Ефим Ховив - Городской романс
Примечание. Легенда, объясняющая топоним «Челябинск», была записана А. Шумаковым и опубликована в рукописном журнале «Челябинский краевед» (см.: Государственный архив Челябинской области, фонд Р-633, опись 1, дело 21, лист 26, 26 оборот).
Атаман Кривой был крут……Первые поселенцы селились на левом берегу реки Миасс, в заречной части нынешнего Челябинска. На правом берегу реки была башкирская деревня Челябха. Русские первые поселенцы жили совершенно свободно, не зная над собою никакого начальства. И только башкиры беспокоили их и заставляли быть настороже. Чтобы избавить себя от этого беспокойства, русские собрались на общий сход, решили действовать организованно и избрали себе в руководители атамана Максима Кривого. Максим был человеком энергичным, он предложил челябинским башкирам ультимативное требование, Чтобы они немедленно убрались из этой местности, угрожая в противном случае выгнать их силой. Учитывая превосходство русских, башкиры благоразумно решили исполнить требования Максима. Сложили свои незатейливые манатки, собрали свой скот и перекочевали в Сарт-Калмыцкую волость. После ухода башкир русские начали заселять и правый берег реки.
Примечание. Легенда записана Ф. И. Горбуновым (1871—1936) и опубликована в рукописном журнале «Челябинский краевед» (см.: Государственный архив Челябинской области, фонд Р-633, опись 1, дело 6, лист 35).
Небезынтересно, что версия о первоначальном заселении русскими левого берега реки Миасс довольно устойчива в легендарных сведениях. Так, в 1928 году, при проведении земляных работ, были обнаружены человеческие останки, по поводу которых на страницах «Челябинского рабочего» разгорелась настоящая дискуссия. В ее ходе семидесятилетний житель Челябинска Г. Игумнов, ссылаясь на рассказ своей матери, которая, в свою очередь, слышала его от своего отца, среди прочего писал: «Здесь, по направлению к реке, была крепость Челяба. Ранее она была только за рекой, а на этой стороне жили киргизы» (Челябинский рабочий. 1928. 13 июня).
Народные поверья, суеверия, знахарство, россказни и прочее в Троицком и Челябинском уездах (Из этнографических записок Ястребова)Ворона и здесь почитается зловещею птицею, поганою, проклятою, окаянною. Очень много простолюдинов, по замечаниям стариков, убеждены, что, если на чьей-то крыше собравшаяся куча ворон долго каркает, в том доме будет падеж скота. Если она летает из конца в конец над деревнею — падеж или валеж в целой деревне. Вообще пролет с карканьем ворон над деревней — недобрый знак: будет ненастье, пожар, смертность.
Кто убьет ворону и сороку в Покров день, у того на следующий год урожай хлеба.
Про разбогатевшего крестьянина говорят: верно, уж ворону скурчил.
Кузнечик, кующий в стене ночью на воскресенье, предвещает скорую смерть кого-нибудь в семействе этого дома или какое-либо несчастье.
Кошка, умывающая лапкой рыльце, замывает гостей из той стороны, куда обращена головой.
Нечаянно потухшая свеча, крик сорок на заплотах или над завознею — тоже приход гостей.
Умирая, если кто сам не закроет глаз — признак скорой смерти из этого дома и другого.
Не бывает благословения над тем домом, где на ночь не закрывается вода в чану или сусеке. Не имеющий чем-либо покрыть ее должен класть хотя бы палку.
Не нужно на себе ничего зашивать или пришивать: пришьешь, потеряешь память.
Не прощайся на пороге, не обрезывай ногтей в гостях — поссоришься скоро с хозяином.
Родители, узнавшие о разврате своей дочери, должны обрезать ей косу…
Поющая курица предвещает хозяину несчастье. Треснувшая матица в доме — покойник.
Сани с красками — хозяева с ласками, санки с запятками — хозяева с оглядками, — говорят старики ребятишкам.
Во всяком доме есть суседушка, сусед — великороссийский домовой. Переходя на новое жилище, должно приглашать с собой и суседа. Если ему не нравится корова или лошадь, или они не по шерсти, то от первой не ожидай приплоду, последнюю не откормишь.
Нелюбящую лошадь он мучает, нравящейся — заплетает косы в гриве (подобное поверье обще с Московской губернией).
С людьми он тоже ведет знакомство, особенно с женщинами.
