KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Валериан Бородаевский - Посох в цвету: Собрание стихотворений

Валериан Бородаевский - Посох в цвету: Собрание стихотворений

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валериан Бородаевский, "Посох в цвету: Собрание стихотворений" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

II

ЖАВОРОНКИ

Глаза – изюмины, хвосты и струйки крыл
Бесформенно-уютны, как пеленки:
Такими пекарь взору вас явил,
Печеные из теста жаворонки!

Вы на окне возникли – будто сон,
То парами, а то с птенцом на спинке,
Что шариком нелепым припечен,
Сощурившим пугливо маковинки.

Здесь у окна нельзя не постоять
И, грея кулаки, не подивиться,
Как будет пекарь мышцы напрягать,
Как он с зимой бестрепетно сразится.

«Истомно в лазурности плавясь нещадной…»

Истомно в лазурности плавясь нещадной,
Смолистые почки страдальчески рвутся,
Две желтые бабочки к любви безоглядной
В дыхании юга, утопая, несутся.

Курчавы, полки серебристые облак
Качаются, тают, синеют, темнеют;
И гром обрывается, угрюм и неловок
Как отрок, чей голос, ломаясь, немеет.

И больно, о други, опять признаваться,
Что кубок вешний хмелит, как бывало,
Что солнцем повелено устам – улыбаться,
Хотя бы ты, сердце, безутешно рыдало.

«Душа угрюмая, и в стародавнем вкусе…»

Душа угрюмая, и в стародавнем вкусе
Влекусь я к таборам, кочующим по Руси,
К шатрам, разметанным среди больших дорог,
Где синим вечером запляшет огонек,
Котлы запенятся и, заплетаясь кругом,
Мужи суровые к пленительным подругам
Тесней содвинутся. Короткие слова
Лениво падают. Темнеет синева.
В хрустальной высоте роится улей Божий.
Гудит алмазный хор… Таинственней и строже
Раздастся ржание стреноженных коней;
А в песне плачущей услышишь: «Пожалей
И не губи. Твоя». Так бред любви недужной
Один безумствует под кровом ночи южной;
И остановится бесстрашный конокрад,
Ударит в грудь себя – и повернет назад.
……………………………………………………

Как сладко большаком скакать во весь опор
На краденом коне… Там позади позор
И мука смертная, но конь всегда с цыганом,
И легче на пути падет он бездыханным,
Чем выдаст всадника, сдавившего бока,
Чья сухощавая когтистая рука,
Едва дотронувшись, рукой хозяйской стала
И степью повлекла, куда душа алкала…
И кто ответит нам – скакал ли здесь цыган
Иль птица ловчая упала за курган?

«Как печальны глаза, где часами, во мгле мутно-белой…»

Как печальны глаза, где часами, во мгле мутно-белой
Отражался взлохмаченный лес, потемневшие срубы,
Дрема псов на крыльце и вороны полет омертвелый, –
Как печальны такие глаза и как сердцу отзывному любы.

СОЛОВЕЦКИЙ ИНОК

Беглец житейских бурь, пустынным островам
Под солнцами крестов ты дух свой предал мощный;
Восторг мечты твоей – лазоревым волнам,
И сердца трепеты – молитве полунощной.

Монах и мореход, благословясь, весло
Из рук святителей приемлешь: путь опасен,
Но сила их с тобой, и свято ремесло,
Когда плывешь, смирен, покоен и бесстрастен.

Звеня, бежит волна, послушна под кормой,
Не ранит красота морян зеленокудрых,
И в сердце укрощен прельстительный прибой
Напевами псалмов властительных и мудрых.

«Что ни день, как пчела, ужалит…»

Что ни день, как пчела, ужалит.
Умирает,
Как пчела, когда жало оставит.

Что ни день, островок мой всё меньше.
Путь мой — уже,
Разъяренные волны – выше.

Если любишь меня, – не мучай.
Станем тише и лучше.
И друг к другу прижмемся — под тучей.

Наше сердце – как пленная белка.
Ты любила? –
Вот хочу, чтоб ты руку на грудь положила,
Как сиделка,
И о том, что вдали – позабыла.

