Дмитрий Дарин - Поспели травы

Что ихние, что наши комиссары – все одно,
Все норовят пихнуть в говно.

Петро мне лично докладал,
Что пуля вас с тем белым помирила.
А ты, так значится, сбежал.

С каким еще белым?

Видать, Петро тогда сбрехал.
Теперь не спросишь… зарубили.

Сереет небо, все, давай за дело.
Брод здесь. Учтите, десять верст пойдем
По пояс в ледяной грязи
Под шквальным артогнем.
Остановиться – Боже упаси.
Необходимо подойти к цепям как можно ближе

А как завязнем в жиже?

Сплюнь!

Ну выйдем из Сиваша, дальше?

Потом – в тыл белым на Юшунь
Походным маршем,
Их выбить из траншей и закрепиться.
А там по обстановке.
Трубите сбор, нам надо торопиться.

Задумано-то ловко…
Батька б это оценил.

А что ж он сам не вышел с вами?

Отходит от ранений.

Ну да, конечно… Не набрался сил.

Ты Батьку не марай своими комиссарскими словами,
А то не хватит сил для извинений.

Кончай гутарить!
Команда – строиться всем по три.

Ты комиссара… не оставь там без присмотра.

Добре.

Какой красивый день… Рассвет как полыхнул!
Как будто солнце звезд склевало просо,
Смотрите, к нам идет Туркул,
Орел, красавец просто,
С таким в любое пекло смело…
В неполных двадцать восемь – генерал,
А вы, Гвоздев, какой-то прелый…

Да я, поручик, плохо спал…
А солнце – словно мародер,
Что звезды с трупа неба обрывает…
И это не рассвет – костер,
Где всем сгореть я искренне желаю…
Я слышал, Фрунзе обещал пощаду тем,
Кто прекратит сопротивленье.

Вы, капитан, ополоумели совсем?
Дроздовцам ждать от красных снисхожденья?!
Сегодня мы дадим последний бой,
Да так, чтоб напослед умылась чернь своей холопской кровью!

Да сколько можно?… Все одно – конец.

От этих слов несет измены вонью!
Ведь ты ж дроздовец! Молодец!
Ты что, забыл, за что погиб Корнилов?
Как воевали Марков и Дроздовский?

Рассадов, бросьте, не до гимнов…
За нами – лишь земли полоска,
Что Фрунзе – на один укус.
Все красный скоро зальет потоп —
Мы вряд ли удержим Сарабуз,
Раз зацепиться не смогли за Перекоп.

Примерно через час – ударим в лоб.
Сегодня мы пойдем в атаку молча,
Равнение держа, с винтовкой на ремне,
Покажем доблесть белую в огне,
Врагу смеясь в лицо в оскале волчьем.
Пойдем, как могут лишь «дрозды»,
С орлами в гордых головах,
Привычный возвращая страх
Им под шинелишки худые.
В атаке разрешаю курить,
Но прошу, господа, – дорогие папиросы,
Чтоб, над вами склонившись, не мог пристыдить,
Докурив, в рваной тельняшке матрос.
Готовьтесь пасть в огне
Героями за белую идею.
Готовьтесь к бою, честь имею!

Вот это, капитан, по мне —
Красивый бой в последний раз!

Главнокомандующий уже издал приказ —
Мы оставляем Крым.
И думать надо уж, как выжить на чужбине,
А вам все в ноздри бьет сражений дым.

Да если бы я мог, из сердца пули лил.
И если Бог не даст и если сгинем,
То красных все ж прибавится могил.
Загнав коня, уже не жалко сбрую…

Вот именно – загнав, победу упустили —
Недавно ведь под Тулой были,
А нынче – за Юшунью.

Такого, помнится, вы мне не говорили.
Бог даст, вернемся к Туле.

Еще вчера я сам бы взял себя за скулы,
И прикусил б язык.
Но мысль грызет давно,
Чем побеждает большевик,
И почему народ за них идет отважно?
Я много передумал у Махно,
Когда сидел в плену с одним… неважно.
Бьет правда в мозг, как барабанная дробь, —
Мы для народа – баре,
Вот откуда вскипела смертная злобь,
Которая нас кипятком сварит.
Мы доблестью перешибаем обух зла,
Не просто зла, а векового гнева.
Ведь мы воюем «против», они воюют «за»…
И это «за» дало свои посевы.
У них – мечта о новом, она почти сбылась…

Мечта срубить всем непокорным шеи,
Свою склонив под новое ярмо
Антихристов евреев?
Сними уздцы – и стадо ринется само
С обрыва в воду.

