Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2016
Жизнь после смерти
Всеми обиженная и растерявшаяся, она покинула Россию и с 1861 года окончательно поселилась в посёлоке Гостервиц (Hosterwitz) под Дрезденом. Возможно, она чувствовала, что от неё ожидают больше, чем она может дать; что сила её таланта не достигла высшей точки. А.К.Толстой, посещавший Германию в связи с тяжелой болезнью в 60-х годах, как-то навестил Павлову в её более чем скромной квартирке. В своих воспоминаниях он писал потом с болью в душе: как можно было променять высокие потолки дворянских особняков на полутемные бюргерские дома? Имелось в виду, скорее всего, что здесь не та почва, где она может и должна творить.
Павлова лишь изредка и на короткое время наезжала в Россию. Жила тем, что зарабатывала переводами. В России был издан небольшой сборник её стихов. Она умерла 2 (14) декабря 1899 года (во многих публикациях ошибочно указаны 1893 и даже 1894 годы), пережив и своего мужа, и сына – Ипполита Николаевича Павлова, известного журналиста и редактора (умер в 1882 году).
Кто-то сказал, что в Германии всегда есть один великий композитор, а в России – один великий поэт. Таким поэтом, пусть не великим, но значительным, в 40-50-х годов позапрошлого века была Каролина Павлова. По моей просьбе живущие в Дрездене друзья предприняли поиски могилы Каролины Карловны Павловой. Вот что они выяснили. В 19 веке посёлок Хостервиц находился довольно далеко от городской черты Дрездена, примыкая к королевской летней резиденции Пиллнитц (Pillnitz, нечто вроде местного Петергофа). Ныне всё это вошло в черту города как район Pillnitz, a Hosterwitz – микрорайон этого района. Кладбище на карте посёлка не обозначено, скорее всего, в настоящее время его не существует.
Городской архив Дрездена сообщил, что по территории бывшего кладбища ныне проходит железная дорога местного значения. Архив посёлка пропал во время войны. Очевидно, могила и памятник (если он был) исчезли уже навсегда.
Павлова и современность
Литературоведы отмечают, что пишущие женщины XIX века были одиноки по своей сути. Если же вспомнить непримиримое, а подчас и враждебное отношение Евдокии Ростопчиной к Каролине Павловой, то можно понять, как в те годы трудно было прокладывать дорогу к сердцам читателей. И всё же нельзя не отметить наполненные лиризмом и верой в будущее: стихи Каролины Павловой:
Гляжу в лицо я жизни строгой
И познаю, что нас она
Недаром вечною тревогой
На бой тяжелый звать вольна;
И что не тщетно сердце любит
Средь горестных ее забот,
И что не все она погубит,
И что не все она возьмет.
Мысль Каролины Павловой о поэзии как о «святом ремесле» использовали в своём творчесте такие поэтессы, как Марина Цветаева и Анна Ахматова, открыто ссылаясь на свою предшественницу:
Одно, чего и святотатство
Коснуться в храме не могло,
Моя напасть! моё богатство!
Моё святое ремесло!
Примечание:
Виктор Петрович Фишман, род. в Днепропетровске в 1934 г.; инженер-геофизик. Работал в Донбассе на шахтах, где занимался теорией и практикой предупреждения шахтеров о грозящей им опасности. Автор около 30 патентов и изобретений; кандидат технических наук (1974). Первые публикации появились в журналах «Наука и жизнь», «Химия и жизнь» в 1978 г. Выпустил около десяти книг, в том числе, научно-художественных. Автор романа «Формула жизни» (2001), книги рассказов «Последняя ссылка» (2004). С 1996 г. постоянно проживает в Германии.
Переводы
Томас Стёрнз Элиот (1888-1965)
Четыре квартета
Вступительная статья и перевод с английского:
Дмитрий СильвестровFour Quartets, Четыре квартета (1936-1943) – наиболее значительное произведение Томаса Стёрнза Элиота (1888-1965), крупнейшего англоамериканского поэта XX века. Это четверной цикл пятичастных поэм, ставших классическим примером «традиционалистского авангардизма». Универсализм, эмоциональная сдержанность, лаконичность, символическая насыщенность, дисциплина, формальная заданность и ассоциативная открытость цитатам и парафразам, парадоксальное единство чётких, незыблемых истин и метафорической неопределённости и иронии – таковы черты элиотовской поэтики.
