Юсуп Хаппалаев - Чеканное слово

Не персиковой косточки ли вроде
Твой лик морщинист,
Встречный мой собрат?
К тому же ты —
Живой укор природе —
И хромоног при этом,
И горбат.

Но я тебя ни словом не унижу,
Нет, не уродом предстаешь мне ты,
Когда твою, застенчивую.
Вижу
Я душу человечной красоты.

Зато уродом назову иного
Я статного красавца,
Не греша,
Чья, норова коварного и злого.
Предстала вдруг
Мне черная душа.

Когда цветок среди травы зеленой
Покроет увяданья желтизна,
Роса в цветке становится соленой,
И, словно вздох, печальна тишина.

Качается цветок, под ветром плачет,
Он знает – жизнь его обречена…
Но добрая земля до срока прячет
Упавшие слезами семена.

И если бы умелица – природа
Все слезы возродила из земли,
Какие удивительные исходы
Тогда бы на лугах ее взошли!

Не я ли, дыша высотой,
Пытался в горах Дагестана
Заката песок золотой
Просеять сквозь сито тумана?

Но свистнул вдруг ветер:
– К чему
О золоте, друг мой, забота?
Сейчас оно канет во тьму,
А сито порву я в два счета!

Горит моя звезда, горит
И людям больше говорит,
Чем груды мертвые
камней,
Свидетели ушедших дней.

Горят и стерегут
рассвет
Все пятьдесят ушедших лет,
Они вставали надо мной
И освещали путь земной.
Их память сохранит для вас
Счастливый день и горький час.

Прекрасен мир,
сменяющий одежды,
Воздевший солнце
на рога быка.
Прекрасна жизнь:
любовь, бои, надежды,
Одно печально:
слишком коротка.

Говорят, что остался олень без хвоста,
Потому что
Беспечный олень,
Где трава на альпийской поляне густа,
На грядущий надеялся день.

Если б смысл этой притчи в младые года
Стал мне ведом в родимом краю,
То, когда голова моя
Стала седа,
Не корил бы я участь свою.

Что там в небе – гроза иль вьюга,
Но коль рана болит у друга,
Боль унять ему помоги.

И к тому проберись по скалам,
Кто застигнут в горах обвалом,
Волю к мужеству напряги.

А когда, как орел,
На плечи,
В пору жатвы иль в пору сечи,
Сядет слава – ты крепок будь.

Опечаленный и веселый,
Дорожи только правдой голой,
Распахнув перед нею грудь.

Ты оставь навсегда надежду
Здравым смыслом сразить невежду
И уму окажи почет.

Скакуна,
На смекалку скорый,
Ты гони за конем, который
Вновь на скачках ушел вперед.

Голова – мое гнездовье,
И, стремительная, вновь я
Неспроста пронзаю тьму.

Я была вначале слова,
И поныне, что неново,
Мне предшествовать ему.

Ясновидица событий,
Я – шахиня всех открытий,
К бесконечным тайнам – ключ.

Я выигрывала битвы
И, прервав напев молитвы,
Вознесла вас выше туч.

Соловья не кормят басней.
Всех врагов – дурак опасней,
Ах, уж эти дураки.

От себя их отлучите
И наследников учите
Мыслей скрещивать клинки!

Рождена я быть голодной,
Ненасытной и свободной
В мире чисел и письма.

Светоносна, дерзновенна,
Тем горжусь, что я нетленна —
Дочь высокого ума.

Голодному мягкими, статься,
И бычьи рога показаться
Способны вблизи очага.

А брюхо набившему тяжко
Телячья покажется ляжка
Не мягче, чем бычьи рога.

– Отчего ты рано стал седым,
Как в тумане утреннем дорога?
– Оттого, что перевидел много
В пору, когда был я молодым!

И вы, наверное, встречали
Людей, не ведавших печали,
Чья жизнь, лишенная невзгод,
Похожа на осиный мед?

Но мне всегда беспечный смех
Напоминал пустой орех
И в жизни тех бывало жаль,
Кому неведома печаль.

Пустых орехов есть ли прок
Иметь грохочущий мешок,
Коль во сто крат ценней их всех
Один целехонький орех?