«Пусть слова тоски бесплодно отшумели…»

Пусть слова тоски бесплодно отшумели:
Кто, скажи, скорбит над женской раной?
Посмотри, как из серебряной купели
Золотой возносится младенец, –
И с улыбкой материнской, несказанной
Позовешь глазами: здравствуй, месяц!

И пока, одна, пройдешь пустынным садом,
Нежный луч с тобой не разлучится;
Он заметит, он ответит ясным взглядом,
Приведет, смеясь, к любимой тени.
И тогда, смирясь, захочешь поклониться
Палачу – и станешь на колени.

«Жарок полдень. Небо как пергамент…»

Жарок полдень. Небо как пергамент.
Голубое желтым пережгло.
И в зияньи трещин под ногами
Черное скорбящее чело.

Кто-то небо запечатал, строгий.
Будем скоро святость поднимать,
Осадим и межи и дороги,
Чтоб упала темная печать.

Повернем очами Матерь Божью
К неродимым, к проклятым полям,
Чтоб вздохнула над убогой рожью,
Помогла обмершим колоскам.

Будет плакать свечка на краюху,
Залучится венчик золотой…
Ты простишь ли древнюю старуху,
Что зовется, горькая, землей?

«Слышно – ноет истомно сирена…»

Слышно – ноет истомно сирена:
Слышно – сердце мое простонало.
Белый голубь из темного плена
Улетел бы – крыло поломало.

И, взволнованный, зову я внемлю…
Знаю, лжет мне узывная Майя,
Но люблю твою дальнюю землю
И тебя… И тебя, дорогая!

Пусть осилен грозой неизбежной
Белый голубь и сорван с лазури.
Принимаю твой вызов мятежный,
О сирена, зовущая бури,

Чтоб за час роковой и единый
Расквитаться с забвенною долей
И меж скал над ревущей пучиной
Целовать этот коготь соколий.

«Это случилось недавно и вовсе нежданно…»

Это случилось недавно и вовсе нежданно,
Это случилось совсем, о, совсем неизбежно…
С ветки слетает листок, обнажается небо так странно,
Синее небо глядит – и знаешь, что небо безбрежно.

С сердцем случилось как с тихим потоком природы,
Сердце предела достигло и путь начинает обратный.
Годы росток прозябал – шелухой отметаются годы.
В чаще блуждая, беглец услышал призыв благодатный.

«Только и знаю – леса да овраги…»

Только и знаю – леса да овраги,
Только милую – красавицу-ночь.
Сам я избрал тебя – доля бродяги!
Долю бродяги – кто ты? – не порочь!

Верно, затем, что венцом загорелись
Рыжие космы от ранних от лет –
Кудри кольцами, – а щеки зарделись
Кровью горячей, что маковый цвет;

Верно, затем потянуло на волю –
Хата тесна, докучает сосед.
Крутится ветер по чистому полю –
Резвые ноги бегут ему вслед.

Всю бы тебя обежал – да куда там! –
Тихая, темная Матерь моя. –

«О, пусть весна погонит к морю…»

О, пусть весна погонит к морю
Стада голубо-серых льдин
И с высоты окличет зорю
Зарумяневший лебедин;

И пчелка, забывая улей,
От духа терпкого взыграв,
Гудящей пронесется пулей —
Упасть на шелк упругих трав…

О, пусть! В чертах судьбы суровой
Как нам улыбку не прочесть,
Когда подснежник жизни новой
Прозвонит радостную весть?

«И нас венчали в утро Божие…»

И нас венчали в утро Божие
Короны синих васильков,
И улыбались нам прохожие,
Пока мы шли в тиши лугов.

Но четверть месяца отмолота, –
И я спешил с моим серпом,
А ты в шатре снопов из золота
Над зыбкой пела – о былом.

И громы рокотали ранние,
Призыв трубил пророчий рог,
И славил я мое избрание,
Когда огонь чело мне жег.

Ты на распутьи шла, печальная;
И ты звала – и ты ждала,
И вот твой стон, душа опальная,
Привлек небесного орла.

Теперь идешь ты в латах кованых,
Как рыцарь мне грозишь мечом.
Меж скал сошлись мы зачарованных
Окончить спор наш – о былом.

Н. Е. МАРКОВУ

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*