Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II
Сосед – Синон, знатная особа – жена Потифара. Синон бьёт кулаком в тугой живот Адамо, на что тот отвечает увесистой оплеухой, говоря, что хотя он и не может из-за водянки двинуться телом, но рука у него так же тяжела, как и при жизни. Мастер – Адамо, при всей своей вздутости, не утратил крепких жилистых рук кузнеца.
Ond'ei rispuose: «Quando tu andavi
al fuoco, non l'avei tu così presto;
ma sì e più l'avei quando coniavi». [111]
E l'idropico: «Tu di» ver di questo:
ma tu non fosti sì ver testimonio
là «ve del ver fosti a Troia richesto». [114]
«S'io dissi falso, e tu falsasti il conio»,
disse Sinon; «e son qui per un fallo,
e tu per più ch'alcun altro demonio!» [117]
«Ricorditi, spergiuro, del cavallo»,
rispuose quel ch'avea infiata l'epa;
«e sieti reo che tutto il mondo sallo!» [120]
«E te sia rea la sete onde ti crepa»,
disse «l Greco, «la lingua, e l'acqua marcia
che «l ventre innanzi a li occhi sì t'assiepa!» [123]
Allora il monetier: «Così si squarcia
la bocca tua per tuo mal come suole;
ché s'i» ho sete e omor mi rinfarcia, [126]
tu hai l'arsura e «l capo che ti duole,
e per leccar lo specchio di Narcisso,
non vorresti a «nvitar molte parole». [129]
«Шагая в пламя, – молвил тот задорно, —
Ты был не так-то на руку ретив,
А деньги бить она была проворна». [111]
И толстопузый: «В этом ты правдив,
Куда правдивей, чем когда троянам
Давал ответ, душою покривив». [114]
И грек: «Я словом лгал, а ты – чеканом!
Всего один проступок у меня,
А ты всех бесов превзошел обманом!» [117]
«Клятвопреступник, вспомни про коня, —
Ответил вздутый, – и казнись позором,
Всем памятным до нынешнего дня!» [120]
«А ты казнись, – сказал Синон, – напором
Гнилой водицы, жаждой иссушен
И животом заставясь, как забором!» [123]
Тогда монетчик: «Искони времен
Твою гортань от скверны раздирало;
Я жажду, да, и соком наводнен, [126]
А ты горишь, мозг болью изглодало,
И ты бы кинулся на первый зов
Лизнуть разок Нарциссово зерцало». [129]
Синон указывает Адамо, что когда он входил в кузницу – Монетный двор, он был не так-то на руку ретив – потому что руки у него были связаны, а вот фальшивые монеты с развязанными руками бил свободно.
На это Адамо отвечает, что сейчас Синон правдивее, чем когда лгал Троянцам про деревянного коня. Синон говорит, что он лгал словом и всего один раз, а Адамо чеканом лгал миллионы раз и его поступок гораздо гнуснее. Синон жалуется, что с ним поступили несправедливо, поместив в один круг с поддельщиком денег, ведь он лгал всего лишь словом. Адамо напоминает ему, что его вина в падении Трои такова по оценке истории, что больше, чем вина самого Адамо.
Вот и казнись своей водянкой, огрызается Синон, на что монетчик замечает, что гортань Синона раздирает от скверны и сам он горит, и мозг его изглодало болью, и сам он также бросился бы при первом всплеске воды её пить. Нарциссово зерцало – вода, в которую смотрелся влюбленный в свое отражение Нарцисс (Метам., III, 346—510).
Ad ascoltarli er'io del tutto fisso,
quando «l maestro mi disse: «Or pur mira,
che per poco che teco non mi risso!» [132]
Quand'io «l senti» a me parlar con ira,
volsimi verso lui con tal vergogna,
ch'ancor per la memoria mi si gira. [135]
Qual è colui che suo dannaggio sogna,
che sognando desidera sognare,
sì che quel ch» è, come non fosse, agogna, [138]
tal mi fec'io, non possendo parlare,
che disïava scusarmi, e scusava
me tuttavia, e nol mi credea fare. [141]
«Maggior difetto men vergogna lava»,
disse «l maestro, «che «l tuo non è stato;
però d'ogne trestizia ti disgrava. [144]
E fa ragion ch'io ti sia sempre allato,
se più avvien che fortuna t'accoglia
dove sien genti in simigliante piato:
ché voler ciò udire è bassa voglia». [148]
Я вслушивался в звуки этих слов,
Но вождь сказал: «Что ты нашел за диво?
Я рассердиться на тебя готов». [132]
Когда он так проговорил гневливо,
Я на него взглянул с таким стыдом,
Что до сих пор воспоминанье живо. [135]
Как тот, кто, удрученный скорбным сном,
Во сне хотел бы, чтобы это снилось,
О сущем грезя, как о небылом, [138]
Таков был я: мольба к устам теснилась;
Я ждал, что, вняв ей, он меня простит,
И я не знал, что мне уже простилось. [141]
«Крупней вину смывает меньший стыд, —
Сказал мой вождь, – и то, о чем мы судим,
Тебя уныньем пусть не тяготит. [144]
Но знай, что я с тобой, когда мы будем
Идти, быть может, так же взор склонив
К таким вот препирающимся людям:
Позыв их слушать – низменный позыв». [148]
Вергилий упрекает Данте, что он слишком много внимания уделяет этим грешникам. Удрученный скорбным сном – увидев, какие кары ожидают его на этой ступени Ада, гораздо большие тех, которые его тени претерпевают на всех ступенях Ада – от Лимба, в компании с другими «Высочайшими» поэтами, до девятого круга, где ему предстоит ещё казниться, как фальшивомонетчику. Кроме фальшивой монеты, он, будучи папой Пием VI, пускал в обиход, не только ничего не стоящие индульгенции, но активно внедрял и распространял ценные бумаги и бумажные деньги. В России бумажные деньги и ценные бумаги были введены в обиход императрицей Екатериной II (знаменитые екатеринки или «катеньки»), которую поэт пережил на много лет.
