Леонид Трефолев - Собрание сочинений
22 ноября 1881
ПЕСНЯ О ДРЕМЕ И ЕРЕМЕ
По селу ходит Дрема. Коробейник Ерема
Истомился и лег на полати;
А его-ста бабенка, спать уклавши ребенка,
Молвит слово: "Чего пожелати?" —
"Пожелай мне, родная, чтобы выпил до дна я,
Хоть во сне, чарку водки хорошей.
Пожелай мне с любовью, чтоб не кашлял я кровью,
Нагибаясь под грузною ношей.
Пожелай также чуда, чтоб хозяин-иуда
Уплатил мне по чести деньжонки…"
По селу ходит Дрема. Коробейник Ерема
Засыпает под песенку женки:
"Спи, мой милый, желанный! Наш сынок бесталанный
В рост войдет — и умнее нас станет.
Не кручинься, мой светик! Наше детище-цветик,
Даст господь, не замрет, не завянет.
Я вот так разумею, что тебе, Еремею,
Да и мне жить осталося мало.
Пожелать только надо, чтобы наше-то чадо,
Пробиваясь вперед, не дремало.
Я, ученая в школе, не привыкла к неволе
И, ее завсегда проклиная,
Чую бабьим умишком, что над нашим сынишком
Зарумянится зорька иная.
А и некую пору будет каждому вору
На Руси жить отменно негоже;
А и в некое время народится же племя,
На людей-ста свободных похоже.
Выйдет парень рабочий и до воли охочий!"
…И уснула над люлькой бабенка
Спит и бедный Ерема. Но не спит только Дрема
И пугливо бежит от ребенка.
29 ноября 1881
К НАШЕМУ ЛАГЕРЮ
Много нас, и много слышно звуков.
Хор велик; но кто же правит им?
Что же мы в поэзии для внуков,
Для своих потомков создадим?
Чем они с любовью нас помянут,
Двинув Русь родимую вперед?
Чьи же лавры долго не увянут,
Чье же имя долго не умрет?
Нет у нас давно певцов великих;
В темный век мы слабы без вождя.
Мы в степях томительных и диких
Словно капли мелкого дождя.
Если нива жадно просит влаги, —
Мелкий дождь не напоит ее;
Если мы развесим наши флаги, —
Примут их за жалкое тряпье.
Что на них пророчески напишем,
Поучая внуков дорогих?
Мы едва и сами робко дышим,
И нельзя нам оживить других.
Суждено проселочной дорогой
Нам плестись на маленький Парнас,
И страдалец истинный, убогий —
Наш народ — не ведает о нас.
Да и знать о нас ему не нужно.
Все мы мертвы. Он один — живой.
И без нас споет он песню дружно
Над Днепром, над Волгой и Невой.
Не придут от нас в восторг потомки,
Видя в нас лишь стонущих рабов,
И растопчут жалкие обломки
Наших лир и тлеющих гробов.
Пусть тогда восстанут наши кости,
Потешая деток и внучат;
Пусть они спокойно и без злости
Из своей могилы прозвучат:
"Растоптали нас вы и забыли;
Мы лежим, повержены в пыли;
Но народ мы истинно любили,
Хоть его воспеть и не могли.
Пойте сами громче и чудесней!
Вам иная доля суждена.
Мы себя не услаждали песней,
Нас лишь только мучила она.
Мы ее болезненно слагали,
Пред своим кумиром павши ниц;
Петь ее нам только помогали
Голоса из склепов и темниц!"
1882
РУЧКА, РУКА И ЛАПА
1
Я смущаюсь и дрожу
Ручку я твою держу,
Ручку нежную,
Белоснежную.
Ах! Зачем же так она
И бледна и холодна,
Ручка нежная,
Белоснежная?
Эта милая рука
Наградит ли бедняка
И пожатием
И объятием?
Прочь, игривые мечты!..
Устремишь, ручонка, ты
Пальцев кончики
На червончики…
2
Я смущаюсь и дрожу,
С озлоблением держу
В ночь морозную,
Руку грозную.
Эта грозная рука
Пощадит ли бедняка?
Не задавит ля?
Не отправит ли?..
…А куда? Куда? Куда?..
Много стран есть, господа,
Удивительных,
Прохладительных!
3
Лапу твердо я держу
И, по совести скажу, —
Лапу милую,
Не постылую.
Эта лапа мужика,
Хоть мозольна, но легка, —
Лапа важная,
Не продажная!
…Иль я слеп и бестолков?
Иль на лапе перстеньков
Не имеется?
Но мозоль на лапе той,
Честной, доброй и простой,
Мне виднеется…
И она дороже их —
Перстенечков дорогих —
Разумеется!
1883
МАКАР
Мой приятель Макар
Покорился судьбе.
Он ни молод, ни стар.
И живет… так себе.
Странный он человек!
Пожалеешь о нем:
То проспит целый век,
То вдруг вспыхнет огнем.
Он и кроток, и смел,
И на все он ходок,
Даже сделать сумел
Петербург-городок.
Поклониться велят —
Он отвесит поклон;
Гнать заставят телят —
И телят гонит он.
Хлебца нет — не беда:
Он и желуди ест;
Загуляет — тогда
Рад пропить с шеи крест.
Становой пригрозит —
Струсит он, как дитя;
А медведя сразит
Кулачищем шутя.
"Веселись, дуралей!" —
И Макар запоет.
"Слезы горькие лей!" —
И он ревмя-ревет.
"Сделай флот, старина!" —
И плывут корабли.
"Обеднела казна"… —
Он дает ей рубли.
"Правосудно суди!" —
И судить он горазд.
"На разбой выходи!" —
Он пощады не даст.
Человек он и зверь;
В нем и холод и жар…
Но велик ты, поверь,
Мой приятель Макар!
1884
ПИИТА [4]
Раз народнику-пиите
Так изрек урядник-ундер:
"Вы не пойте, погодите,
Иль возьму вас на цугундер!"
Отвечал с улыбкой робкой
Наш певец, потупя очи:
"Пусть я буду пешкой, пробкой,
Но без песен жить нет мочи.
Песня в воздухе несется,
Рассыпаясь, замирая;
С песней легче сердце бьется;
Песня — это звуки рая.
Песне сладкой все покорно,
И под твердью голубою
Песнь не явится позорно
Низкой, подлою рабою.
Песня — радость в день печальный,
С песней счастлив и несчастный…"
Вдруг — свисток. Бежит квартальный,
А за ним и пристав частный.
Отбирают показанья
Твердой, быстрою рукою:
"Усладили вы терзанья
Русской песней, но какою?
Вы поете о народе, —
Это вредно. Пойте спроста:
"Во саду ли, в огороде…"
"Возле речки, возле моста…"
Много чудных русских песен
Как пиите вам известно…
Мир поэзии не тесен,
Но в кутузке очень тесно".
Внявши мудрому совету,
Днесь пиита не лукавит:
Он теперь в минуту эту
Лишь Христа с дьячками славит.
21 декабря 1884