Народ уверовал в свободу,
Пусть ложен идеал,
Пусть цель не оправдает средств,
Из страха лишь солдат бы так не воевал.

Из страха, верно, не творят так много зверств —
Их вождь освободил от совести, морали…
Ты запрети им грабить и казнить,
Они бы лихо так не воевали.
Нет лозунга, который крови вкус бы смог перешибить.
Вкус крови… Я не хотел об этом говорить,
Но чую, что не свидимся уже…

О чем вы это?

Вы помните Татьяну, медсестру?

Вы что-то слышали о ней?
Я потерял ее, покинув госпиталь…
Да говорите же!!

Отбили мы Орехов к раннему утру,
Там раненых оставили, буквально на ночь,
Медсестры все остались с ними…
У офицеров стесаны все плечи напрочь,
У женщин не было голов, мы их отдельно хоронили.
Мерзавцы!!!
Что с вами, капитан?!

Я сам…
Уже получше… Господи, сестрица!
Вы опознали… голову?

Увы, я рад бы ошибиться…
Сигнал к атаке!
Ну, с Богом, если это дело богово.
Идемте мстить, иной идеи нет.
А все-таки…
Красивый был рассвет…

Командиры рот, ко мне!
Мы разгрызли Перекопа кость,
И скинули в море белую нечисть.
Но у нас в тылу, как в сапоге гвоздь,
Вольница с Запорожской Сечи.
Сегодня, когда закат зарежет день,
Мы должны окружить махновцев,
Но никого из них не брать в плен,
Сапогом гасить окурок кулацкого солнца.

Но, товарищ Марченко, как же…
Они шли в белую метель пуль
Через Сиваш – с нами – отважно,
И голову никто не гнул.

Товарищ Фрунзе отдал Махно приказ —
Влить отряд в регулярный полк.
Но молчаливый был дан отказ.
Махно хочет жить, как степной волк,
Не подчиняясь ничьим приказам, —
А это мятеж, военный мятеж!
С волками нужно кончать разом,
И я вам приказываю – коли их и режь!

Все ясно!
Исполним!
Ни один не уйдет!

Прекрасно. По коням! Вперед!

Да что же это, братцы!
Комиссары бьют нам в спину!

Не сдаваться!
Положем красных крыс в крымскую глину!

Сзади! Сзади!
Они заходят сзади!

Поворачивай пулеметы,
Коси в упор большевистское стадо!
Братва, по коням, в атаку наметом!
Каретник, прикрывай спину отряда!

Отходите обратно к Перекопу,
Кого ранят, себя добивайте!
Марченко, уходите галопом,
Мы вас прикроем, прощайте!
Расскажите Батьке о вероломстве,
И доблести махновских повстанцев!
Чтоб не зря наши истлели кости,
Если выпадет здесь остаться!
Огонь! Огонь!
Плюй, пулемет, горячей слюной!
Попов, да где ж мой конь?!
Наметом! В атаку! За мной!

Товарищ Марченко, тут раненый тяжелый —
Ихний командир.

Тащи сюда.
А, Каретников… Что, нагулял свинцовый жир?
Это вам не бандитствовать по хуторам,
В разноцветных поддевках.
Вы все уже истории хлам,
Как ржавая пустая винтовка.
Говорил же я вам – дайте срок,
И вся контра отведает свинца вволю.
Да, видно, вам уроки не впрок,
И Батьку вашего такая же ждет доля.

Прав был Задов, язык бы тебе сразу отрезать,
Но погоди, Махно еще в силе,
За ним народ, его вера крепче железа,
А тебе гнить в безымянной могиле
С комиссаром на пару.
Это мои хлопцы его завалили,
Так и передай своему комиссару,
Когда он тебя допросит на том свете.

Так вы его – в спину?! Тебя зарезать мало!

А то ты не заметил.

Что он говорит? Пахнет трибуналом!

Не зря ж ты на Сиваше отвернулся,
Как Марченко прицелился в затылок…

Ты на кого тут, контра, замахнулся?
Клевещешь на меня? Срубить ему загривок!