Лирическому произведению, по Элиоту, присуще не значение, но бытийственность. Поэтические тропы – не предмет художественного вчувствования, но бесконечнопостигаемые миры, грани творчески явленной нам реальности, сообщаемой через чувства, но обретающей цельность «в их вместилище – разуме» (Фома Аквинский). Четыре квартета – поэма о месте человека в мире, материальном и духовном мире своего Я, – и мире истории; о призвании и назначении человека, о его страстях и самосознании. Мы не можем жить без любви, и мы постоянно пребываем меж двух огней: себялюбия – и Божественной Любви.
Кто дал мучения? Любовь.
За Именем далёким скрыто
Деянье рук, что ткут всё вновь
Тунику, – пламенем повита,
Она сжигает нашу кровь.
И в пищу, ото дня ко дню,
Идём огню – либо огню.
Каждый момент нашей жизни – момент выбора и тем самым момент истории. Мы всегда – здесь. Но история – поле действия духа, это образ (pattern, порядок, форма) вневременных моментов. Так мыслится парадоксальное единство нашего плотского – и духовного Я, по сути дела временной и вневременной судьбы, а стало быть, и единство тянущегося всю нашу жизнь линейного времени – и вечности, где нет ни прошлого, ни будущего, где не властвует смерть, где мы встречаемся с умершими и встретимся с ещё не родившимися.
Наша память прошлого. Наш «rose garden». Что это такое? Это ведь не то же самое, что рассказы о чём-то, чего мы не видели. Ведь мы знаем, что прошлое – было! Но наше прошлое – это будущее тех, кто был в прошлом, и оно же, вне времени, – настоящее.
Время настоящее и время прошлое,
Быть может, оба присутствуют в будущем,
А время будущее содержалось в прошлом.
Это значит, что времени – нет. Это бессмертие, мы постигаем его на собственном опыте, отождествляясь – в миг озарения! – с «недвижной точкой вращающегося мира». Зная, чувствуя прошлое, мы не можем сомневаться и в наличии будущего, того самого, когда нас не будет. Но ведь мы уже помыслили будущее в нашем настоящем, когда мы – были. А это значит, что и в будущем, когда нас не будет, мы всё равно – существуем. И что же это как не бессмертие?
Но как мы приходим ко всему этому? Через посредство того времени-океана слов, в котором проходит вся наша жизнь. Слова, речь из них состоящая, – это почва, культурный слой, шум времени всей нашей жизни. Это бесконечная – в пространстве и времени – среда и ткань, которую ткут человеческие существа, это носитель и источник чувств и знаний, которые творят нашу личность. Через слово мы постепенно осознаём, как наша личность растёт, зреет, постепенно отождествляясь со всей постижимой, непостижимой вселенной. Слово, приводящее нас к идее бессмертия, оно же и творит это бессмертие: «В начале было Слово, и Слово было Бог». Ибо через слово мы приходим к идее личности, слово становится Словом, личностью, тем, что мы называем Богом. Темы-лейтмотивы поэмы – четыре стихии греческой философии: воздух, земля, вода, огонь; мера этой материи – время: четыре времени года; дух этой материи – Бог Отец (Неподвижный Двигатель), Бог Сын (Искупитель), Дева Мария (Заступница), Бог Дух Святой (Голос и Сила Любви).
Вёрнт Нортон – поэма о воздухе, среде, атмосфере общения. Человек, сам остановленное мгновение, – и мир, воспринимаемый как образ порядка, неизменного в вечности:
Чеснок с сапфирами и грязь
Коростою покрыли ось.
Металлом трель отозвалась
В крови, где сталь струной звенит
Под шрамами забытых битв.
В сосудах танцем разлилось
Круговращенье лимфы, ток,
Запёчатлённый в дрейфе звёзд,
В деревьях к лету тронул сок,
Вобрав с деревьями в поток
Сквозящий бег в резной листве
Собак и вепря: там, в траве,
Опять в ловитве повторён
Порядок, что, во мгле времён
Теряясь, примирён меж звёзд.
Ист Коукер – поэма о земле, прахе, о навозе и смерти, о влечениях плоти, о перекликающихся судьбах человека, природы, вселенной:
Где на исходе ноября
Весенний взрыв календаря
Животворящий летний зной
Подснежник хрупкий под ногой
И мальвы росшие в зенит?
Красой поникшие во мгле
И снег на розах, на земле.
В громе в сполохах зарниц
Звёздных войн сверканье спиц
Триумфальных колесниц.
С Солнцем бьётся Скорпион
И Луну ужал итон.
Плач комет, дождь Леонид
Ввергнутся в водоворот
Рушащего мир огня,
И когда он отбурлит
Всюду воцарится лёд.
Драй Салвейджиз – поэма о воде, древнегреческом первоэлементе мироздания, со всех сторон окружающей землю, вторгающейся в неё, не имея предела.