Несбывшихся надежд
Великий океан
Вздымает волн
Тяжелые громады.

За каплей капля
Из сердечных ран
Течет в него,
Не ведая преграды.

И черную звезду
Повесил рок
Над ним,
Как на погибельной вершине.

И океана этого
Поныне
Еще никто
В веках не пересек.

Из бронзы или из меди
Осенние эти кусты?

И внемлю я их беседе,
Исполненный немоты.

Не раз слепню, как говорит молва,
Пить удавалось кровь из глаза льва,
И так случалось, что бывал порой
Бессилен пред ничтожеством герой.

От тех, чья голова уже седа,
В родных горах я слышал не однажды:
– Жизнь – как солоноватая вода,
Чем больше пьешь,
Тем пуще чувство жажды!

Нужны селитра с серой, чтобы порох
Возникнуть мог на вспыльчивой земле.
А из чего Аллах в своих просторах
Его творит в обуглившейся мгле?

Хоть с бабами аульскими ты лих
И на пирушке перепьешь троих,
Хотя горазд
Словес воздвигнуть гору,
Но в час беды,
В отчаянную пору
Копейки за тебя никто не даст.

Зарезал волк овцу,
Но он не виноват:
Покуда волки есть,
Пусть чабаны не спят.
В цель пуля не пошла,
Ищи в скале ее,
Но не спеши корить
Безгрешное ружье.

Корни – равнозначны кроне,
Но они заземлены.
Ветви кроны – те же корни,
Лишь в зенит устремлены.
Если бы раздор коснулся
Нерушимого родства,
Стройный ствол тогда б согнулся
И осыпалась листва.

Дивны у речных излук
В мае пестрые луга,
Но гадюк отвратней нам
Люди с пестрою душой.

Лоскуткам не мудрено
Ножницы корить весь век.
И давно в обиде сам
Я на родичей твоих.

Я спросил у старика,
Сколько стукнуло ему? —
В газырях еще пока
Порох есть, – ответил он.

Счастье, будто бы коня,
Он арканил в вышине.
И арканило меня
Горе с четырех сторон.

Если солнцу вставать пора,
Солнце смотрит, где выше гора.
И дождей жемчужные блики
Покрывают горные пики.

Ну, а если хлынет лавина,
Сколько будет раздолья снегам,
Словно этих гор половина
Обвалилась к твоим ногам.

Но какие б ни дули ветры,
Как бы злиться буран ни стал,
Мы живем твоей правдой и верой
И победой твоей, Дагестан!

Мы едины: и горы, и горцы.
Рождены мы свершать чудеса.
Эти горы, держащие солнце,
Нами подняты в небеса!

Сон мельницы над речкой пересохшей,
Густые тени на тропе заглохшей,
Несжатые колосья – без зерна,
Покрывшиеся пылью стремена,

День нынешний без завтрашнего дня,
Очаг охолодевший – без огня:
Дом без детей.

Если ты ищешь сравненье для ночи,
Ласковых звезд в небосводе бездонном,
Вспомни на миг материнские очи,
Свет доброты под платком ее черным.

Если ты ищешь сравненье для солнца,
Ясного полдня и птичьего грая,
То приглядись, как ребенок смеется,
В тысячелетние игры играя.

Сколько лет,
Сколько зим,
Сколько зорь,
Сколько лун!
У наездницы-жизни
Багровый скакун.

И на нем она скачет
И ночью и днем,
Это значит,
Что я обернулось конем.

И порой на куски,
Белый свет заслоня,
Черный ворон тоски
Разрывает меня.

И земная едва ль
Обойдет меня вновь
И земная печаль,
И земная любовь.

И пока сквозь меня
Пролетает гроза,
Вам землею глаза
Не присыплет родня[13].

Ты говоришь:
– Рассвета первый луч
Похож на детство
Среди горных круч.

Ты говоришь,
Что солнечный восход
Напоминает
Юности приход.

Ты говоришь:
– Когда полдневный круг
Венчает солнце,
Это зрелость, друг.

Ты говоришь,
Что солнечный заход
Напоминает
Старости черед.

А с чем же ночь
Тогда сравнить, кунак,
Когда висит
Над головою мрак?