передний - o 496d70464d44c373
самых потаенных уголках мозга. Только через несколько минут пришлось
осознать, что на обычное невинное похмелье наложился очередной
приступ мигрени. Знаю, что там наверху никого нет, но если они все-таки
существуют – меня совершенно не любят и ни во что не ставят.
71
Раздался стук в дверь, и это было новое испытание. Шурик починил
замок, и хотя дверь замечательно запиралась, теперь мне пришлось
ползти и открывать ее.
Даже счастливая рожа Диего не вселила в меня оптимизма. Правда, он
трогательно принес мне бутылку текиллы, к которой я тут же присосался,
как младенец к груди матери. Ямочки на пальцах, беззубый ротик,
хрюнячьи глазки. Ненавижу детей.
– Чего-то ты рано. Испугался и сбежал из постели ненасытной Лены? –
спросил как-то слишком злобно.
– Рано? Сейчас пять вечера.
– Темнеет позже. Каждый год путаюсь. Сумерки путают.
Диего приложил руку к моему лбу. Я покачнулся и закрыл глаза.
– Нет, температуры у тебя нет. Но выглядишь на пять долларов.
– Спасибо, дорогой, это как раз то, что я хотел услышать в начале нового
многообещающего дня… то есть вечера… Да кого это к черту волнует.
Сжал текиллу в объятьях и забрался обратно в кровать. Диего, не
раздеваясь, присел около меня с краю. Запрокинув голову для
внушительного глотка, следом я улыбнулся своему сто раз спасителю и
только после этого заметил проникшую в комнату кошку. Она была
коричнево-черной. Видимо, с рожденья.
Диего проследил за моим взглядом и объяснил:
– Это я ее впустил. Она сидела около двери в квартиру. Соседей, да?
– Нет, наверное, все-таки моя.
Кошка не обращала на нас ни малейшего внимания, только все к чему-то
принюхивалась.
– Твоя? – спросил Диего.
– Покойной Нелли. Тут девушка ножом зарезалась, кошка ей
принадлежала.
– Знаешь, мне Лена рассказала.
– Что?
– О твоих приключениях, в частности об этой Нелли.
– Надо же, оказывается, она все-таки меня слушает.
– Лена очень хороший человек. И она о тебе беспокоится. Думает, что
ты…
– Не в себе?
72
– Да, но она это не цинично сказала, она, действительно, волновалась.
– Как благородно.
– И попросила, чтобы в ее отсутствие я за тобой присмотрел.
– А ты, наивная душа, с порога выложил все карты.
– Понимаешь, я, конечно, с Леной согласился, но сам не очень верю, что
ты тронулся.
– Диего, ты великолепно подбираешь слова. Тебе надо работать в
психологической помощи тем, кто неожиданно потерял близких.
– Меня тоже считали сумасшедшим. Еще в Португалии. Я поэтому и
уехал в Россию, получил здесь замечательное образование, а главное
избежал смирительной рубашки.
– А что случилось?
– В конце 80-х в Лиссабоне получила широкое признание одна
политическая партия, я тогда подрабатывал журналистом и интуитивно
прочувствовал в этом сенсационный материал. Дело в том, что костяк
партии составляли бывшие богословы и такие же бывшие агностики, эта
тенденция показалось мне интригующей, и незаметно я влился в их ряды,
чтобы чего-нибудь разнюхать. Втерся в доверие, стал участвовать в редких
закрытых собраниях, содержание которых они вряд ли хотели сделать
предметом гласности.
– Ягненочек, смилуйся, пожалуйста, – говори медленнее и тише…
– О’кей. Я так и не понял до конца, что это были за люди, то ли
сумасшедшие, то ли какие-то сектанты. По наведенным справкам все они
были образованными, уважаемыми в своих областях людьми,
богословами, философами, но почему-то резко свернули со своей дорожки
и решили уйти в политику. Их коллеги считали это неразумным и даже
подозрительным. Они несли полный бред на своих собраниях. Говорили о
каких-то отвернувшихся богах, будто атеизм получил распространение не
из-за торжества разума и того, что бога действительно нет, а из-за того, что
все известные и почитаемые боги сами отвернулись от людей и ушли в
другие, более высокие миры, предоставив землян самим себе. Еще помню
какую-то чушь о том, что человеческая душа с тех пор перестала быть
бессмертной. В общем, не долго думая, а я тогда был честолюбивым,
нетерпимым и чересчур поспешным, я решил все-таки просветить
общество на счет тех, за кого оно хочет голосовать. Разразился жуткий
73
скандал. Скажем так, программа партии совершенно не имела отношения
к их бредовым разговорам, и это многих возмутило. И все же ребята
смогли оправдаться, они хорошенько меня подставили, и я лишился и
должности, и вменяемой репутации.
