Леонид Трефолев - Собрание сочинений

       Он был в душе прекрасен, если ночь,
       Ночь темную, назвать "прекрасной" можно.
       (Он на нее похож был!)… Даже дочь —
       Красавицу преследовал безбожно.
       Нашла она в стенах монастыря
       Убежище от батюшкиной сети
       И в келий, в своей сиротской клети,
       Прекрасная, как летняя заря,
       Потухла вдруг.
      …Поминки сотворя,
       Отец стонал: — "О дети, наши дети!"
       Он был добряк: менял на пятачки
       По праздникам для нищих рублик медный.
       Толпа пред ним рвала себя в клочки,
       А он вздыхал: "Как дик народ наш бедный!"
       И жарко он молился… (Кстати, вы
       Считаете ль молитвою живою
       И чистою, младенчески-простою —
       Не для себя, а для людской молвы —
       Кивание злодейской головы
       Перед Христом и девой пресвятою?)

       Добряк в душе, оратор неплохой,
       Он возглашал чувствительные тосты
       За жирною, янтарною ухой:
       "Брат мужичок, как высоко возрос ты!
       Пью за тебя, кормилец и герой!
       Ты сохранил в душе живое семя,
       Без ропота несешь ты жизни бремя!"
       Но про себя добряк твердил порой:
       "Ах, черт возьми! Прогнал бы я сквозь строй
       С охотою все хамовское племя…"

       Он у судьбы аллегри вынул номер,
       И спит в гробу. Звонят колокола.
       Толпа ревет:
       "Наш благодетель помер,
       Свершив свои великие дела.
       Спи, крепко спи, герой наш благородный,
       И на суде последнем не робей:
       Ты чист и свят, невинней голубей!"
      …И к небесам стремится глас народный:
       "Он бедняков любил и в год голодный
       Пожертвовал…два пуда отрубей!"

       1

       Ты знаешь ли край, где в июле с косой
       Идет "Имя-рек" по траве изумрудной?
       Идет он, увлажненный свежей росой,
       На страдное поле, на подвиг свой трудный,
       В лаптишках худых или вовсе босой…
       Ему ль наслаждаться природою чудной?
       Ведь он не француз, не испанец, не грек.
       Он (знаешь ли, _Nemo_?) мужик… человек.

       2

       Ты знаешь ли край, где осенней порой.
       В лачуге сверкает и гаснет лучина?
       От смрада в лачуге очей не открой…
       Какая тоска в ней, какая кручина!
       О, кто бы ты ни был, мой _Nemo_-герой,
       Желаю тебе и богатства и чина,
       Желаю условно: чтоб (Имя-рек)
       Тобой был обласкан, как "брат-человек".

       3

       Ты знаешь ли край, где тиранит зима,
       Где солнца не видно, отрадного солнца,
       Где царствует холод, где сходят с ума,
       Где совесть и честность Дешевле червонца?
       Ты хочешь ли, Nemo, чтоб скрылася тьма,
       Чтоб солнечный луч засверкал у оконца?
       Ужель на погост — в свой последний ночлег

       C тобой без рассвета пойдет… Имя-рек?

       4

       Ты знаешь ли край, где весна хороша,
       Где веет черемуха запахом "свежим,
       Где нужно от сна разбудить голыша,
       Которого мы "мы" по-родительски нежим?
       Ты знаешь ли, Nemo? Жива в "нем" душа…
       Ужели "мы" души израним, зарежем?..
       По-братски и ныне, и присно, вовек,
       Да будут жить Nemo и ты — Имя-рек!

       Гений человечества

       Ты куда убегаешь, страдалец?

       Первый поэт

       Туда —
       К древним храмам бездушным, холодным!
       Свежесть, юность меня не пленит никогда.
       Я стремлюсь к мертвецам благородным,
       К мавзолеям спешу; в них герои лежат
       Отдаленной великой эпохи.
       Здесь мне страшно! Боюсь, здесь меня раздражат
       Жалкой черни рыданья и вздохи.

       Гений человечества

       Где живешь ты, безумец?

       Первый поэт

       В минувшем живу,
       Только в нем я вкушаю отраду…
       Отойди от меня! Не во сне — наяву
       Я желаю увидеть Элладу,
       Перед ней, с умилением руки сложив,
       Поклонюсь величавому праху…
       Пусть мне голову срубят с размаху,
       Но в Элладе душою останусь я жив!
       На живых мертвецов негодуя,
       Вижу в них слабосильных борцов,
       Но великие мысли найду я
       У _бессмертных_ моих _мертвецов_.

       Гений человечества

       Ты куда держишь путь?

       Второй поэт

       По тропинке лесной,
       Покидая бесплодные степи,
       Я стремлюсь к берегам с вечно юной весной, —
       Не звучат там презренные цепи;
       Там, вдали от рабов, я не буду склонять
       Низко голову — сильным в угоду.
       Только там я надеюсь с любовью обнять
       Вечно чистую _деву-природу_.
       Бури бешеный стон и дыханье весны,
       Злое горе и радость — все вместе
       Я увижу в _природе-невесте_,
       И пригрезятся мне благодатные сны,
       В яркий солнечный луч и в туман облаков
       Я охотно готов погрузиться.
       Лишь _природа_ не носит тяжелых оков,
       Я желаю с природою слиться,
       Перед ней трепетать…

       Гений человечества

       А молиться
       Можешь ты за страдальцев — людей бедняков?

       Второй поэт

       Не могу! О народе я тихо пою, —
       И зачем громко петь о народе, —
       Если сердце мое, если душу мою
       И освятил я _царице-природе_?
       На народ иногда я в потемках грущу:
       Погибает он, слабый и дикий;
       Но не в нем мысли светлые жадно ищу,
       А в _природе_ бессмертной, великой.

       Гений человечества

       Ты куда?

       Третий поэт

       До свиданья! Нет, сердце мое
       Не похоже, коллеги, на ваше.
       Это сердце отыщет другое жилье —
       В шумном городе. Лучше и краше
       Там живется среди вековечной борьбы
       Низкой хижины с гордым чертогом.
       Там… клянусь и природой и богом,
       Существуют святые герои-рабы.
      …Почему на меня вы глядите с тоской?
       Иль во мне узнаете злодея?
       Не ужасен мне шум, вечный шум городской?
       В нем есть также _живая идея_.
       Пусть услышу в столицах проклятья и стон.
       Пусть увижу там бездну разврата,
       Но в толпе я найду друга-брата,
       Мудреца, как ваш древний великий Платен.
       Воспою ли ручьи и долины?
       Поклонюсь ли я вам, исполины
       Старой спящей Эллады, в полночном часу?
       Я в вертепах найду не _природу-красу_,
       Не обломки костей… Нет, я женщин спасу:
       И в вертепах живут _Магдалины_.
       Утешать погибающих, слабых, больных,
       В павшем брате не видеть злодея —
       Вот в чем истина, вот в чем идея
       Для смиренных людей, для поэтов земных!

       Гений человечества

       Убежали все трое, исчезли вдали…
       Но из них полюблю я кого же?
       Ты, мой третий поэт, друг печальной Земли,
       Для меня всех милей и дороже!
       Ты не враг величавых старинных гробниц,
       Но пред ними безумно не падаешь ниц;
       От природы не ждешь ты привета… —
       Пусть по-братски, отрадно звучит для темниц
       Утешающий голос поэта!..