Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016

В провинциях спокойствие: разлад
Сошёл не нет. А где-то поднажали.
В столицу едет дружественный Трдат.
Обильна жатва, зреет виноград:
Хвала Богам – богаты урожаи.

Нерон корпит над оперой с утра.
В гармонии едва сквозит безумье.
Наставник нынче с ним. Его игра
Проиграна. В проулках детвора
Гоняет кошек. Скоро полнолунье.

Ещё так безмятежны, до поры,
Назавтра осужденные безвинно.
Огонь не тронул Рима-исполина,
Сенека жив, жива его Полина,
Нетронут яд, оракулы добры

В своих прогнозах. Солнцем разогрето,
По изгородям сушится руно.
Но меньше правды. Всё бессильней вето.
Мельчает всё. Безводна даже Лета.
Харон и Кесарь в сговоре давно.

В народе слухи – будто вострубят
Архангелы, и мёртвые восстанут.
Но на сегодня, честно говоря,
Сестерции по-прежнему не пахнут
И рукописи – плохо, но горят.

Их пепел лёгок и неуловим…
Оракул спит. Грядущее незримо.
А мне глаза здесь выедает дымом:
Мой Рим горит, но я вдали от Рима
Прости меня, мой бедный, бедный Рим!

Забыв себя, не веря в оправданье,
С дешёвым стилосом в протянутой руке
Уж столько лет, скитаясь налегке,
Самой себе постыдное «Изгнанье»
Царапаю на жалком черепке.

О чем писать? – о лете, и о том,
Как нам с террасы в дом нельзя входить без тапок.
Вот дуб в лесу, вот кот на дубе том,
Вот на террасе в солнечный бетон
Впечатались навек следы кошачьихлапок.

О том писать, как разомлевший сад
Легчайшим был сутра и тяжелел к полудню,
Как чёрный шмель который раз подряд
Сердился, и гудел, и подавал назад,
Описывая круг, медлительный и трудный.

Как воздух был до дрожи разогрет;
О розовом кусте и вкруг него тропинке,
О том, как здесь орех и бересклет
Живут бок о бок; как, почуявший обед,
Кот улыбается и выгибает спинку.

И лишь вчера так жалко бившееся о
Бессмысленный излом пустых ночных кварталов,
Здесь Слово, обретя заветное тепло,
Новорождённой бабочкой легло
У самых ног моих и крылья распростало.

И ждёт доверчиво, блаженно и устало,
Пока окрепнет влажное крыло.

Парикмахерши
держат в руках чужие головы
грустные потомки Далилы
они похожи на усталых актрис
Женщина на соседнем кресле
просит сделать с ней что-нибудь веселое
у нее красноватый кончик носа
и рот, опущенный вниз,
она похожа на цветок
который растоптали
Ей делают светлые, легкие кудри
теперь она похожа на девочку
которой пересадили лицо
Таджичка
сметая волосы
говорит по телефону
на тревожном языке
«Как же ты говоришь
«люблю тебя»
а сердце твое не со мною?»
говорит она
«Ты трижды обманул меня
и не сказал мне» – говорит она
и выбрасывает
волосы в корзину
Парикмахерши с лицами старух
и фигурами школьниц
курят у входа
пока перекись водорода
заставляет волосы
забыть свой цвет
забыть прошлое
Здравствуйте, парикмахерши
я принесла вам
свою голову
я сажусь перед зеркалом
и сила уходит из меня
Харон смазал уключины и ждет

Лето отпели,
Все возвращались с дач,
Август как призрак
Скорбно стоял позади
Ты мне сказал:
Очень красивый плащ,
Тронул за пуговицу
На груди…
Я не забуду
Тамбура ржавый пол
На запотевшем стекле
Надпись: «Марина – б…»
Падает осень
Зрелым плодом на стол
Будто за лето
Хочет
Долги отдать

моя первая учительница
Шалтай Болтай Александра Васильевна
живет в синей папке с завязками
у нее есть только
черно-белый портрет
лицо в овале
окруженная
детскими овалами
она выглядит гордо
как королева-матка
в муравейнике школы
спите спокойно
Александра Васильевна
нету у нас больше
ни спичек
ни сигарет
ни поцелуев под лестницей
мы вымерли
так и не вылупившись из яйца
захлебнулись в проявителе
нам не хватило вашего тепла
вашего света
и теперь мы
глянцевы и покорны