– А почему тебя объявили сумасшедшим? Многие журналисты рано или
поздно ошибаются в погоне за сенсацией.
– Это партия распалась вслед за скандалом. Мне все-таки удалось
пошатнуть доверие к ним, и лучше они выдумать не могли. Однако все это
не давало мне покоя, и я решил неофициально проследить за их
дальнейшей судьбой. Через пару, тройку, пять лет почти все из них
вернулись в большую политику, но рассредоточившись по другим партиям,
иногда даже не имевшим отношения к их изначальному профилю. Как
вирус, понимаешь? Проникли с совершенно никому неизвестными
планами. Это реально сбило меня с толку, может быть, я и напридумывал
себе всяких ужасов. Закончилось тем, что я сколотил движение против
коррупции в высших эшелонах власти и наделал много шуму. Дошло до
суда, где я с пеной у рта доказывал, что в политику идут сектанты и
мистики, что однажды нами будут править психи…
– И тебя попросили из страны?
– Вроде того. На самом деле я сам уехал. И во многом из-за страха. Эта
история, а я расписывал ее себе в самых фантастических красках, чуть
взаправду не сшибла меня с колесиков.
– Ты мне что-то пытался рассказать в нашу первую встречу, но я принял
это за пьяный бред. Извини.
– Прекрати. Теперь ты понимаешь, почему я не собираюсь считать тебя
за дурика?
– Да, я благодарен.
– Однако мне приходится признать другой вариант, что вся твоя история
– правда.
– Вся моя история – правда, – я усмехнулся.
– И что ты собираешься делать?
– После вчерашней встречи с Леной, я твердо решил познакомиться со
своими обидчиками.
– Не опасно?
– Ну, они все-таки оставили мне жизнь в первый раз. Любой идиот
74
догадается, что теперь мне не даст покоя обыкновенное любопытство.
– В таком случае, я скажу то, зачем сюда пришел. Ты во всем можешь на
меня положиться.
– Черт тебя дери, Диего, какой же ты все-таки милый.
– Я действую с расчетом. Понимаешь, я очень люблю Лену, она та самая
женщина, которую я даже не надеялся встретить. Было достаточно одной
ночи… Но она взяла с меня слово, что я не уеду из России, пока не смогу
убедиться, что с тобой все в порядке. Только после того, как я тебе помогу,
я отправлюсь за ней в Марокко. Она в свою очередь обещала ждать.
– Ты все-таки переспал с ней?
– Нет.
Я болезненно поморщился и сделал несколько длинных глотков, чуть не
захлебнувшись на последнем. От невыносимой грусти.
– Знаешь, – сказал я, целиком веря в свою мысль, – все лучшие мужики
все равно рано или поздно достаются женщинам.
– Есть еще все остальные, – куце подбодрил Диего.
– Это что-то настолько аморфное, что даже язык не поворачивается
назвать их людьми.
– Не грусти.
Диего наклонился и поцеловал меня в губы. Больше я никогда не
почувствую его запах безнаказанно.
– Тебя там внизу подарок ждет. От Лены.
– Я никуда не пойду. Издеваетесь, что ли?
Только через несколько секунд понял, о чем он. И хотя мигрень не
прошла, я готов был прыгать от счастья.
– Йес! Йес! Йес! Порше!
– Даже подсказывать не понадобилось, – рассмеялся Диего.
– И даже не жди, что я буду интеллигентно отказываться от столь
дорогого подарка. Меня долго уговаривать не надо.
– Лена решила, что рассекать на нем марокканские пустыни глупо.
– Правильно решила. Я целиком с ней согласен.
К кровати подошла кошка Нелли. Вернее, моя кошка.
– Вот и замечательно, не придется идти за Вискасом пешком. Думаю,
киска проголодалась, а мне надо смириться с неожиданными
обязанностями хозяина.
75
– Я тебя подвезу.
– Смеешься? Я жизнь начал заново. У меня есть торс Венеры, кошка и
Порше. Я почти остепенился, теперь осталось узнать, кто хотел этому
помешать.
– Ты только что выдул на моих глазах полбутылки текиллы.
