Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II
Путники идут равниной, отделяющей больной, десятый ров Злых Щелей, к которому они стали спиной, от центрального колодца. Путь их лежит от Тулы на Москву. Мартовская пасмурная погода, с его снегопадами и туманами, не даёт увидеть далеко расположенные объекты. Ночью не видно звёзд, не видно и дороги, покрытой грязью, в отличие от зимней, просматриваемой и ночью на белизне снега. Длинные сумерки, перед наступлением весеннего равноденствия и прилётом грачей, вкупе с большими расстояниями, которые нужно преодолеть – образ, рисуемый Данте. Но вот он слышит зычный рог – гул большого колокола – колокольный звон, который громче любого грома. Гром – вспышка – ударил, и нет его, а большие колокола при набате гудят громко и непрестанно, созывая народ и предупреждая его о бедах, так же, как и указывая страннику направление движения. Взор невольно устремляется к источнику звука, в надежде увидеть жильё среди снежной и морозной пустыни.
Dopo la dolorosa rotta, quando
Carlo Magno perdé la santa gesta,
non sonò sì terribilmente Orlando. [18]
В плачевной сече, где святых бойцов
Великий Карл утратил в оны лета,
Не так ужасен был Орландов зов. [18]
Старофранцузская, «Песнь о Роланде» рассказывает, что, когда Карл Великий возвращался из похода в Испанию, его племянник Роланд (Орланд) подвергся в Ронсевальской долине нападению сарацинских полчищ. Зовя на помощь, Роланд с такою силой затрубил в рог, что у него лопнули жилы на висках. Карл услышал его далеко за горами, но было уже поздно.
Poco portai in là volta la testa,
che me parve veder molte alte torri;
ond'io: «Maestro, di», che terra è questa?» [21]
Ed elli a me: «Però che tu trascorri
per le tenebre troppo da la lungi,
avvien che poi nel maginare abborri. [24]
Tu vedrai ben, se tu là ti congiungi,
quanto «l senso s'inganna di lontano;
però alquanto più te stesso pungi». [27]
И вот возник из сумрачного света
Каких-то башен вознесенный строй;
И я «Учитель, что за город это?» [21]
«Ты мечешь взгляд, – сказал вожатый мой, —
Сквозь этот сумрак слишком издалека,
А это может обмануть порой. [24]
Ты убедишься, приближая око,
Как, издали судя, ты был неправ;
Так подбодрись же и шагай широко». [27]
Через морозные сумерки и дымку, перед путниками возникает город, из которого и доносился звон больших колоколов. В сумеречном воздухе возникли очертания башен Московского Кремля. Этот город гигант – столица Великой Тартарии, был брошен её новыми властителями – Романовыми, когда третий правитель этой династии, Пётр I Алексеевич Романов, перенес Российскую столицу в Санкт – Петербург в 1718 году.
Когда Пётр II Алексеевич Романов в 1727 году вступил на трон, случился «обратный перенос столицы» и Москва снова стала на два с лишним года столицей Российской империи.
Данте правильно называет увиденное башнями большого города, но бес Геркулес шепчет ему, что он обманывается; в самом деле, если всё называть своими именами, тайна Комедии будет скоро раскрыта.
Poi caramente mi prese per mano,
e disse: «Pria che noi siamo più avanti,
acciò che «l fatto men ti paia strano, [30]
sappi che non son torri, ma giganti,
e son nel pozzo intorno da la ripa
da l'umbilico in giuso tutti quanti». [33]
Come quando la nebbia si dissipa,
lo sguardo a poco a poco raffigura
ciò che cela «l vapor che l'aere stipa, [36]
così forando l'aura grossa e scura,
più e più appressando ver» la sponda,
fuggiemi errore e cresciemi paura; [39]
И, ласково меня за руку взяв:
«Чтобы тебе их облик не был страшен,
Узнай сейчас, еще не увидав, [30]
Что это – строй гигантов, а не башен;
Они стоят в колодце, вкруг жерла,
И низ их, от пупа, оградой скрашен». [33]
Как, если тает облачная мгла,
Взгляд начинает различать немного
Все то, что муть туманная крала, [36]
Так, с каждым шагом, ведшим нас полого
Сквозь этот плотный воздух под уклон,
Обман мой таял, и росла тревога: [39]
Вергилий просит Данте не пугаться увиденного, говоря, что он видит строй гигантов, а не башен, которые стоят в колодце, вокруг жерла, ведущего в нижние круги Ада. Низ этих гигантов от пупа и ниже скрыт оградой.
Это – строй церквей и колоколен за Кремлёвской стеной, вместе с круговым хороводом полутора десятков высоких Кремлёвских башен, низ которых от пупа скрыт оградой – стеной Московского Кремля [Рис. А. XXXI. 1].
