Леонид Трефолев - Собрание сочинений

       Макарам все не ладится. Над бедными Макарами
       Судьба-злодейка тешится жестокими ударами.
       У нашего крестьянина, у бедного Макарушки,
       Ни денег нет на черный день, ни бабы нет сударушки.
       По правде-то, и деньги есть: бренчит копейка медная,
       И баба есть: лежит она, иссохшая и бледная.
       Помочь бы ей, да чем помочь? Не по карману, дороги
       Все лекари и знахаря, лихие наши вороги.

       Макар-бедняк, любя жену, не знает темной ноченьки,
       Не спит, сидит, вздыхаючи, слезой туманя оченьки.
       Слезами не помочь беде — есть русская пословица,
       А бабе-то, страдалице, все пуще нездоровится.
       "Не плачь, моя голубушка! — решил Макар с усмешкою. —
       Продам кобылку в городе со сбруей и тележкою,
       И заплачу я лекарю: он больно жаден, гадина!"
       Вошел Макар в пустой сарай: кобылка-то… украдена.

       Настало лето красное. Стоят денечки славные.
       И молятся от радости на церковь православные.
       Повсюду пчел жужжание в цветах душистых слышится,
       И рожь обильным колосом волнуется, колышется.
       Макар-бедняк утешился с женой надеждой сладкою,
       И пляшет, как помешанный, пред бабою с присядкою;
       Плясал, плясал и выплясал, и рвет в досаде волосы:
       Ударил град… и выбил все Макарушкины полосы.

       Макар печально думает: "Отправлюсь до Симбирска я.
       Есть у меня один талант: есть сила богатырская;
       Достались от родителя мне плечи молодецкие,
       И буду я таскать суда; тяжелые купецкие".
       Бурлачить стал Макарушка. Идет дорогой долгою,
       Знакомится под лямкою с кормилицею Волгою.
       Поет свою "Дубинушку" с тоскою заунывною,
       Домой же возвращается с одною медной гривною.

       Прокляв купца-обманщика и дальнюю сторонушку,
       Идет Макар на торг в село, продать свою буренушку.
       По ней ребята плакали, как будто о покойнике;
       Жена бежала улицей в изношенном повойнике
       И голосила жалобно, больная, истомленная:
       "Прощай, моя скотинушка, прощай, моя кормленая!"
       Макар, вернувшись, кается перед женою строгою:
       "Я деньги за корову взял, да… потерял дорогою".

       Жена его осыпала и бранью и упреками?
       "Разбойник, простофиля ты! Как быть теперь с оброками!
       Уж сколько горя горького в замужестве испытала я!
       Я кашляю — и кровь течет из горла бледно-алая…
       Проси отсрочки подати!" — И гонит в исступлении.
       Макар пошел на суд мирской; но в волостном правлении
       За недоимки старые, как водится с Макарами,
       Недешево отделался; побоями, ударами.

       Макара пуще прежнего грызет нужда проклятая.
       Вдруг слышит он: приехала помещица богатая,
       Такая добродушная, такая сердобольная,
       Собою величавая и страшно богомольная.
       С народом обращается без хитрости, не с фальшею,
       И величают все ее "почтенной генеральшею",
       Макар-бедняк в хоромы к ней пришел за покровительством,
       Но… выгнан был, как пьяница, ее превосходительством"

       Ошиблась крепко барыня. Не вор он и не пьяница,
       Да с горя и Макарушкв понадобилась скляница.
       Идет в кабак Макар-бедняк нетвердою походкою.
       Залить свою печаль-змею усладой русской — водкою|
       Но баба-целовальница не верит в долг, ругается:
       "Вина-то здесь бесплатного для всех не полагается,
       Ступай назад, проваливай, не то скажу я сотскому!"
       И побежал Макарушка стрелой к леску господскому.

       Лесочек был сосняк густой. Шумели сосны дикие.
       Поведал им Макарушка беды свои великие:
       Как жизнь прошла нерадостно, как бедствовал он смолоду,
       Как привыкал под старость он и к холоду и к голоду.
       Довольно жить Макарушке, пришлось бедняге вешаться…
       Но даже сосны старые над горемыкой тешатся:
       Он умереть сбирается, из глаз слезинки выпали…
       Вдруг шишки, стукнув в голову, всего его осыггали.

       1

       Ветер холодный уныло свистит.
       По полю тройка, как вихорь, летит.
       Едет на тройке к жене молодой
       Старый купчина с седой бородой,
       Едет и думает старый кащей:
       "Много везу драгоценных вещей,
       То-то обрадую дома жену!
       С ней на лебяжьей перине усну,
       Утром молебен попам закажу:
       Грешен я, грешен, мамоне служу!
       Если мильон барыша получу —
       Право, Николе поставлю свечу".

       2

       Ветер, что дальше, становится злей,
       Снег обметает с широких полей,
       Клонит верхушки берез до земли.
       Тройку, за вьюгой, не видно вдали.
       Следом за тройкой, в шубенке худой,
       Едет мужик, изнуренный нуждой,
       Едет и думает: "Черт-те воаыяи!
       Плохо живется с женой и детьми;
       Рад я копейке, не то что рублю…
       Грешник, казетаных дровец нарублю;
       Если за них четвертак получу —
       Право, Николе поставлю свечу".

