Бурбон и секреты (ЛП) - Уайлдер Виктория

Он пристально смотрит на меня, его рука задерживается на моем бедре, а указательный палец рисует маленький кружок прямо над чулком, где застегивается подвязка. Если бы это не было шоу, и я не играла роль, то такой мужчина никогда бы не подошел ко мне настолько близко, чтобы прикоснуться, а тем более погладить. Но на сцене и при свете софитов я — Рози Голд. И сегодня Рози Голд нужно, чтобы Блэкстоун обратил на нее внимание и знал, куда она направляется дальше.

Когда луч софита падает на меня, я чувственно выгибаюсь, наклоняясь назад и не разрывая зрительного контакта, пока моя голова не запрокидывается. Если он не сводит с меня глаз, то у Блэкстоуна сейчас чертовски хороший вид на мое тело. Я надеюсь на это. Я тянусь к полу и опускаю руки, медленно и плавно прогибаясь.

Это единственное время на работе, когда у меня не припрятано какое-нибудь оружие.

В ритме музыки каждая танцовщица достает хлопушку, прикрепленную к бедру, и запускает конфетти, когда барабанщик первый раз бьет по тарелкам. Зрители обычно теряют дар речи в этот момент. Когда мелодия подходит к концу раздаются громкий свист, аплодисменты и возгласы. Кисточки раскачиваются в такт аплодисментам, а ведущий объявляет наши сценические имена.

— Давайте поаплодируем напоследок этим прекрасным девушкам. И особенно Рози Голд, которая на время покидает нас и в ближайшее время будет выступать в клубе «Midnight Proof» в Фиаско.

Я улыбаюсь и машу толпе. Вот так заканчивается вечер.

Диджей сменяет нас, и я бегу в гримерку переодеваться. Я не намерена встречаться с Блэкстоуном после шоу. Мне нужно, чтобы он жаждал большего, вплоть до Фиаско. Я медленно выдыхаю, стараясь не думать об этом слишком много. Фиаско — место, которое я всеми силами старалась оставить позади.

— Уезжай из города и не возвращайся.

Всего через двадцать минут после выступления я вхожу в свою квартиру. И хотя формально она не моя, это удобно. Студия площадью пятьсот квадратных футов тесновата, но арендная плата вполне приемлема для этого района Нэшвилла. Я не люблю надолго задерживаться в каком-либо городе, так что субаренда меня вполне устраивает. Мне кажется безответственным обживаться где-то. Единственное место, которое я когда-либо считала домом, не является таковым вот уже более пяти лет.

Когда мы переехали в Фиаско, штат Кентукки, нам показалось, что мы поменяли скот на кукурузу и лошадей. Поначалу, все это выглядело хуже по сравнению с жизнью в Вайоминге. Но мама унаследовала ферму в тот период своей жизни, когда поняла, что ей не помешает начать все с чистого листа.

Мои глаза наполняются слезами, когда я думаю о ней и всем том, что хотела бы ей сказать.

Она принимала участие в скачках вокруг бочек, затем была тренером лошадей, путешествуя следом за родео, пока не забеременела. Когда тебе двадцать два года и перед тобой вся жизнь, беременность не кажется чем-то пугающим. Пока это не происходит. У нее не оказалось никого, кто захотел бы взять на себя заботу о ней или обо мне, поэтому она начала все с чистого листа. В тот раз новый старт привел ее в Вайоминг, где она встретила отца моей сестры. Он подарил моей маме кольцо и попросил меня называть его папой. Какое-то время мы были счастливы. Вот только у него уже была такая же женщина в соседнем округе. Жена и двое детей, которые тоже называли его папой.

Ее интуиция никогда не работала в отношении мужчин, в которых она влюблялась.

Оживает мой телефон, возвращая из воспоминаний в реальность.

Блэкстоун: Куда ты сбежала, Рози?

Я знаю, чего он хочет — мужчин не так уж сложно понять. Вместо того чтобы написать ему ответ, я просматриваю снимки в папке «Сохраненные» для этой конкретной ситуации. Выбираю тот, что был сделан в примерочной универмага. Выбор нижнего белья для моих костюмов был идеальным моментом, чтобы сделать несколько снимков именно для этого сценария. В тот день у меня не было черного парика, поэтому я обрезаю изображение, начиная с губ и заканчивая чуть ниже талии. Я сверкаю яркой улыбкой и большим декольте. Идеально.

