Карен Монинг - Скованные льдом
"белый шум". Но на этом уровне тихо, как в могиле.
И еще здесь очень темно.
Риодан ждет меня снаружи.
- Ты хоть что-нибудь видишь?
Он и в этом меня обскакал? Я хорошо вижу в темноте, но здесь же хоть глаз выколи.
Он кивает.
Ненавижу Риодана.
- Ну, а я не вижу. Так что включи чертов свет. Кстати, здесь много Теней?
- Они не докучают мне.
Тени не докучают ему. Они же едят все. Без разбору.
- Рада за тебя. Они докучают мне. Свет. Быстро.
- Света здесь нет.
И, прежде чем я успела сделать это сама, он достал из кармана фонарик и протянул мне.
Самый офигенный из всех, что я видела, похожий на пулю. Он крошечный, гладкий,
серебряный, и, когда я включила его, коридор за лифтом осветился, словно взошло солнце.
- Чувак, - выдыхаю я с благоговением, - у тебя самые классные игрушки.
- Выходи из лифта, детка. Нам пора работать.
Я следую за ним, изо рта пар идет.
Раньше я думала, что в Честере всего шесть уровней. А теперь я знаю, что их, по
меньшей мере, двадцать, я считала их, пока спускались вниз. На том уровне, где мы сейчас,
есть три подклуба. И в открытых дверях я увидела то, что не должны видеть
четырнадцатилетние девочки. Но такова моя жизнь.
Чем ближе мы подходим по коридору к высоким дверям, тем холоднее становится.
Холод проникает под пальто, впивается в кожу. Я дрожу, зуб на зуб не попадает.
Риодан поглядывает на меня.
- Какую минимальную температуру ты сможешь выдержать.
Прямо и по существу. В этом весь Риодан.
- Не знаю. Дам тебе знать, когда буду на грани.
- Явно ниже, чем могут выдержать остальные.
Он в своем репертуаре, это не вопрос, но я все равно киваю. Я выносливее большинства
людей.
К тому моменту, как мы остановились перед закрытыми дверями в конце коридора,
холод уже причиняет боль. Последние метров пятьдесят я притоптывала, чтобы не
заледенеть. А теперь, чтобы кровь не замерзла в венах, начала бегать на месте. Каждый вдох
обжигает горло и легкие. Чувствую, как холод давит с той стороны дверей, словно некая
мистическая сила. Смотрю на Риодана. Его лицо покрыто инеем. Когда он приподнимет
бровь, лед трескается и осыпается на пол.
Я мотаю головой.
- Не могу, - ни за что туда не пойду.
- Думаю, можешь.
- Чувак, я, конечно, потрясная. И все такое. Но всему есть предел. Кажется, у меня
сердце льдом покрывается.
Следующее, что происходит: его рука на моей груди, будто он лапает меня.
- Отвали от меня! - рявкаю я, но он обхватывает второй рукой мои запястья. Я качаю
головой и отворачиваюсь, типа даже смотреть на него не могу. Мне его не остановить. Ни
словами, ни действиями. С тем же успехом я могу просто не сопротивляться и позволить ему
закончить то, что он делает.
- Ты достаточно сильна, - он опускает руку.
- Не достаточно.
Это было тяжелое утро. Иногда мне нравится себя проверять. Но это не тот случай.
Только не после моего сбоя.
- Ты выживешь.
Я смотрю на него. Странно, но, несмотря на то, что он меня бесит, не смотря на всю его
непредсказуемость, я ему верю. Если Риодан считает, что я справлюсь, кто я такая, чтобы
спорить? Типа, он не может ошибаться или вроде того. Видимо, в дьявола я верю больше,
чем в любого бога.
- Но тебе придется сделать это с максимальной скоростью.
- Сделать что?
- Увидишь.
Двойные высокие двери с искусной резьбой кажутся тяжелыми. Стоило ему коснуться
ручки, чтобы открыть дверь, как пальцы мгновенно покрылись льдом. Когда он убрал руку,
куски примерзшей кожи остались на ручке.
- Не останавливайся, пока ты там. Ни на секунду. Твое сердце будет биться, только пока
ты двигаешься. Остановишься, и ты мертва.
И он выяснил это, прикоснувшись к моей груди?
- И зачем мне туда идти?
Не вижу ни одной причины так рисковать. Я люблю жизнь. Просто обожаю.
- Детка, Бэтмену нужен Робин.
Блин. Я стала вся такая мягкая и податливая, сдерживаю мечтательный вздох. Робин и
Бэтмен! Партнеры-супергерои. И многие считают, что Робин гораздо сильнее. Он мог
заполучить меня в два счета, если бы сразу это сказал.
– Тебе не нужно, чтобы я на тебя работала. Тебе нужен партнер с МЕГАспособностями.