По мере приближения к башням, скрытым в тумане, постепенно прорисовываются их очертания. Путники спускаются по пологому склону холма, вглядываясь в туманную даль. Тревога поэта растёт с каждым шагом, вернее, не тревога, а охватившее его сильное волнение, он, спустя почти 13 лет, вступает в город своей юности, в столицу, где он был провозглашен императором, в город, откуда его вывезли в далёкую Италию, затем в Авиньон, в «тёмный лес» постижения наук.
però che come su la cerchia tonda
Montereggion di torri si corona,
così la proda che «l pozzo circonda [42]
torreggiavan di mezza la persona
li orribili giganti, cui minaccia
Giove del cielo ancora quando tuona. [45]
Как башнями по кругу обнесен
Монтереджоне на своей вершине,
Так здесь, венчая круговой заслон, [42]
Маячили, подобные твердыне,
Ужасные гиганты, те, кого
Дий, в небе грохоча, страшит поныне. [45]
Московский кремль поэт сравнивает с Монтереджоне – замком в Сьенской области, который располагается на холме, и стена его увенчана башнями. Название – Монтереджоне (Горный регион) – выдаёт нечто более великое, чем какой-то замок в Италии. А учитывая, что он расположен в Сьене – это, скорее всего, Константинополь с его стеной и башнями. Сравнение вполне достойное.
Вергилий убеждает Данте, что видимое им, – строй гигантов, с которыми вёл войну – Гигантомахию, верховный Олимпийский Бог Зевс и которых он победил, а не строй башен большого Кремля. Согласно греческой мифологии, Гиганты пытались приступом взять небо и свергнуть власть Зевса (Дия), но были низвергнуты сами его молниями и завалены громадами камней. Дий, в небе грохоча, страшит их, но громче раскатов грома звучит колокольный звон церквей в окружении башен – гигантов.
Данте различает уже одного из гигантов, видит у него лицо и грудь, тучные бёдра, вдоль которых висят руки. Это – точное описание Спасской башни Московского кремля, с циферблатом Курантов (на лице которого стали различимы цифры и стрелки) [Рис. А. XXXI, 2]. Поэт восхваляет природу, не создавшую подобных Гигантов, сражения с которыми не под силу людям, в отличие от слонов или китов; описывает увиденное, как рукотворное чудо, созданное человеком, в котором есть смысл для взора, мера и властвует разум. Видя перед собой неприступную крепость, с бойницами для мушкетов и пушек, он остро чувствует свою беззащитность перед ней. Руки вдоль боков – боковые купола церквей, поэт указывает висящими книзу, как они видны в отражении в воде реки Москва, окружающей Кремль.
La faccia sua mi parea lunga e grossa
come la pina di San Pietro a Roma,
e a sua proporzione eran l'altre ossa; [60]
sì che la ripa, ch'era perizoma
dal mezzo in giù, ne mostrava ben tanto
di sovra, che di giugnere a la chioma [63]
Лицом он так широк и длинен был,
Как шишка в Риме близ Петрова храма;
И весь костяк размером подходил; [60]
От кромки – ноги прикрывала яма —
До лба не дотянулись бы вовек
Три фриза, стоя друг на друге прямо; [63]
Шишка в Риме близ Петрова храма – сосновая шишка, отлитая из бронзы, высотою около четырех метров, снятая с мавзолея Адриана и во времена Данте, стоявшая перед базиликой святого Петра.
Данте сравнивает лицо великана – циферблат Курантов диаметром около четырёх метров, с размерами этой шишки, подчёркивая соразмерность остальных членов «тела» гиганта, размеру его лица. Три Фриза – три здания церкви обычной высоты. Фриз – строитель Кремля Алевиз Фриз (Фрязин).
Фризы (германское племя, обитавшее на побережье Северного моря) считались в средние века самым рослым из народов земли.
От кромки ноги гигантов прикрывает яма – Москва река.
tre Frison s'averien dato mal vanto;
però ch'i» ne vedea trenta gran palmi
dal loco in giù dov'omo affibbia «l manto. [66]
«Raphèl may amèch zabì almì»,
cominciò a gridar la fiera bocca,
cui non si convenia più dolci salmi. [69]
E «l duca mio ver» lui: «Anima sciocca,
tienti col corno, e con quel ti disfoga
quand'ira o altra passïon ti tocca! [72]
Cércati al collo, e troverai la soga
che «l tien legato, o anima confusa,
e vedi lui che «l gran petto ti doga». [75]
От места, где обычно человек
Скрепляет плащ, до бедер – тридцать клалось
Больших пядей. «Rafel mai amech [66]
Izabi almi», – яростно раздалось
Из диких уст, которым искони
Нежнее петь псалмы не полагалось. [69]
И вождь ему: «Ты лучше в рог звени,
Безумный дух! В него – избыток злобы
И всякой страсти из себя гони! [72]
О смутный дух, ощупай шею, чтобы
Найти ремень; тогда бы ты постиг,
Что рог подвешен у твоей утробы». [75]
От шеи Спасской башни до бёдер, переходящих в Кремлёвскую стену – тридцать саженей.