Я откладываю телефон в сторону и смотрю, что еще нужно сделать. Большинство моих вещей уже собрано. Я научилась составлять капсульный гардероб на каждый сезон, ограничивая количество одежды, потому что никогда и нигде не задерживаюсь надолго. Я люблю эффективность, когда речь идет о моей жизни — это то, что я могу контролировать и упрощать. Мое оборудование для наблюдения, а также костюмы и реквизит для бурлеска всегда хранятся в закрытом багажнике моего грузовика. Косметику и украшения я складываю в последнюю сумку.

Оглядываясь вокруг, трудно не испытывать боль от осознания, как легко было упаковать всю мою жизнь. Меньше пары часов — и кажется, будто меня здесь никогда не было. Жужжание телефона снова выводит меня из задумчивости. Одиночество — забавная штука, оно настигает тебя в самые неожиданные моменты. В основном, когда я одна, но окружена людьми, которые меня не знают, или в такие моменты, как сейчас, когда я готова к переезду и понимаю, что не оставила никакого памятного следа, пока была здесь. Телефон продолжает вибрировать — это звонок, а не сообщение.

Я улыбаюсь, когда отвечаю на него. Дел будет одним из немногих, кто обрадуется моему возвращению в Фиаско.

— Дел, по шкале от одного до десяти, насколько разозлится Марла, когда увидит меня?

Он отрывисто смеется.

— Как дела, малышка?

— Я в порядке, — отвечаю я, глядя на время на микроволновке. — Уже поздно, все в порядке?

Долгая пауза стирает мою улыбку.

— Ну... Фэй, не знаю, как тебе сказать, но ты должна вернуться домой.

Я запрыгиваю на стойку.

— Я уже собираюсь, как и планировалось...

Он в курсе, ведь именно из-за его связи с ФБР я оказалась втянута в это дело Блэкстоуна.

— Мэгги арестовали. — Прежде чем я успеваю спросить, что, черт возьми, натворила моя сестра на этот раз, он добавляет: — Ее довольно сильно избили.

— Что? — я соскальзываю со стойки. — Кто это был? — вина и гнев бурлят в моей груди, когда я наклоняюсь и напрягах слух.

— На этот раз ее задержали за пьянство и нарушение общественного порядка. Но выглядит она неважно. Она не говорит, кто это сделал. — Он громко вздыхает. — Она отказалась от медицинской помощи и в конце концов потеряла сознание.

— Она сейчас с кем-нибудь встречается? — Я сглатываю сухость в горле. — С кем-нибудь, кто мог это сделать?

— Не думаю. По крайней мере, она никого не приводила сюда. Но ты же ее знаешь, она скрытная.

На самом деле, я не знаю. Правда в том, что я больше не знаю свою сестру. Точно так же, как она не знает меня. И мы обе обижаемся друг на друга за это. Когда я уехала из Фиаско, мое объяснение было просто отговоркой. Мама сказала делать все, что мне нужно. Она знала, от чего я отказалась. Что я сделала. Но Мэгги не знала.

Она не будет рада меня видеть. Она почти не говорила со мной на поминальной службе нашей мамы, а это было почти три года назад. Но я возвращаюсь в Фиаско не ради Мэгги, меня или наших чувств. И не для того, чтобы залечивать старые раны или предаваться воспоминаниям.

Я оглядываю почти пустую комнату.

— Если я выеду в ближайшее время, то буду у вас к утру. — Я прикусываю губу, волнуясь еще больше. — Спасибо, что предупредил, Дел.

— Скоро увидимся, малышка, — говорит он с облегчением.

Я чувствую что угодно, кроме облегчения. Мы с Делом знаем, что мое возвращение в Фиаско — это рискованная ставка. Я буду там достаточно долго, чтобы меня узнали. Чтобы поползли сплетни. Я снова увижу его. Я беру себя в руки. Мне нужно сосредоточиться. Я не позволю переменам в планах разрушить уверенность в том, кем я стала и чего добилась. Я отправляюсь туда работать, и как только эта работа будет выполнена, я уеду в новое место.

Глава 3

Фэй

Я опускаю окно своего грузовика и вдыхаю холодный воздух, чувствуя, как знакомый запах проникает в горло и кожу. Я бывала в разных уголках Соединенных Штатов, от гор и побережья до мегаполисов и пригородов, но в маленьких городках Кентукки есть что-то особенное. Фиаско, в частности, кажется большим и удушающим одновременно: равнина, тишина, воспоминания, которые я предпочла бы забыть. Возвращаясь домой, я испытываю волнение и муки голода, и мне ничего не остается, кроме как подавлять и то, и другое.