское и Норвежское – подписали договор, по которому королями Швеции должны избираться только представители Датского королевского дома. Знатный шведский дворянин Стен Стур, которого в Стокгольме посетил Георг фон Турн, нарушил этот договор, отказался подчиняться датским королям и, победив в сражениях сначала короля Кристиана Первого, а затем, сменившего его на троне Карла Кнутссона, объявил себя правителем Швеции. Датчане знали о заходе корабля в Стокгольм и посчитали, что русские послы встречались с изменником Стуром. Месяц, пока шло следствие, Траханиот и Кулешов просидели в Копенгагене.
