Бурбон и секреты (ЛП) - Уайлдер Виктория

— Кристально, — рычит она в ответ, вырываясь из моей хватки.

Глядя, как она уходит, я провожу руками по волосам. Я сглатываю комок, подступивший к горлу, когда возвращаюсь мыслями к тому, почему я сбежал из дома. Заснуть будет нелегко, я уже знаю это, когда тяжесть реальности ложится на мои плечи. Дождь хлещет по лицу, пока я еду к дому. Навес за домом укроет лошадь от дождя. Пока я привязываю ее, снимаю седло и наполняю садовое корыто свежей водой, в голове продолжает прокручиваться все, что только что произошло. Этот день должен закончиться, и завтра я буду мыслить более здраво. Я смотрю на заднюю дверь. Мы с Оливией можем поговорить утром о том, что будет дальше. Поднимаясь по лестнице, я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Мой желудок сжимается, когда я замечаю, что свет на кухне все еще горит. Черт. Я не хочу видеть свою жену.

Но когда я переступаю порог, терпкий и кислый запах вина Лив, а затем хруст разбитого бокала под ботинком, заставляет меня остановиться. Это последние детали, которые успевают промелькнуть в моей голове, прежде чем я вижу ее ноги, лежащие на деревянном полу.

— Лив? Лив! — кричу я, подбегая к ее распростертому телу с сердцем, колотящимся где-то в горле. Вокруг нее разлито вино, я поскальзываюсь на нем и падаю на колени. Она не двигается. Я оглядываюсь по сторонам, как будто что-то подскажет мне, что, черт возьми, происходит.

Крови нет. Никаких следов насилия. Ни таблеток, ни флаконов. Что-то заставило ее упасть.

Я приподнимаю ее плечи и притягиваю тело к себе.

— Ливви, ну же. — Ее руки и ноги обмякли, голова склонилась вправо. Отодвинув от ее лица пропитанные вином пряди волос, я дрожащим голосом шепчу. — Ливви, давай, поговори со мной.

Мое лицо мокрое, нос заложен, поэтому я не могу дышать и только смотрю нее. Ее глаза открыты. Они смотрят в пустоту, в них нет никаких признаков жизни. Она не моргает. Она не смотрит на меня и не слышит, что я ей говорю. Она сейчас такая тяжелая.

Я вдыхаю, пытаясь наполнить легкие воздухом, чтобы продолжать уговаривать ее очнуться.

— Поговори со мной, Лив. Не делай этого. — Дрожащими руками я ищу пульс. Голова кружится от паники, я ощупываю ее шею, но там ничего нет. Ни одного удара, которые можно было бы сосчитать. Этого не может быть.

— Лив, перестань. Ты не можешь их бросить. Мы разберемся с этим. Ты не можешь их бросить...

Глава 2

5 лет спустя...

Фэй

Розовый — абсолютно мой цвет. Добавьте к этому мерцающие кружева, черный парик, выразительные кошачьи стрелки для глаз, губы глубокого красного цвета, и я стану воплощением фантазий. Отвлекающим маневром. Шоу. И мне не терпится устроить его сегодня. В это время года всем нравятся гламурные девушки в стиле Гэтсби. Сегодня публика более шумная, чем обычно, но это ожидаемо для новогоднего бурлеска. Все люди, от ханжей до распутников, собрались здесь, чтобы развлечься.

В «Gin Fizz» проходит бурлеск-шоу в стиле кабаре. В меню — ужин, коктейли и немного провокационных номеров. И хотя в последние несколько лет в Нэшвилле ужесточены «синие» законы⁴, это все еще сексуальная ночь. Патчи⁵ строго обязательны, нижняя часть груди должна быть прикрыта, а тот идеальный полумесяц, где моя задница встречается с бедрами, может показаться только «случайно».

Раздается глубокий, низкий барабанный бой, который становится громче, как только вступает труба. Это сигнал публике, что шоу начинается. Блюзовые, дразнящие звуки саксофона и трубы привлекают внимание. Мне нравятся такие номера, как этот. Они заставляют зрителей жаждать большего.