Любимой им женщине он то заплетает косы, то во время сна он приходит к ней и дышит на спящую. Если его дыхание тепло — хорошо, холодно — дурно, бедственно для этой женщины.
Волосы на груди играют немаловажную роль. Человек, имеющий их в изобилии, должен быть или чрезвычайно счастливым, добродетельным, или безнравственным и мошенником — две крайности. Верх счастия, если эти волосы расположены крестообразно; люди с подобным или высокого звания, или достигнут оного.
С которых пор собака оделась шерстью, а человек начал харкать? Первый человек засыпает, на страже у него собака. Дьявола берет сильное любопытство взглянуть на новосотворенное создание — человека, но близко подойти к нему — напрасное старание: собака устрашает. После разных разностей, наконец, ему — дьяволу — удается уласкать собаку. Подойдя к первому человеку, он взглянул на него, усмехнулся с зависти и, как на презренного, харкнул ему на грудь. Собака за неверность свою наказывается шерстью, которой прежде не имела.
Стрелять в лебедей — грех, застреливший лебедку наплачется.
Зайцы — поганье (употребляющий их мясо — поганый человек). Казаки, потребляющие их, подвергаются насмешке, говорят — на свет Божий слепыми родятся: котенок, зайчонок, щененок да казачонок.
Никогда замужняя женщина не должна чесать косу при чужом: грешно, и коса вылезет. Еще больше грешней и вместе стыдно ходить простоволосой; когда взойдет солнце, голова должна уже повязаться платком — это остаток татарщины или влияние ее на здешний быт, в точности исполняемый.
Обильная земляная вода обещает раннюю и обильную снегом зиму. Если декабрь был холоден, август будет тепел; теплый ноябрь предвещает студеную весну…
* * *Мать, желая позабавить ребенка, сажает его на порог избы, берет за правую ручонку, плюет на ладонь и потом водит по ней указательным пальцем, припевая:
Сорока-воровка
Кашу варила,
На порог становила,
Гостей созывала;
Гости побывали,
Всю кашу посъедали…
И потом, поднимая его быстро на руках вверх, хохочет. Или занимает ребенка следующим:
Где были?
У бабушки.
Что ели?
Алябушки.
Где алябушки?
На полочке.
Где полочка?
На столбике.
Где столбичек?
Вода снесла.
Где вода?
Быки выпили.
Где быки?
На гору ушли.
Где гора?
Черви выточили.
Где черви?
В траву ушли.
Где трава?
Гуси выщипали.
Где гуси?
В тальник ушли.
Где тальник?
Девки выпололи.
Где девки?
Замуж вышли.
Где мужья?
Лесовать ушли.
Где леса?
Повыгорели.
Потом, поднимая ребенка, скороговоркой прибавляет: Прутька бычок по дорожке течет.
Сани не наши, хомут не свой, понужай — не стой.
Ехал бы ежеден, да нет пошевен.
Ехало не едет, тпру не везет.
Кому ехать домой, запрягай да ступай, кому спать-ночевать — стелись да ложись, вперед Богу молись…
Примечание. Заметки М. Ястребова были опубликованы в «Оренбургских губернских ведомостях» за 1851 год и являются одним из первых, если не самым первым собранием фольклорно-этнографических сведений, записанных на территории нашего края и бытовавших в конце XVIII века — начале XIX веков. Матвей Никифорович Ястребов (1826—1853) — преподаватель истории и географии челябинского уездного училища, сотрудничал с Императорским географическим обществом, опубликовал ряд статей и документов по истории и этнографии края.
Татьяна Шматько-Зальцман
На всю оставшуюся жизнь
Я — дочь Исаака Моисеевича Зальцмана, Таня, Татьяна Исааковна. Родилась в Ленинграде в трагическом 1937 году, 22 июня 1941 года мне отмечали четыре года. А вскоре война привела нашу семью в Челябинск. И с первой встречи с городом и по всей жизни я несу к тебе, Челябинск, трепетное чувство, еще более трепетное, чем к моей родине — Ленинграду.
Наверное, это потому, что прожитые в Челябинске детские годы были временем славы наших отцов, их «звездным часом». То, что было сделано ими в войну, подарило им и нам, их детям, чувство невероятной гордости на всю оставшуюся жизнь.
Отец вспоминал, что при первой встрече Челябинский тракторный произвел на него очень сильное впечатление: огромные корпуса, конвейеры, специализированные станки.
«Перед нами был промышленный колосс, но это был тракторный колосс, рассчитанный на массовое производство тракторов».