       3

       Два молодца под березкою в ряд
       Сели и вежливо так говорят:
       "Братец мой старший, Мороз Синий-Нос,
       Что это вы присмирели давно-с?" —
       "Братец мой младший, Мороз Красный-Нос,
       Я предложу вам такой же вопрос". —

       "Видите, братец, случилась беда;
       Добрые люди не ходят сюда;
       Только медведицы злые лежат,
       Няньчат в берлогах своих медвежат;
       Шуба у них и тепла и толста.
       Нет здесь добычи, глухие места". —

       4

       "Правду изволили, братец, сказать:
       Некого в здешнем краю наказать.
       Наш Пошехонский обширный уезд —

       Это одно из безлюднейших мест.
       Но погодите, не плачьте пока:
       Я замечаю вдали седока.
       Вот и добыча пришла наконец!
       С ярмарки едет богатый купец,
       Вы догоните его на скаку,
       Да и задайте капут старику!
       Пожил, помучил крещеный народ.
       Что же стоите? Бегите вперед!" —

       5

       "Братец любезный, Мороз Синий-Нос,
       Это исполнить весьма мудрено-с.
       Старый купчина отлично одет;
       В шубу медвежью мне доступу нет.
       Как подступиться к мехам дорогим?
       Лучше потешусь сейчас над другим.
       Едет на кляче мужик по дрова…
       Эх, бесшабашная дурь-голова,
       Ветхая шапка… овчиный тулуп…
       Братец, признайтесь, мой выбор не глуп"? —
       "Ладно, посмотрим. Да, чур, не пенять!
       Живо, проворней, пора догонять!"

       6

       Ночью в лесу два мороза сошлись;
       Крепко, любовно они обнялись.
       Старший не охает: весел и смел;
       Младший избитую рожу имел.
       "Что с вами, братец, Мороз Красный-Нос?" —
       "Ах, я желаю вам сделать донос!" —
       "Жалобу-просьбу я выслушать рад,
       Хоть и пора бы ложиться нам, брат.
       Сон так и клонит к холодной земле;
       Полночь пробили в соседнем селе;
       В небе спокойно гуляет луна,
       Так же, как вы, и грустна и бледна". —

       7

       "Братец, мне больно: везде синяки,
       Страшные знаки мужицкой руки.
       Как еще только дышать я могу,
       В лапы попавшись лихому врагу!
       Я невидимкой к нему подбежал.
       Вижу: разбойник, как лист, задрожал,
       Морщится, ежится, дует в кулак,
       Крепко ругается, так вот и так:
       "Стужа проклятая, дьявол-мороз!"
       Я хохотал втихомолку до слез,
       Ловко к нему под шубенку залез,
       Начал знобить — и приехали в лес.

       8

       Лес был огромный. Зеяеной стеной
       Он, понахмурясь, стоял предо мной.
       Сосны и ели шумели кругом,
       Чуя смертельную битву с врагом.
       Вот он вскочил и, схвативши топор,
       Ель молодую ударил в упор.
       Брызнули щепки… Работа кипит…
       Вздрогнуло деревцо, гнется, скрипит,
       Просит защиты у старых подруг —
       Елок столетних — и падает вдруг
       Перед убийцей… А он, удалой,
       Шапку отбросил, шубенку — долой!

       9

       Вижу: согрелся злодей-мужичок,
       Будто приехал не в лес — в кабачок,
       Будто он выпил стаканчик винца:
       Крупные капли струятся с лица…
       Мне под рубашкою стало невмочь,
       Вздумал я горю лихому помочь,
       В шубу забрался с великим трудом —
       Шуба покрылась и снегом и льдом;
       Стала она, как железо, тверда…
       Тут приключилась другая беда:
       Этот злодей, подскочивши ко мне,
       Ловко обухом хватил по спине.

       10

       Спереди, сзади, больней палача,
       Долго по шубе возил он сплеча,
       Словно овес на гумне молотил, —
       Сотенки две фонарей засветил.
       Сколько при этом я слышал угроз:
       "Вот тебе, вот тебе, дьявол-мороз!
       Как же тебя, лиходея, не бить?
       Вздумал шубенку мою зазнобить,
       Вздумал шутить надо мной, сатана?
       Вот тебе, вот тебе, вот тебе, на!" —
       Мягкою стала овчина опять,
       И со стыдом я отправился вспять".

       11

       С треском Мороз Синий-Нос хохотал,
       Крепко себя за бока он хватал.
       "Господа бога в поруки беру,
       Моченьки нету, со смеху умру!
       Глупый, забыл ты, что русский мужик
       С детских пеленок к морозам привык.
       Смолоду тело свое закалил,
       Много на барщине поту пролил,
       Надо почтенье отдать мужику:
       Все перенес он на долгом веку,
       Силы великие в нем не умрут.
       Греет его — благодетельный труд!"