передний - o 496d70464d44c373
Мы встали на четвереньки и поползли среди бушующей толпы к тому
месту, где я в последний раз видел Диего. Было удобно и весело.
Несколько раз я послужил «подножкой» для пьяных драчунов, но до Диего
все-таки дополз. Он валялся на полу и содрогался в приступе хохота.
– Что на это раз? – спросил я.
Чтобы он обратил внимание, пришлось дернуть его за рукав, просунув
руку между чьих-то ног.
– Что на этот раз смешного?
Увидев меня в сомнительной позе, Диего засмеялся громче.
– Я дал какому-то кренделю в пах, а ему хоть бы хны – задумался так на
секунду, выпучил глаза и блеванул мне прямо на брюки.
– Это бесспорно смешно, милый, но мы с Леной решили уйти.
Сзади послышался вопль Лены:
– Слезь, козел! Это тебе не «Голодная утка», это приличное заведение!!
Кто-то позарился на ее чудную попку и пристроился сзади, пока она с
достоинством ползла к выходу на четвереньках. Лена раскровавила ему
лицо точным ударом в лоб перстнем с острым камушком и
присоединилась к нам. Уже вместе мы продолжили путешествие, кусая
преграды за ноги и дружно матерясь, когда на нас кто-то наступал.
У выхода Диего сказал, что должен помочь Магометову, но обещался
заглянуть ко мне, как только справится. Я же повел Лену в квартиру №44.
– Ты куда? – удивилась она, остановившись около новенького Порше
Бокстер. – Я тебя довезу.
– Нет. Тут по соседству. Ты будешь… поражена.
Удар ниже пояса. Пока я подрабатываю певичкой в баре, мои бывшие
друзья разъезжают на Порше. Что еще ждать от жизни, в которой даже
67
влиятельный и вылизанный предприниматель Магометов вместо того,
чтобы наградить тебя россыпью комплиментов, говорит всего-то: «Очень…
ебаны»?
Странно, но Лена не упала в обморок, увидев мое логово.
– Я жила в чем-то подобном с одним художником в Лиссабоне…
– Дорогая, это называется комнатой.
– … там был вид на море.
– В таком случае, к окнам не подходи.
– Как это возможно, если, зайдя в комнату, ты тут же на них
натыкаешься?
– Это обман зрения. Комната не такая уж маленькая. Между входной
дверью и окнами помещается даже двуспальная кровать – свидетельница
моего затяжного падения на Хэ…
– С попутными жалкими интрижками.
– Школа злословия.
– Дороти Паркер.
– Прекрати шевелить губами.
Выдержав эту словесную дуэль, мы окончательно друг друга признали.
– Подожди, а ты, действительно, жила в Лиссабоне?
– Угу.
– Тогда не забудь сказать об этом Диего – он обрусевший португалец.
– Для меня он просто мужчина, которого я хочу.
– Об этом тоже можно сказать.
Лена улеглась в красивой позе на моей кровати и с энтузиазмом изрекла:
– Ну, рассказывай. Как ты попал в эту дыру?
На этот вопрос я даже себе не мог дать вразумительный ответ. Чуточку
амнезии, чуточку глупого, непродуманного поведения, чуточку
затуманенных мозгов. Гремучая смесь.
– Ого! – вскричала Лена в приступе экзальтации. – Да ведь в соседних
комнатах тоже люди живут!
– Выживают, дорогая.
– Потрясающе.
Лена посмотрела на меня выжидательно.
68
– Так ты объяснишь мне или нет?
– Как я, любитель шампанского по утрам и ванн с пеной, могу
добровольно здесь существовать?
– Вроде того.
– Не хочу тебя шокировать, но запросто.
– Аскет, – в Лениных устах это прозвучало как «интриган».
Меня вдруг прорвало, и я рассказал ей все, что со мной произошло с
пробуждения в лесу. Все без утайки. Упомянув и ужасы той ночи, и
мучения с Валентином, и неудачный осмотр у врача. Я как будто самому
себе все это пересказывал. Не только Лена была первым слушателем
моих странных приключений, но и я сам как будто впервые нашел в себе
силы признать, что все это, действительно, было. Я проверял, какой
эффект это произведет на мое ослабевшее после череды ударов
сознание. Ничего, съел. Более того, начал кое-что постигать.
А вот Лена мне, наверное, не поверила. В некоторых местах она
хихикала, как зритель, который вместо обещанного комедийного фильма
попал на триллер, – первые полчаса он смеется по инерции. Но потом,
видимо, смущенная моим усталым голосом и сомкнутыми на переносице
бровями, стала слушать тихо и даже невнимательно.
