Дмитрий Дарин - Поспели травы
Фредерикс всплескивает руками.
Но с баронессой все в порядке.
Входит Николай, протягивает Гучкову два заполненных телеграфных бланка.
НиколайВот текст.
Гучков (читает вслух)
МАНИФЕСТВ дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага.
В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думой признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на Престол Государства Российского.
Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним, повиновением перед царем в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы.
Да поможет Господь Бог России.
2 марта, 24 часа, 1917 года.
ШульгинВы разрешите? Мне кажется, что в этом месте:
«…в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены…»
– вот здесь добавить нужно:
«принеся в том нерушимую присягу».
НиколайВы думаете, это нужно?
(Пишет, произнося вслух)
«принеся в том ненарушимую присягу»
Ваше величество, вы соизволили сказать, что мысль об отречении
Вас посетила днем. Вы не могли бы поставить это время под
Манифестом, чтоб не казалось, что Манифест как будто вырван.
Николай равнодушно ставит другое время.
НиколайИзвольте. 2 марта 15 часов и 5 минут.
Вас так устроит?
Спасибо. Еще одно.
Кого-то Вы должны назначить
Верховным Главнокомандующим.
Я предложил бы Великого князя
Николая Николаевича.
Нет возражений.
Вполне подходит.
Еще необходимо организовать правительство.
И надлежит лишь указать премьер-министра. Здесь
Думский комитет хотел бы видеть князя Львова.
Да, он мне знаком. Ну что же, пусть будет Львов
Пишет указ Правительствующему Сенату.
ГучковЯ попросил бы поставить время – часом раньше манифеста.
Николай ставит карандашом время и подпись.
НиколайЧто слышно о моей семье, об императрице?
Я не имею сведений два дня.
Насколько мне известно, все благополучно, лишь
Прихворали дети, но доктора на месте.
Спасибо.
Какие ваши планы?
Поеду в Ставку. Проститься с теми,
кто со мной служил России.
Потом, наверное, в Киев, проститься с матерью.
И – в Царское, к семье, дождусь детей выздоровленья, потом уж за границу.
Да, напоследок. Такая обстановка, что уверенным быть в чем-нибудь нельзя.
Нас могут задержать в пути и Манифеста мы не довезем.
Не соблаговолите ли заверить дубликат – пусть остается у генерала Рузского.
Конечно. Пожалуйста, подождите здесь.
(Встает, прощается с депутатами, облобызал Рузского, Данилова.)
Спасибо вам за службу, за верное и честное служение России.
Генералы молчат со слезами на глазах.
Ах, ваше величество.
Вот если б сделать это раньше,
Хоть до последнего созыва Думы, быть может, не было такого…
Считаете, что обошлось бы?
Николай выходит.
Сцена 5
Екатеринбург. Дом особого назначения. Ночьна 17 июля 1918 года. Комната коменданта. Яков Юровский (член коллегии Уральского ЧК, комендант дома), Павел Медведев (начальник охраны дома).
ЮровскийОтберите у команды и принесите мне наганы.
Зачем?
Для проверки.
Сегодня будем приводить… всех в исполнение.
Поэтому предупреди, чтоб в карауле со стрельбы не волновались.
Понял.
И уведите поваренка.
Будет сделано
Выходит.
Юровский(смотрит на часы)
Но где же чертов грузовик? Ведь все детали решены…
(Закуривает.)
Да, только так история творится,
Наганом, пулей и штыком.
Убить царя, детей, царицу
Притом законно, не тайком,
Такое вряд ли может повториться.
Сегодня ночью – я слуга истории
И, обойдемся без соплей, ее убийца.
Вчера – монарх, сегодня – инфузория,
И все моей, вот этой вот рукой свершится,
И вложенной в нее смертельной волей.
Кто спросит, жаль ли мне детей?
Не будет ли кровавых мальчиков в глазах?
Безволие – проблема всех Романовых-царей,
Из них лишь Петр сумел Россию наказать,
Сынка, и то не пожалел, и, кстати, тоже – Алексей.
Пускай царевича, забитого плетьми,
Исполнится предсмертное проклятье.
И править будем мы российскими людьми
Без гнили буржуазных демократий.
И если надо, то засеем Русь костьми.
Трехвековая ржа так просто не скоблится,
И пусть окончится в подвале, втихаря,
Не на миру, чтоб было чем гордиться,
Бесславное правление бесславного царя,
И я, Юровский, через час переверну страницу!
Входят Михаил Медведев (Уральское ЧК), Никулин (ЧК, помощник Юровского), Кабанов (начальник пулеметного взвода) и шесть латышей.
ЮровскийТоварищи!
Ввиду приближенья к городу контрреволюционных банд, а также
Попыток белогвардейцев похитить бывшего царя с семьей и тем
Спасти от революционного суда Уральский губернский комитет
Постановил единогласно – коронованного палача российского народа
И всю семью подвергнуть высшей мере революционной защиты —
Расстрелу!
А челядь?
Всех!
Напомню: царя стреляет Ермаков,
Никулин – Алексея,
Медведев Михаил – Марию.
Мне – царица,
остальных кончает Павел Кабанов, товарищи латышские стрелки.
Я тоже мог бы Николая…
Решали ведь заранее, сейчас не время спорить
Раздает наганы.
1-й латышский стрелокЯ баб стрелять не буду.
Я тоже. Я Ирод или какой Иуда,
В девиц стрелять?
Ах, чистоплюи! Вон отсюда!!
Наганы сдать!!
Кто поведет машину?
Люханов за рулем. Да где же он, черт побери!
Может, что-то отложилось?
Не может быть. Ну, ладно, подождем.
Вот яйца из монастыря, пока поешьте.
Та же ночь, 1 час 30 минут. Открывается дверь, входит Ермаков (верхисетский комиссар).
ЕрмаковЗдравствуйте, товарищи!
Грузовик с тобой? И что так поздно?
Ждали телеграмму из Москвы.
Тепереча нормально все.
Ну что ж, тогда начнем скорей
Пошел будить семью.
Не перепутайте, кто чей.
Выходит из комнаты. За ним, чуть погодя, выходят, осматривая наганы, остальные. Через некоторое время за сценой слышен голос Юровского, читающего приговор.