Я наклоняю голову и кокетливо улыбаюсь первому ряду. Крупный мужчина в темно-синих брюках и белой рубашке одет в такой же костюм, как и я. Фасад человека, который пришел сюда только для того, чтобы развлечься, но которому есть что скрывать. Квадратная линия челюсти и симметричное лицо делают его вполне привлекательным, но в его чертах нет ничего запоминающегося. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что ему около пятидесяти, но я уже знаю его возраст. Судя по дате рождения, ему сорок девять. Он близнец. Любит выпить рюмку лимонного сока с куркумой в начале дня и бокал бренди в конце. Большинство людей не узнали бы ничего из этого, взглянув на него всего пару раз, но я — не большинство людей. И, как оказалось, мистер Брок Блэкстоун тоже.

Месяцы слежки и подстроенных случайных встреч привели его сегодня в «Gin Fizz» — неправильно заказанный кофе, подтверждение неверного штрафа за парковку и моя любимая схема поведения девушки в беде — я заблудилась, не знаете ли вы, где я могу найти.... Все это привело к тому, что он стал приходить сюда как завсегдатай. Потом попросил мой номер, а затем его просьбы стали становиться все смелее и смелее. И вот сегодня, в канун Нового года, Блэкстоун улыбается мне так, словно именно я поцелую его в полночь. Он стал нетерпелив, и это именно то, что мне нужно. Это окажется невероятным совпадением, что я буду выступать в том же городе, куда он собирается в деловую поездку.

Я берусь за работу, которая кажется мне подходящей. Все, что угодно: от помощи местной полиции до помощи жене, поймавшей мужа на лжи или в чужой постели. Частное расследование означает поиск компромата и слежку. Требует внимания к деталям, которые не сходятся. Мне приходится задавать много вопросов и искать несоответствия в ответах. Время от времени меня приглашают в серьезные расследования.

У Блэкстоуна есть глубина, и я прорабатываю его со всех сторон, от работы под прикрытием до взаимодействия и технологий, облегчающих выполнение работы. Бюджет немаленький, но, когда ФБР кто-то нужен, возможности для его поимки безграничны.

Флирт делает людей уязвимыми. Он способен заставить потерять контроль и может стать кайфом, который намного превосходит тот, что можно найти в бутылке или таблетке. Хотя я улыбаюсь всем, кто сидит в первом ряду, именно мистеру Блэкстоуну я уделяю особое внимание. Потому что он постоянно возвращается за тем кайфом, который я ему дарю.

Начинается припев, и я медленно поворачиваюсь в такт с остальными четырьмя танцорами — «Bump & Grind»⁶ — самое простое движение, которое можно освоить. Если сделать его правильно и добавить немного реквизита и зрительный контакт, можно стать незабываемой.

Я расстегиваю корсет по одному крючку, пока он не падает, и остаюсь в коротких атласных шортах и бюстгальтере-балконет, расшитом блестками. Мне более чем комфортно быть обнаженной — этот переключатель щелкнул, когда я начала заниматься бурлеском. Уверенность в себе, которую я никогда не испытывала, распустилась вокруг меня, как гребаный ореол. Есть что-то в сексуальной провокации, что заставляет людей задыхаться и садиться прямее, больше говорить и раскрепощаться. И мне нравится эта сила. Я использую ее в своих целях.

Зрители улюлюкают и кричат, когда появляются кружева и атлас. Трое из нас все еще прикрыты, но на двух девушках бюстгальтеры без чашечек и буквы X, наклеенные черной лентой на каждый сосок. Ведущий вечера говорит:

— Похоже, крестики расставлены в нужных местах. Кто хочет поискать сокровища сегодня вечером?

Я оборачиваю свое боа из перьев вокруг шеи Блэкстоуна и закидываю ногу ему на плечо. Мое бедро лежит у него на груди.

— Привет, — говорю я тихим, робким голосом.

Бурлеск должен быть чрезмерным, иногда комедийным, но всегда сексуальным. Свет софита еще не добрался до меня, и это идеальное время для воплощения моего плана.

— Привет, — медленно произносит он, используя обворожительный, как ему кажется, южный говор. Уголком глаза я вижу, как его коллега улыбается и откидывается на спинку кресла, разглядывая меня. Дрожь пробегает у меня по спине, когда он наблюдает, как Блэкстоун скользит рукой выше, чем обычно осмеливается любой порядочный человек.

— Я так рада, что ты пришел сегодня. — Я широко улыбаюсь, наклоняясь ближе. — Это мое последнее шоу здесь. — Снова вскинув ногу, я поворачиваюсь и сажусь к нему на колени. — Если в ближайший месяц или около того ты планируешь отправиться за бурбоном, я буду в Кентукки.