Я закончил рассказ и решил, что с психологической точки зрения он
вполне правдоподобен.
– Ладно, а ты-то как? – спросил я у подруги.
– Нормально. Вот послезавтра уезжаю в Марокко.
– Надолго?
– Да, пожалуй, на пару лет.
Разбежались об забор. Я ведь был уверен, что появление Лены – это как
начало нового этапа. Может быть, моего возрождения. Или возвращения.
И вот такая грубая деталь.
– Серьезно?
– Да, милый, я ведь очень устала. Здесь ничего не происходит. Мне
необходимо развеяться, и, наверное, долгое путешествие – лучший
вариант.
– Но ты с ума сойдешь от скуки.
– Почему? Год я покочую по Европе, буду оседать то тут, то там, потом
зависну в Марокко.
69
– И чем ты будешь заниматься?
– Ничем. Отдыхать. Знаешь, есть такие вещи… море, например. В
Марокко даже горнолыжный курорт есть.
– Лена, это праздная жизнь. От нее быстро устают и вешаются. Ты так
долго не выдержишь, тебе понадобиться какое-то серьезное, осмысленное
занятие.
– Влюблюсь в марокканца.
– Приехали. Это ты считаешь осмысленным занятием?
– Об этом все человечество мечтает, милый, о праздности и счастливой
любви.
– Ну уж нет. Не все человечество – это точно. Бредни, бабские бредни.
Есть люди, которых этим даже не заинтересуешь.
– Ты всегда так. Ты как будто с детства верил в какой-то мифический
класс людей, живущих идеями и действиями, все дети верили в гномов и
привидений, а ты со своими сказками носился. Они-де считают любовь,
отношения между людьми, различные состояния уделом примитивов –
сами же формируют концепции, конструируют, правят и т.д. Ты ведь не
далеко ушел от этой мысли, признайся.
– Я давно об этом не вспоминал. Не могу поручиться, но звучит мило.
Лена закурила сигарету и задумалась о чем-то своем.
Раздался звонок в дверь – пришел Диего. Он последовал за мной в
комнату и на пороге вручил две тысячи долларов.
– Гонорар.
Я скептически вздернул бровь. Совсем неплохо за целый час
исполненных на одной ноте неизвестных песен, с неменяющимся
выражением лица и в бездвижной позе, напоминающей скорее о жестоком
приступе геморроя.
– Он что-нибудь просил передать? Я имею в виду словесно.
– Просил, но это отменяется, так как сначала он принял тебя за девушку.
– Бедняжка. Как мне вас всегда жалко в таких ситуациях.
– Но я-то быстро просек, стоило тебе только заговорить. А вот Магометов
оказался под чарами. Когда он узнал – помрачнел, протянул деньги и
сказал, чтобы ты у нас работал.
– Думаю, будь ты девушкой, он бы заплатил намного меньше, – вставила
Лена.
70
Диего и так на нее косился, а стоило Лене заговорить, вообще забыл о
моем присутствии. Они пожирали друг друга глазами, я же чувствовал себя
полным идиотом. Обождав минуту, я не выдержал и твердо, хотя
добродушно, заявил:
– Убирайтесь-ка с глаз моих долой. Оба. Немедленно.
Собравшись, Лена сказала на прощание то, что и подвигло меня к
активным действиям.
– Бросай все к чертовой матери, и поехали в Марокко вместе со мной.
Вдвоем нам будет так весело.
И я представил. Во всех красках. Это реально – Диего может достать мне
документы, а в «Пекине» я заработаю достаточно денег на путешествие.
Потом догоню Лену. Ведь мне нужен билет в один конец. А в Касабланке
можно найти работу, например, петь в портовом баре тоскливые песни о
родине. Все-таки первоисточник.
– Что за глупости, Лена? Мне и в Москве весело. Лучше ты поскорее
возвращайся.
Я наконец-то придумал первый ход.
Мы расцеловались на прощание, а, пожимая руку Диего, я гадко заметил:
– Ты не рассчитывай попасть к ней в постель с первого раза. Лена не из
таких.
Лена рассмеялась.
– О чем ты, милый? Послезавтра меня уже не будет в Москве, и времени
осталось слишком мало. Потом… Я всегда полагалась на милость
незнакомцев.
И она совсем исчезла.
На следующее утро меня ожидало редкой мерзости похмелье. Обычно я
просто страдаю бессонницей и сухостью во рту, но это было что-то
новенькое. Продираясь сквозь прилипший сон и гул в башке, я
поприветствовал новый день отборным матом, тут же отдавшимся во всех
самых потаенных уголках мозга. Только через несколько минут пришлось