Это же совсем другое дело. Нельзя было так сразу и сказать?
Он входит в комнату и, ненавижу признавать это, но то, что он смог это сделать,
приводит меня в трепет. Я бы не смогла, и знаю это. При порыве убийственного холода из
открытой двери, мне хочется закричать от острой боли, развернуться и бежать в
противоположном направлении так быстро, как только смогу, а он просто проталкивается
сквозь него. Он не плавно двигается, как обычно. Словно пробивался сквозь бетон одной
только силой воли. Интересно, почему он двигается медленно, а не так, как говорил
двигаться мне.
То, что он, в принципе, способен на это, задевает меня. А я что, трусиxа? Позволю себя
обойти? Это же Риодан. Если я планирую когда-нибудь его обскакать, мне придется
рискнуть.
- Что я ищу? - спрашиваю, стуча зубами, мысленно настраиваясь на стоп-кадр. Я реально
не хочу туда идти.
- Все, что только возможно. Запоминай детали. Ищи зацепки. Я должен выяснить, кто
сделал это с посетителями моего клуба. Я гарантирую безопасность. И обеспечиваю ее. И
если скажешь об этом хоть слово...
Он не договорил. Да это и не нужно. Ни слова о произошедшем. Честер должен быть
безопасной территорией, без вариантов, или Риодан потеряет бизнес. А он не из тех мужчин,
которые мирятся с потерей чего-либо, не зависимо от причины.
- Хочешь, чтобы я занялась расследованием?
Он оглядывается на меня. Его лицо покрыто льдом, который трескается в уголках его
губ, когда он отвечает:
- Да.
Не могу не спросить.
- Почему я?
- Потому что ты все замечаешь. Не боишься делать то, что требуется, и никому не
скажешь об этом ни слова.
- Так говоришь, будто знаешь что-то обо мне.
- Я знаю о тебе все.
Холод, которым веет от этих спокойно сказанных слов, хуже того, что исходит из клуба.
Я знаю людей. Риодан не хвастается. Не пускает другим пыль в глаза, не блефует. Но не
может же он знать все. Нифига не может.
- Хорош трепаться. Мне нужно сконцентрироваться, если ты хочешь, чтобы мое супер-
тело и супер-мозг работали синхронно. Чтоб сработала Мега-нит уда.
Кажется, он смеется. Звук плоский и звенит, будто в его горле лед.
Я посветила фонариком в темноту клуба. Сотни людей заморожены в момент, когда они
оборачивались, занимались сексом, умирали, сливались с кастой Темных, которых я видела
раз или два раньше: та каста, которая служила имперской охраной Гроссмейстера. Зал
оформлен в соответствии с их рангом, полностью в красных и черных тонах: красные
бархатные шторы, покрытые инеем, черные бархатные кресла, усыпанные кусочками льда,
красные кожаные диваны, металлические рамы, цепи на каждом предмете мебели. Кожаные
ремни. Острые ножи. Заледеневшие темные лужи на полу. Человеческая кровь.
Людей. Зверски. Убивали.
Ко мне приходит осознание этого, и некоторое время я просто смотрю, пытаясь взять
себя в руки.
- Ты позволил этому случиться. Позволяешь этим монстрам убивать людей.
- Они сами сюда приходят. Вчера вечером очередь в мой клуб растянулась на два
квартала.
- Они запутались! Их мир только что перевернулся с ног на голову.
- Говоришь прямо как Мак. Ничего нового, детка. Слабые всегда были пищей для
сильных.
И снова это неприятное чувство в животе от ее имени.
- Ага, мама учила меня не играть с едой, прежде чем съесть ее. Чувак, ты долбанный
психопат.
- Осторожно, Дэни. У тебя есть собственный стеклянный дом.
- У меня нет дома, типа Честера.
- Это известная цитата.
- Не такая уж известная, раз я ее не знаю.
- Люди, которые живут в стеклянных домах, не должны бросаться камнями. Может
быть, ты хочешь поговорить о своей матери?
Я отворачиваюсь. Спрячу пока в карман свои камушки на некоторое время. По крайней
мере, пока я точно не выясню, что он знает обо мне.
Я снова обратила свое внимание на комнату, и напряжение исчезло, сменившись
предчувствием чего-то захватывающего. Люблю тайны. Это своего рода способ испытать
мозг! Мы с Танцором решаем головоломки. Иногда он меня обыгрывает. Танцор, пожалуй,
единственный человек из всех мне известных, который, возможно, умнее меня.
Что с этим местом? Что произошло?
- Здесь есть камеры? - спрашиваю я.
- Они перестали работать еще тогда, когда все было нормально.
Как будто в этой камере пыток когда-либо было "нормально". А теперь все выглядит еще
