Бранко Миленкович - Продается Таня. 20 лет (Ispovest iz harema)
Сафет ушел под утро. Прощаясь, он попросил не очень на него сердиться за болтливость и навязчивость. Я ответила, что он меня совсем не утомил, что мне было интересно его слушать. Прошло несколько дней, а Сафета все не было. Моя мнительность прошла, я больше не ожидала каких-то неприятных сюрпризов. Я до глубины души доверяла Сафету. Хазиля пыталась мне что-то объяснить, но все заканчивалось улыбками и беспомощным пожиманием плеч. Она уходила в город, а я следовала указаниям Сафета и не показывала носу из дома, не звонила по телефону в спальне Хазили. Впрочем, для этого не было никакой надобности. Однажды мне пришла в голову мысль попросить ее об услуге – позвонить домой в Белград с ее телефона, – но потом я отказалась от этого.
Думаю, была суббота, когда Сафет наконец появился. Он с улыбкой попросил меня не сердиться за долгое отсутствие. Он был занят делами, какими-то семейными заботами. А еще, добавил он, у меня для тебя хорошие новости.
– Какие? Это вы про мой отъезд, Сафет?
– Точно! У меня вчера была встреча с одним человеком, который сам отсюда, но часто бывает в Болгарии и Венгрии. Я спросил его, помог бы он мне кое-что переправить через границу в Сербию, и он не отказался, при условии, что это не наркотики. Когда я сказал ему, что идет речь о девушке и паспорт у нее в порядке, он согласился. Завтра встретимся опять, чтобы обсудить план. Ты приготовь к дороге самое основное.
– Если что, так я могу уже через полчаса быть готова.
– Знаю, знаю, я не это имел в виду. Нужно психологически подготовиться к поездке – думаю, это будет нелегко.
– Если все пойдет по плану, когда может быть отъезд? – Меня томило нетерпение и любопытство.
– До конца недели, это точно, – ответил Сафет и ушел.
Я побежала на второй этаж, влетела в свою комнату и от радости стала прыгать на кровати. Тогда я даже не предполагала, с какими трудностями мне придется столкнуться в пути, я думала: план есть, помощники есть – значит, дело в шляпе. Увы, реальность оказалась иной.
Ранним вечером я стояла у окна, прислонившись к стене, и смотрела на стену дождя в окне. Мои мысли были далеко – я опять была в Белграде, видела себя в Новом Белграде, не знаю, почему именно там… Вот я иду по улицам в сторону центра, а город купается в лучах солнца. Я останавливаюсь перед домом, в котором живу, и смотрю на окна на четвертом этаже. Там горит свет. Я звоню в знакомую дверь, мама открывает ее и не может произнести ни слова от волнения. Я целую ее в щеку, мокрую от слез.
Слезы набегают на мои глаза, первые огни на улице разбиваются на множество маленьких искорок-лучиков. Я все стою неподвижно, как прикованная к месту…
День прошел в безделье, за чтением, а после обеда и короткого дневного сна мной овладела такая тоска по дому, которую я просто не в силах была вынести. Каждой клеточкой своего тела я рвалась в Сербию, в Белград, к родителям, брату, людям, которых я любила и которым доверяла. Ночь уже накрыла большой город, когда я легла опять в кровать. Я взяла какую-то книгу, которую мне принес Сафет (думаю, X. Робине), и начала читать, но никак не могла сосредоточиться на содержании, когда же мне наконец это удалось, тишину улицы разрезал сигнал автомобиля перед домом. Я не обратила на это особого внимания. Но когда сигнал повторился дважды, я отложила книгу, погасила ночник на полочке и прошла в конец коридора, где было небольшое окошко, в которое видна была улица.
Там под фонарем я увидела Эсада, который стоял у машины и разговаривал с Хазилей. Не прошло и двадцати секунд, как Хазиля быстро вошла в дом, а Эсад остался снаружи. Я слышала, как она поднималась на второй этаж, и поняла: что-то произошло, и это касается меня. Я зашла в комнату, зажгла свет и подождала ее.
Хазиля не могла мне ничего объяснить, поэтому она просто взяла меня за руку и повела вниз, где меня дожидался Эсад. Он пытался сохранять спокойствие, но ему это удавалось с трудом. Было ясно: что-то не в порядке.
– Эсад, что происходит? – спросила я, ожидая услышать рассказ об очередной внештатной ситуации, которые так часто случались в моей жизни в последнее время. Хотя, честно говоря, объяснения мне слушать не хотелось.
– Ничего сверхъестественного, но тебе нужно этой ночью переехать в другое место. Меня прислал Сафет. Я объясню по дороге, в чем дело, – выпалил он и дал знак Хазиле, чтобы она вышла на улицу, потому что всем нам показалось, что там затормозила машина.