идешь тайно
а они стоят
всё видят
с банками и стаканчиками
с костылями и обмотками
с вечным „спраздником“ во рту
Господи
убереги меня от нищих
пусть отступят
им и так хорошо
у них Бог воскресает
каждую неделю
а у меня только раз
не хочу давать им бумажные
пусть громыхают
железом моей скупости
пусть идут
пока не получили
камень
ножницы
бумагу
я боюсь их сильнее
чем тебя
у них нахальные улыбки
и след от капучино
в стаканчике для подаяния
приди и уведи их
как псов от калитки
дай мне войти

счастье
играет со мной в дженгу
каждый день
вынимаю из него день
ожидая
что все рухнет

любимый
купи мне рояль
я видела его
в витрине за стеклом
он стоял на вершине
белоснежного торта
маленький рояль
из черного шоколада

так устала, что музыка
уже не звучит во мне

дома я заварю чай
и откушу ему ножки
одну за другой
черно-белые клавиши
застынут на моей губе
треугольную крышку
я буду долго гонять за щекой

я заем эту ненужную
эту лицемерную красоту
краковской колбасой
и желтым сыром
и лягу рядом с тобой

ты еще любишь меня?
тогда купи мне рояль

в детстве
сладкий запах
отглаженного пионерского галстука
дробь на линейке
нежный полет комара в ночи
был ожиданием мужчины

любой домашний праздник
звяканье вилок и ложек
белоснежная скатерть на столе
звонок в дверь
шепот в прихожей
был ожиданием мужчины

позже
в юности
слишком долго закрытая дверь туалета
с тянущимся оттуда запахом табака
кружева торчащие
из ящика маминого комода
та неприличная книжка
самоиздат
которая я однажды нашла у родителей
низкий голос
который ошибся номером
влажный мрак
речного воздуха на турбазе
рассеченный треском цикад
тошнота полуденного зноя
кожа сгоревшая на солнце
касающаяся грубой
казенной простыни
свет
льющийся из окна
гинекологического кабинета
в студенческой поликлинике
запах разгоряченных шин
в центре города
все
было
ожиданием

этой ночью
как никогда
мне нужна собачка
вертлявая сучка
с маленькой красной пастью
вы когда-нибудь
клали палец
в раскрытый щенячий рот
с острыми как иглы
неопасными зубами?
щенячий рот – сотворение мира
оттуда начинается
все горячее и скользкое
все молодое и твердое
сильное и слабое
злое и ласковое
красное и черное
как жаль
что я не могу войти в собаку целиком
и исчезнуть
но если я положу палец
в её маленькую
красную пасть
то смогу уснуть.

Во сне
Напялила цветные колготки.
Ноги были длинные и толстые
как трубы парохода,
как те деревья в Ясной Поляне,
куда нас привезли на пыльном автобусе,
и один маленький мальчик плакал и кричал,
что не хочет смотреть,
как жил великий писатель.

Что там, на горизонте так сияет
Звезды осколки? Битого стекла?
А батюшка венчает, отпевает
С одним и тем же выражением лица.

Ведь жизнь проста. И смерть опять проста.
Все сложности лишь только в различеньи
Небесного и местного свеченья.
Не замирай. Учись читать с листа.

смеркалось, над распахнутой землей
томился постоялец неподвижный
и воздух надрывался тишиной
когда веревки опускались ниже

корней и трав, и снова вверх ползли
и на ладонь ложились как ручные
все подходили, брали горсть земли
не зная почему, но так учили

и было странно обрывать дела
и в землю класть непрожитое тело
и безутешно плакала вдова
но к осени опять похорошела

Не пропадай. В какой унылый край
Земная ось качнула это лето?
И почему-то женщин очень жаль,
Когда их сумочки подобраны по цвету
К плащу. Печален неба свод,
И листья каждой жилкой кровоточат
И всё желтеет, тлеет и гниет,
Но сдаться увяданию не хочет.
Ты плачешь оттого, что ты живой,
А всё прошло. Пчелою пролетело.
Так плачет дерево под медленной пилой,
Цилиндрами своё теряя тело,
Так плачет мать, кроватку теребя,
Невыбранное имя повторяя,
И я как никогда люблю тебя,
И я как никогда тебя теряю.