Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

«О, Боже. Не успеешь оглянуться, как вы вместе будете делать «собаку мордой вниз», и тогда я буду вынуждена присоединиться».

Я фыркнул. Я очень сомневаюсь в этом. Но мне не дает покоя тот факт, что Харпер проводит свой первый сезон в высшей категории. У него никогда раньше не было всех этих тренеров, специалистов и профессионалов, пытающихся контролировать каждый аспект его физической формы. Кроме того, он все еще сохранил ту неуязвимость молодости, которая заставляет с усмешкой относиться к советам людей постарше. У него еще не было серьезных травм, и он не чувствовал, что его тело подводит его. Его энергия заразительна, и я надеюсь, что его самонадеянная уверенность не приведет его к необдуманным решениям, о которых он пожалеет в будущем.

Боже, когда я начала беспокоиться о будущем Харпера Джеймса?

К счастью, Йоханнес просто смеется над предложением Харпера, и я немного расслабляюсь. Время мигает в углу экрана телевизора, на котором показывают матч по регби. Еще пятьдесят минут, и я уйду отсюда.

Мы еще немного говорим о сегодняшних результатах и о полете в Азербайджан на следующую гонку. Оказывается, это одна из любимых трасс Йоханнеса. Никогда не слышал об этом раньше. Не думал, что кто-то является ее большим поклонником. Я

и сам не против, но она слишком разделена пополам, чтобы я мог по-настоящему наслаждаться ею. Одна сторона - широкая и открытая, полная прекрасных прямых, где можно разогнаться до максимума. Другая - узкая и извилистая, полная сложных поворотов, которые заставляют платить за каждую ошибку в десятикратном размере. Чтобы переключаться между этими двумя состояниями, требуется большая концентрация. Наверное, в этом и заключается сложность, но я не чувствую себя на высоте.

«Давай потанцуем», - быстро предлагает Харпер, когда разговор об автогонках затихает.

Я быстро качаю головой, и не успеваю оглянуться, как Йоханнес выскакивает из кабинки и тащит Харпера на танцпол, крича что-то о том, что это их песня.

Пока Харпер прижимается - да, именно прижимается - к Йоханнесу, я жалею, что вообще согласился прийти. Час еще не пробил, но я пообещал Андерсу, что сделаю все, что в моих силах, - приложу усилия, пойду на компромисс, буду хорошим товарищем по команде. И вот я здесь, не так ли? Хотя сейчас я не могу понять, как это делает меня лучшим членом команды, потому что в моем нутре закипает огненная яма чего-то, что я не хочу называть. Оно злобно и атакует мой уровень стресса сильнее, чем чувство вины.

Руки Йоханнеса блуждают по телу Харпера. Когда они опускаются на его бедра, футболка, в которую он одет, задирается вверх, оставляя на виду восхитительную россыпь светлых волос, спускающихся к его дурацким обтягивающим джинсовым шортам.

Не то чтобы я был слеп к Харперу Джеймсу. Я отказываюсь признать, что он -

сенсация, как утверждают фанаты. То есть он горяч - это бесспорно, - но дело не только в этом. Он красив в самом классическом смысле этого слова. Его черты лица напоминают то, что вырезал бы один из великих скульпторов прошлого -

богоподобные, совершенные, чистые. А еще его задница. Она стройная, упругая, стройная и может соблазнить любого на грех. Конечно, я заметил. Но еще есть его острый, язвительный язык...

Он откидывает голову на плечо Йоханнеса. Глаза закрыты, пара всклокоченных локонов прилипла к его влажному лбу, пока он извивается и крутится на танцполе.

Черт. Я совершенно не хочу, чтобы этот образ Харпера Джеймса запечатлелся в моем мозгу.

И все же я не могу отвести взгляд. В моих шортах зашевелилось неприятное чувство, отчего сидеть в этой липкой кабинке стало еще более некомфортно. Я не хотел приходить сюда, а теперь не могу уйти - зажат между условиями нашей сделки и принуждением продолжать наблюдать за ним.

Это так неправильно. Очень, очень неправильно. Я отчаянно хочу уйти, но я также очень, очень хочу подойти и проскользнуть между ними. Я хочу быть тем, на кого опирается Харпер. Я хочу забыть обо всем дерьме в мире, обо всем давлении, обо всех моих обязанностях и обо всех способах, которыми я подвожу свою сестру, и просто потерять себя в Харпере. Вот чего я хочу.

Я должен быть здесь, чтобы построить отношения с товарищем по команде.

Подружиться с ним, чтобы мы могли работать вместе.

Но жгучее желание внутри меня - это не дружба. Я просто хочу его. Его тело прижато к моему. Его задница в моих руках. Мои губы на его губах...

Я должен уйти, но если я выйду на улицу, все увидят палатку в моих шортах, и она, вероятно, окажется на первой странице какого-нибудь австралийского таблоида.

Или в чьем-нибудь Instagram.

И тогда все узнают. А еще хуже, чем все узнают, если узнает он, если Харпер увидит, как я на него смотрю.

Я чувствую, как внутри меня внезапно поднимается паника, и дыхание сбивается. И

тут это происходит.

Черт.

Это происходит в какой-то лихорадочной замедленной съемке, и я не могу отвести взгляд. Его глаза открываются, и наши взгляды встречаются. Это электрический, мгновенный фейерверк. Кажется, что он слышит все мои грязные мысли, потому что он оценивающе оглядывает меня с ног до головы, а потом ухмыляется, как

Чеширский кот.

Слишком поздно. Слишком поздно. Он знает.

Он манит меня одним пальцем. А еще он чертовски бредовый. Единственное, куда я пойду, - это обратно в отель. У него нет ни единого шанса вытащить меня на танцпол.

Я качаю головой, и он надувается, надувается по-модельному, но не успеваю я опомниться, как он снова сосредотачивается на танце с Йоханнсем.

Заклинание разрушено.

Момент упущен.

Он ничего не знает, и, откровенно говоря, ему все равно.

В том-то и дело, что я учусь у Харпера. Я уверен, что в его жизни все одноразовые.

Никто не проводит в его постели больше одной ночи. У него сплошные интрижки и перепихоны. Никто ничего для него не значит, и никто не становится близким. Он и

Йоханнес, очевидно, друзья, но я не знаю, были ли они когда-нибудь вместе или нет. В любом случае, я не думаю, что они спят вместе сейчас. У меня нет такого ощущения.

Это мило в самом запущенном смысле этого слова. Харпер, кажется, либо не любит, либо не доверяет большинству других людей в своей жизни, но Йоханнес, похоже, просто его человек. Единственный, кого он подпускает близко.

Если не обращать внимания на зеленую яму того, что я отказываюсь называть ревностью, то можно понять, что им было бы мило вместе. Я не очень хорошо знаю статистику Йоханнеса, поскольку в прошлом году он не оказал особого влияния на трассу, но в этом сезоне все по-другому. Его выходки за пределами трассы, кажется, утихли, и в этом году он становится настоящим конкурентом. Тем более что он стал частью новой команды Ford-Red Bull. Остается надеяться, что Харпер извлечет уроки из опыта своего друга и найдет способ сосредоточиться на вождении.

Возможно, этот момент времени - не лучший тому пример, но среди давления соревнований важно выпустить пар. Глядя на них сейчас, становится ясно, что их объединяет то, как они это делают. Сейчас только девять вечера, и никто из них не пьян, так что все довольно скромно по сравнению с тем, что могло бы быть.

Я пытаюсь принять это на веру и чувствовать себя так же расслабленно, как они, но я закручиваюсь, как туго свернутая пружина. Это не моя идея выпустить пар. Если уж на то пошло, я достигаю точки кипения.

Черт.

Зачем я согласился на это?

Я смотрю на закуски, которые принесли на стол, и думаю о том, чтобы съесть их все, просто чтобы дать себе занятие. Но у меня строгая диета, ведь каждый грамм веса тщательно контролируется, чтобы мы с машиной вместе достигли идеальной массы для пика мощности. Я отодвигаю миску и вместо этого сосредоточиваюсь на том, чтобы покатать бутылку пива, которая уже слегка нагрелась, между ладонями и поковыряться в этикетке. Что угодно, лишь бы не смотреть на эту пару на танцполе.

Должно быть, я выгляжу скучающим, потому что, когда бодрая песня переходит в более медленную, Харпер внезапно появляется в кабинке.