Крупней вину смывает меньший стыд – вина Синона в истории Трои, но меньший стыд позволяет забыть вину. Слушать препирания теней, уже осужденных историей – низменный позыв – так Вергилий учит Данте. Он обещает ему своё покровительство и защиту после смерти. Низменный позыв – карать себя угрызениями совести, ведь «победителей не судят».
Как это было:
«Адамо, Адамо!» – потянул Мастера Адама Олеария за руку высокий, худенький мальчик: – «Адамо, пойдём в Ад!»
Мастер только-что вернулся с Монетного двора и еле стоял на ногах. Его мучила начинающаяся водянка, но отказать царскому отпрыску он не мог.
«Хорошо, Герр Питер» – сказал он: – «Но только Вы сначала расскажете мне, что запомнили с прошлого раза».
«Расскажу, расскажу» – засмеялся мальчик: – «А ты мне расскажешь про Гериона, про затмения и про антиподов».
Они прошли в Глобусный Домик, посреди которого стоял гигантский Готторпский Глобус, изготовленный самим Мастером. Олеарий позвонил в колокольчик. Вошёл слуга; Мастер сказал ему несколько слов. Слуга подошёл к Глобусу, ключиком открыл дверцу на боку, поднявшись по лесенке, зашёл в него и стал зажигать светильники внутри. Окончив дело, он вышел и поклонился.
Мастер с мальчиком подошли к раскрытой дверце Глобуса. Изнутри, из полумрака, на них глядели, разевая пасти, страшные звери, усеянные золотыми и серебряными шляпками гвоздей. Круговая деревянная скамеечка располагалась внизу.
«Ну, что-же, Герр Питер!» – торжественно объявил Адам: – «Прошу пожаловать в Ад!»
А. XXX. 1 Большой Готторпский глобус в Кунсткамере Санкт-Петербурга.
Большой Готторпскийглобус – глобус-планетарий – единственный из подобных, сохранившейся в полноценном виде до нашего времени. Создан по проекту Адама Олеария (1599—1671 годы)
Глобус представляет собой сферу диаметром 3,1 метра и весом почти три с половиной тонны, с дверцей, через которую можно проникнуть внутрь конструкции и расположиться там за столом на скамейке, рассчитанной на 12 человек. Снаружи глобус – это глобус с изображением земной поверхности, изнутри глобус – небесная сфера: на внутренней поверхности нанесены изображения созвездий и вбиты 1016 гвоздей с фигурными позолоченными шляпками разных размеров, соответствующих звездам разной яркости. Предусмотрено также Солнце – хрустальный шарик на специальном кронштейне, движущийся по эклиптике посредством специального механизма. Глобус установлен на оси и вращается вокруг нее, имитируя вращение Земли подобно обычному глобусу – если стоять снаружи, и вращение небесного свода – если находиться внутри.
INFERNO – Canto XXXI. АД – Песня XXXI
Колодец гигантов
Una medesma lingua pria mi morse,
sì che mi tinse l'una e l'altra guancia,
e poi la medicina mi riporse; [3]
così od'io che solea far la lancia
d'Achille e del suo padre esser cagione
prima di trista e poi di buona mancia. [6]
Язык, который так меня ужалил,
Что даже изменился цвет лица,
Мне сам же и лекарством язву залил; [3]
Копье Ахилла и его отца
Бывало так же, слышал я, причиной
Начальных мук и доброго конца. [6]
Язык Вергилия, ужаливший Данте упреком и вызвавший на его лице краску стыда, сам же исцелил душевную рану утешением. Тот, кто наказывает, тот и поощряет – принцип любой власти.
Копье Ахилла, унаследованное им от его отца, Пелея, наносило раны, которые могли быть исцелены только вторичным ударом того же копья.
Noi demmo il dosso al misero vallone
su per la ripa che «l cinge dintorno,
attraversando sanza alcun sermone. [9]
Quiv'era men che notte e men che giorno,
sì che «l viso m'andava innanzi poco;
ma io senti» sonare un alto corno, [12]
tanto ch'avrebbe ogne tuon fatto fioco,
che, contra sé la sua via seguitando,
dirizzò li occhi miei tutti ad un loco. [15]
Спиной к больному рву, мы шли равниной,
Которую он поясом облег,
И слова не промолвил ни единый. [9]
Ни ночь была, ни день, и я не мог
Проникнуть взором в дали окоема,
Но вскоре я услышал зычный рог, [12]
Который громче был любого грома,
И я глаза навел на этот рев,
Как будто зренье было им влекомо. [15]
Путники идут равниной, отделяющей больной, десятый ров Злых Щелей, к которому они стали спиной, от центрального колодца. Путь их лежит от Тулы на Москву. Мартовская пасмурная погода, с его снегопадами и туманами, не даёт увидеть далеко расположенные объекты. Ночью не видно звёзд, не видно и дороги, покрытой грязью, в отличие от зимней, просматриваемой и ночью на белизне снега. Длинные сумерки, перед наступлением весеннего равноденствия и прилётом грачей, вкупе с большими расстояниями, которые нужно преодолеть – образ, рисуемый Данте. Но вот он слышит зычный рог – гул большого колокола – колокольный звон, который громче любого грома. Гром – вспышка – ударил, и нет его, а большие колокола при набате гудят громко и непрестанно, созывая народ и предупреждая его о бедах, так же, как и указывая страннику направление движения. Взор невольно устремляется к источнику звука, в надежде увидеть жильё среди снежной и морозной пустыни.