Хазиля вышла и быстро вернулась, сообщив, что ничего особенного не происходит, просто на дороге пробка и одни грузовики пропускали другой вперед. Мы подождали, пока машины разъедутся, и вышли на улицу. Я взяла свой чемодан и один свитер, подарок Сафета, потому что ночи становились все холоднее. Теплая одежда пригодится мне в дороге. Эсад сказал, чтобы я села сзади и прикрылась, точнее, пригнулась, чтоб никто снаружи меня не заметил.
– Слушай, – начал Эсад рассказывать, когда мы отъехали от дома, – сегодня Исмар позвал к себе Сафета, и у них был довольно бурный разговор.
Я узнал об этом от секретарши Исмара. Она, как ты знаешь, на нашей стороне и поэтому позвонила мне ближе к вечеру, сказала, что Исмар почему-то очень рассержен и потребовал, чтобы Сафет срочно явился к нему в кабинет.
– Ты не знаешь, о чем они спорили? Они обо мне не говорили? – пыталась я вытянуть что-то из Эсада.
– Она смогла выяснить лишь, что они упоминали тебя, больше она ничего не знает. Она звонила по просьбе Сафета и, кажется, не могла долго разговаривать. Она только сказала, чтоб я перевез тебя в другое, более надежное место.
– Разве у Хазили не надежно?
– Да, надежно, но мне кажется, что Сафет старается перестраховаться на всякий случай. Насколько я знаю, Исмар не бывал у Хазили. Кроме одного случая, когда они с большой компанией праздновали здесь что-то. Тогда на банкете был и Исмар. Так говорит Сафет. Конечно, риск очень мал. Исмар может даже не помнить этого места, но кто знает…
– Хорошо, а куда мы сейчас едем? – спросила я.
– Ко мне в квартиру. Пожалуйста, пойми меня правильно. У меня не было времени найти другое решение. Думаю, у меня тебе будет совершенно безопасно. Я не знаком с Исмаром, я просто знаю, кто он. Но лично не знаком, он никогда не был у меня, и сегодня вечером мы узнаем обо всем от Сафета. Я бы позвонил ему, но боюсь, что он все еще у Исмара, лучше не буду мешать. Подождем.
Мы ехали около получаса и оказались перед красивым бетонным зданием, пяти- или шестиэтажным. Эсад припарковался, погасил фары и вынул ключ зажигания. Он подождал на всякий случай несколько минут, а потом показал жестом, чтобы я вышла. Мы поднялись на лифте на третий этаж. У него была бронированная дверь, закрытая на два или три замка.
В квартире Эсада легко могла бы разместиться семья из шести человек. В ней было не меньше четырех комнат, а может, и все пять. Две ванные комнаты, большая лоджия. Квартира была со вкусом и дорого обставлена, причем очень современно. Мягкая мебель, обитая кожей, новые телевизоры, музыкальные центры. Было ясно, что дела Эсада идут просто отлично. Или все это последствия его одинокого существования и радения о деньгах. Позже он сказал, что помогает и своим родственникам, но только если они не имеют привычки транжирить деньги по барам и ресторанам.
Он с гордостью показывал мне комнаты, открыто стремился произвести впечатление. Мне показалось, что он воспринимает меня уже не как землячку и знакомую, а как женщину, которая разбудила в нем мужчину. Мы выпили по бокалу, он пошел на кухню, чтобы сварить кофе. И тут послышался звонок в дверь.
Я обрадовалась: нет сомнений – это был Сафет. Эсад пошел к дверям, но сейчас же вернулся.
– Молчи, за дверью двое каких-то незнакомцев, – шепнул он и вернулся в коридор.
Звонок в дверь повторился.
Эсад взял меня за руку и отвел в одну из комнат. Я спросила, что он собирается делать, и окаменела, услышав в ответ: «Открыть дверь». Но выбора у меня не было – я села в кресло в темной комнате и стала ждать.
Послышался скрип открываемой двери, потом разговор Эсада с кем-то. Я поняла, что эти люди вошли в квартиру. Оставалось только открыть дверь комнаты, в которой я находилась, чтобы меня схватили и окончательно уничтожили, думала я в страхе. Но никто моей комнатой не интересовался. Я слышала голоса, среди которых громче всех звучал голос Эсада. Я подумала, что они его допрашивают, что проводят какое-то расследование. Но что-то не похоже на это. Вскоре я, к своему удивлению и радости, поняла, что «гости» уходят. Было слышно, как захлопнулась дверь, затем шаги Эсада, и вот он уже стоял передо мной с улыбкой на лице:
– Все в порядке, можешь выходить.
У меня язык прилип к гортани. Я прошла вместе с ним в гостиную. И окончательно смешалась, когда увидела прямо на столе, у вазы с цветами, огромную пачку денег – американских долларов.
Я не задавала вопросов, но Эсад сам объяснил, в чем дело:
