Юлия Мамочева - Инсектариум
Граф
Щенок! Свою ты спесь умерь!
(сдергивает со стены распятие и швыряет его в Пассия)
Пассий
(ловя крест и роняя нотную тетрадь, которая порывом ветра летит под ноги Тени)
Безбожный зверь!..
(выбегает)
(Тень поднимает тетрадь и начинает листать ее; граф, держась за сердце, медленно подходит к лавке и садится — так, что Тень оказывается за его спиной)
Граф
(тяжело дыша)
И впрямь, был прав наследник вещий мой!..
Я — зло. Я — Вельзевул. Я гул. Я зной.
Подобно демону мой разум бушевал,
Безумием объятый. Но к чему
Греметь пристало старому уму?
(Тень плавно подходит к говорящему сбоку, одновременно разрывая нотную тетрадь на мелкие части)
Граф
С чего звенят в висках, подобно стали,
Горячечные пламенные дали?
С чего мой разум вьюгой бушевал?
Тень
(шепотом)
Кого призвали — тот и правит бал!..
(Сцена становится совсем темной, только один прожектор освещает сидящего Графа и Тень. Тень торжественным жестом осыпает графа обрывками нотной тетради.)
Кого призвали — тот и правит бал!..
Мизерос
(вдруг выбегая на сцену, двигаясь по самому ее краю)
Господь! Будь проклят!..
Бог — гори в аду!
Моя судьба — ползла, ползла по льду,
Но хрустнул лед — и жизнь ушла под воду!..
Тони со мной! Гори, гори в аду!..
Тень
О, славный дом…
Граф
(рухнув с сиденья, принимается ползти к выходу, горстями подбирая фрагменты нотной тетради и осыпая ими свою голову)
Явился рок всесильный!..
Карай меня, геенного, карай!
Тебе я покорюсь.
Тень
Толкуешь, пыльный,
Ты лицемерно с адом, метя в рай
Напрасно. Тщетно: вожделенный край
Давно порос слепыми древесами;
Подернут паутиною, гниет.
Не там тебе бродить, посмертный ссыльный,
Суя святым свиней своих сует!
Растить должны вы в сердце Бога сами…
В твоем его — в помине нет.
Мизерос
(балансируя на самом краю сцены, наклонившись вперед и приставив руки рупором ко рту; звучно и протяжно)
…Проглядна ль бездна?..
Тень
Настало время бить челом!
Любезно
часы напомнили о том, отбив
Задорно дробь полудню по забралу.
(Графу)
Ты ж, монсиньор, чрезмерно сух да сив.
Ползи, не мешкай! Подготовься к балу.
Долой! Долой! Схлопочешь поделом
В противном случае!.. Хотя — изволь сперва
Меня катать, родная голова!
Катать, покуда не пущу
Остановиться!..
(вскакивает на спину к Графу)
Освободиться!..
Дай раскрылиться моему плащу!..
(Граф ползает по кругу, Тень в развевающемся черном плаще беснуется на его спине)
Тень
(завывая)
Лечу-у-у-у!
(Прожектор, освещавший Тень и графа, гаснет; на пару мгновений сцена остается темной. Затем прожектор освещает окно, подоконник которого продолжает ощупывать Кларисса.
Остальная сцена темна.)
Кларисса
Цветы… Как дух, не удержавшись в теле,
За грань во тьму стрекозами слетели,
В небесной крови растворясь. Коль так —
То с ними сласть любовной канители
Несется смыслу вопреки — во мрак,
Хоть силы разума и памяти б хотели
Сдержать и отдалить ее отлет.
О море странных чувств… Тебя пройдешь ли вброд?
В пучине сгинешь. И наоборот:
Запасшись судном — не избегнешь мели.
Так гибнет испокон веков народ:
Пугает глубь и вместе с тем — влечет.
Голос графа из темноты:
Который нынче день?
Кларисса
(смотрит в окно)
Глаза честны:
Тот, что блестит во всей красе разгула
Венцом второго месяца весны.
Голос графа
(хрипло и слабо)
Так завтра май. А час?
Кларисса
(со вздохом, продолжая глядеть в окно)
Неполный поворот
Стрела секундная прошла. А с ней минула
Минута пополудни.
Голос графа
То, дитя,
Как знаешь ты?
Кларисса
Как небосклон, сутуло
Склонившийся над почвою, вертя
Светилом вкруг нее. А он-то всех верней
Счет времени ведет. В груди моей
Небес надземных заключен двойник.
Голос графа
Тянулась страшно вечность.
Кларисса
Только миг.
(Кларисса оборачивается, сцену заливает свет; Граф — в центре ее стоит на коленях)
Граф
(закрываясь рукой)
Миг меж губами горного ущелья —
Есть тот полёт, который очищенье.
А кто труслив — тому наоборот:
В горах — лишь горе; в сне одном — полёт.
О сон!.. Забыться б. Хоть и наяву,
Возьми, как Трою, гордую главу,
Пойдя конем. И будешь на коне:
Ведь на кону — победа в сей войне.
Что на кону — то я не потяну.
Так дай млеть разуму в твоем плену,
О сон.
(уходит)
(Кларисса снова отворачивается к окну, свет на сцене гаснет, только окно освещено изнутри)
Кларисса
(глядя в окно)
Останься там, мой упорхнувший стон,
Погаснув, словно колокольный звон.
В грудную клеть не возвратись: кто рвался вон —
Но, вырвавшись, решил вернуться вспять, —
Тому — в дому ночлег, не благодать;
Тот часто принят — никогда прощен.
(задергивает шторами окно, сцена погружается в темноту)
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
(Мизерос стоит на коленях посреди сцены на месте отца в предыдущем явлении; за его спиной стоит девушка в белом платье и белом венце)
Молитва
Мизерос, милый!.. Холоден-то как…
О, где уста твои. Являли Богу знак
Они доныне… В прелюбой печали!
Припомни друг! Они меня ласкали,
Они меня, святую, источали…
Припомни кожей обожженной — быль.
Мизерос
Молитва, ты ль?
Молитва
То я — таюсь и таю.
Мизерос
Оплот, залог душевного здоровья,
Твой сладкий трепет с жадностью глотаю!..
О, как щедры уста на яд злословья!..
Какого зла они наговорили…
Молитва
И было зло не громче звёздной пыли;
Подуешь — разлетится без следа
Зари боясь.
Мизерос
Боюсь зари: я — пыль.
Поведай: предо мной, рассвет, не ты ль?
Молитва
Ты вышепчи лишь шелковые строки
Мои — и как фонтанная вода
Ввысь вырвешься; как солнце на востоке —
Зарею потеплеешь.
Мизерос
В правду ль?
(входит Тень)
Тень
Да!..
Стыда не оберешься, как очнешься
От ушлой лжи слепого сновиденья!
(указывает на Молитву)
