Дмитрий Дарин - Поспели травы

Командир, нашли схоронившихся гадов,
Тута, на окраине!

Это с госпиталя – раненые?

Долечить их пулей надо!
В расход белопузую сволочь!
Дай шашкой вдарю!
Окажем штыками первую помощь!
Давай гони их к комиссару!

Слушайте меня, я красный комиссар
Моисей Якобсон.
Я чищу Россию от старых бар,
Что давили всегда нас со всех сторон,
Как шею раба давит колода.
Эй, вы, посягнувшие на власть трудового народа,
Вы, кто хотели холеные пальцы сжать
На горле молодой свободы,
Она – вам не с офицерского борделя блядь!
Вы, наймиты мирового капитала,
На народ раззявили хищные пасти!
Итак!.. По приговору реввоентрибунала,
За сопротивление Советской власти
Я отдаю приказ – казнить. Казнить
Сурово, чтоб остальные до печенок запомнили!
Офицерам – срезать ножом под погоны кожу,
И звездами – гвозди в погоны вбить,
Чтобы все навсегда поняли,
Гнев народа – гнев Божий!
Вот единственный смысл православия,
Что из пятиглавых нужников прошлого
В новые души смердит до тошного.
Но пятикнижие – древней пятиглавия,
Нашим штыком под корень подкошенного.
Вот потому вы, золотопогонники чертовы,
Искупая грехи перед массами,
Будете истекать голубыми аортами
По воле рабочего класса.
Ну – пойте же «Аллилуйя»!
Пойте громче, хором,
Пока свежие парные струи
Не потекли из контрреволюционного горла.

Посмотрим, как пенится голубая кровица!

Небось как наша, рабочая – красная!
Кончай их, чего возиться!
Чего тянуть напрасно!

А что, товарищ, с сестрами милосердия?

Отдайте на потеху!

Бабам – отрезать груди и головы!
Пусть идее послужат жестокой смертью,
Низкая похоть – в борьбе за идею – помеха!

Комиссар, зачем так к санитаркам жестоко,
Не след красногвардейцам воевать с бабами.

Близоруко смотришь командир, однобоко,
Подстилки офицерские, они их снова ставят в строй,
Чтоб наши бойцы их пули ловили залпами,
Искоренять их под корень – мой долг… и твой!

Да на войне оно, конечно…
Но это – перебор, чтоб санитарки были казнены.

Командир, ты рассуждаешь политически беспечно.
Родство враждебному нам классу – уже залог вины,
Так говорит товарищ Троцкий – революции рупор,
Это – высшая степень защиты, здесь нет произвола,
Потому я буду засыпать трупами трупы,
Без разницы, какого пола!
А жалость твоя подозрительна, вредна, как болезнь,
Что лишает руку карающей силы,
А без силы ты революции бесполезен,
Как кулак с перерезанной жилой.

Взвод, исполнять приказ!
Вбивайте по самую шляпку гвозди
За то, что их предки рвали вашим
в поместьях ноздри!
Кто откажется, тех расстреляю враз!

Все, сейчас по хатам – на постой,
Не будут кормить – расстреливать.
Отдыхайте, товарищи, завтра – в бой,
Скоблить штыки от ошметков империи.
Кравцов, караулы за селом выставить,
Да не спать, здесь вам не полати.
Если что – будить выстрелом,
Мы с командиром – вон в той хате.

А что с этими? Куда свезти?

Еще раз говорю – не спите на посту!
И не забудь махоркой запастись.
А этих… бросим здесь, что тратить время попусту,
Уйдем вперед, их местные схоронят.
Что там, кто-то стонет?

Да бабе недорезали грудей.

Живучая же, сука.
Иди добей.

Товарищи!
К большому сожаленью, обход Чонгара
С Арабатской стрелки крайне затруднен
Неявкой Азовской флотилии с Таганрога.
Сковал лед бухту слишком рано,
И потому мы будем наступать другим путем,
Хоть жертв там ожидается много.

Перекоп?

Да, Перекоп. Силами 52-й и 15-й дивизий армии Корка
Пройти Сиваш на линии Строгановка – Малый Кугаран,
Ударив во фланг и тыл перекопских позиций.

Устроим белым хорошую порку.

51-я дивизия одновременно идет как таран
На фронтальный штурм Турецкого вала.
Все сделать не позднее восьмого – утра.
Такова диспозиция.

Моя дивизия – устала,
И сразу – на Турецкий вал
Без мощной артподдержки?
Дроздовцы нам устроят веселый бал,
К чему такая спешка?

Товарищ Блюхер!
Уберите пораженческий настрой!
Ни в мыслях нельзя, ни вслух
Допускать хоть малейший сбой.
Много героев ляжет у вала,
Но вы геройски возьмете тот бой.
Время последнего натиска настало!
Пленных не брать, отступающих гнать кавалерией,
В десанте вовсю использовать повстанцев.
Выкурить из берлоги белого зверя,
Не дать им для контратаки ни единого шанса
Действовать решительно и дерзко!
Часы Врангеля сочтены историей,
От золотого погон блеска,
Навсегда освободится Республика,
Скинув старый мир в Черное море.

А повстанцы, махновцы то есть, что за публика,
Надежны?

Вы с ними – осторожно.
Им был приказ – выступить из Старобельска,
Сосредоточиться за Чаплино.
Но это воинство сельское,
Из подкулачников набрано.
Теперь их отряд здесь, придан 7-й дивизии,
Пойдут в их составе через Сиваш.
Товарищ Корк, внимательней с ними,
Это – по сути, классовый враг наш.
Соглашение, что подписано в Харькове, —
Недолгий союз с кулачеством.
Махно кровью скоро станет отхаркивать
Все свои былые предательства.
Как покончим с Врангелем,
Ликвидируем партизанщину.
Если надо – задавим танками,
Махновия будет с грязью перелопачена.

Сказать по правде, конница у них – что надо.
Такими казаками я б усилил армию.

Вот ты и погонишь это стадо
По бескрайним полям красной Таврии.
Итак, желаю удачи, за нами будет победа
Во имя Республики Советской!
Сам председатель Реввоенсовета
Товарищ Троцкий – вас пламенно приветствует!

Эй, Марченко! Командир!

Чего орешь как резаный,
Я не контужен, слышу хорошо.

Там прибыли махновцы. У нас что, с ними мир?

Лишь временный.
Отряд большой?

Две тыщи сабель.

И где ж они?

А вона, сзади.
Там с ними комиссар, тебя зовет.

Пошли.

Привет союзничкам!

А вот ваш новый командир, товарищи повстанцы.

Оставьте ваши шуточки,
У нас свое начальство. Мы вам не голодранцы!
Мы прибыли в распоряженье Фрунзе. Все! Шабаш!

Товарищ Фрунзе вам лично приказал
Вброд перейти Сиваш.
Вам повезло еще не брать Турецкий вал,
Так что – бузу забудьте. Подчиняться чтоб беспрекословно,
Вам батька здесь – комдив,
Его приказы выполняют поголовно!

Хорош собачиться, вода вот-вот зальет залив,
45-я бригада уже ворвалась на Литовский.
А мы идем за ней в прорыв.
Там против нас – их полк Дроздовский,
И будет жарь, хоть льдом покрыт Сиваш.
Кто командир ваш?

Я, Каретников. А это члены штаба.
– Марченко.
– Куриленко.
– Попов.

Ну вот и свиделися снова.

А я то мучаюсь, где этот голос слышал.
Ты ж должен был давно в земле истлеть!

Вы что, знакомы?
Марченко, он что, твой брат? Ответь!

Да был бы брат, то весь давно бы вышел.