Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

Для моей бабушки Барбары и всех, у кого близкий человек страдает от болезни

Паркинсона.

Глава Один

Киан

«Что значит «у него сломана нога»?

Я уже должен был собираться в Бахрейн, когда мой агент, Уилл, и директор команды, Андерс, решили устроить абсолютную бурю дерьма в моей жизни.

«Не знаю, что еще я могу сказать, Киан, кроме того, что это был несчастный случай и Элайджа поскользнулся на бортике бассейна. У него сломана нога в трех местах, марионетка».

Выслушивание этой истории во второй раз не успокаивает поток стресса, который мой мозг выбрасывает в мое тело.

На данный момент это не имеет никакого значения. Мой товарищ по команде выбыл как минимум на первые полгода, а может, и больше, и все действительно вот-вот пойдет прахом.

Я опускаю взгляд на свой чемодан, лежащий на кровати. Все кубки мира не помогут мне почувствовать себя лучше. И это еще мягко сказано, потому что я чертовски люблю сортировать свою жизнь по крошечным, организованным квадратикам аккуратности. Мы с Элайджей Гутагой были товарищами по команде на протяжении последних пяти сезонов, и у нас сложились отношения не только на трассе, но и за ее пределами. Я крестный отец его трехлетнего ребенка. Он мой лучший друг в мире, где трудно найти людей, которым можно доверять. В одном из самых опасных видов спорта в мире должен быть уровень доверия в ближайшем окружении и в команде в целом. Эта связь, особенно в чемпионате мира, жизненно важна. Без этого доверия все рушится.

Проходит слишком много секунд, прежде чем я понимаю, что сижу в тишине, а два человека, в руках которых находится моя карьера, ждут от меня ответа. Я не совсем понимаю, чего они ждут от меня. Держать себя в руках - один из самых важных навыков в этом виде спорта, и сейчас он слегка пошатнулся. Гонки - не совсем командный вид спорта, но мы с Элайджей тренируемся вместе уже много лет и всегда отлично срабатывались.

Если Элайджа выбыл, что ж, я не знаю, что это значит для меня.

Боже, я не могу позволить себе думать об этом. Уже шепчутся, что это мой последний сезон перед выходом на пенсию - мне тридцать три года, и я четыре раза становился чемпионом мира, последний раз в прошлом году. Несмотря на это, мне нужно, чтобы этот год был впечатляющим, чтобы пресса замолчала.

«Хорошо». Я отодвигаюсь от микрофона телефона, чтобы сделать успокаивающий вдох. «Все в порядке. Это не конец света. Я позвоню ему. Мне было интересно, почему он не отвечал на мои сообщения в течение последних двадцати четырех часов».

Андерс тут же подхватывает мои слова. «С тобой все будет в порядке, Киан, а мы позаботимся о том, чтобы Элайджа получил наилучший уход. Ему определенно понадобится операция, и мы привлечем к делу лучших хирургов Харли-стрит. Мы хотим, чтобы он вернулся и был в боевой форме как можно скорее».

«Так вы думаете, он сможет вернуться до конца сезона?» с надеждой спрашиваю я.

По крайней мере, это уже что-то.

«На данный момент лучше на это не рассчитывать. Придется играть на слух. Все зависит от того, как заживет травма, а затем от его восстановления. Все, что ты можешь сделать, это сосредоточиться на собственном плане игры и позволить нам работать с Элайджем, чтобы поддержать его восстановление».

«Ладно, тогда мне лучше закончить паковать вещи». Я осматриваю беспорядок, который я создал, пытаясь организовать себя. Это, вероятно, займет всю ночь. По крайней мере, я смогу поспать в самолете.

И я могу спать спокойно, зная, что Лондон, запасной водитель команды, займет место Элайджи. Он добился больших успехов за последний год.

«Молодец. Это то, что мы хотели услышать. Завтра первым делом увидим вас с

Харпером на взлетно-посадочной полосе».

«Завтра... Погоди, что?» Он только что сказал Харпер? «Ты только что сказал

Харпер? То есть Харпер Джеймс?»

«Единственный и неповторимый. Мы вызвали его из низшей категории, чтобы он занял место Элайджи, пока его нет. Я написал ему пару строк, прежде чем мы позвонили тебе». Андерс звучит совершенно спокойно, как будто это не самые худшие новости, которые он мог мне сейчас сообщить.

Сквозь стиснутые зубы я говорю: «Конечно. Имеет смысл. Увидимся завтра».

Звонок обрывается, и мне приходится сдерживать желание швырнуть телефон в стену.

Харпер чертов Джеймс.

Я мог бы написать вам список из примерно двадцати других гонщиков, с которыми я бы предпочел разделить трассу, чем с Харпером Джеймсом.

Лицо как у ангела, но на трассе он сущий дьявол. Он больше известен своими вечеринками и приемами соблазнения, чем своими навыками на трассе. Ладно, может быть, я преувеличиваю, потому что в прошлом сезоне он выиграл низшую категорию, но его выходки, запечатленные в социальных сетях и прессе, затмевают все остальное, чего он достиг в своей карьере. Он попадает в заголовки газет каждый день, даже в межсезонье, и я видел больше тела этого парня, чем мог бы когда-либо желать. Если на спортивных страницах есть скандал, скорее всего, его имя связано с ним. Я удивлен, что Андерс готов отложить это в сторону и рискнуть разозлить спонсоров — Харпер Джеймс хорош, но не настолько!

Это единственное, что у нас общего, на самом деле. Воспитываясь на глазах у общественности с момента своего рождения, я попал в заголовки газет на всю жизнь. Истории о тебе в детстве — и неловкие, нелестные фотографии волос в шлеме, которые сопровождают ложь, — преследуют тебя вечно. Ему бы не помешало узнать об этом.

Я отправляю Элайдже сообщение с просьбой позвонить мне, как только у него появится время. Я уверен, что он опустошен, и сейчас у него, должно быть, полный хаос. Я даже не могу себе представить, насколько тяжела травма, завершающая сезон, всего за несколько дней до того, как мы снова полетим. Я хочу убедиться, что с ним все в порядке, и сообщить, что приеду навестить его, как только смогу.

Когда я нажимаю «отправить», мой телефон звенит новостным потоком, содержащим пресс-релиз, в который я, к сожалению, уже был посвящен.

«Элайджа Гутага уходит в Хендерсом. Харпер Джеймс приходит, и новый сезон уже не за горами».

Ну что ж. Это официально.

Статья цитирует не только твит команды, но и пост в Instagram самого Харпера, объявляющего о своем вызове. Конечно, он достаточно безвкусен, чтобы объявить об этом без рубашки, в одних шортах и ​бейсболке Хендерсома.

Мало того, что мне приходилось общаться с ним на случайных вечеринках

Хендерсома в прошлом, теперь мне придется быть с ним каждый день большую часть года. Весь восторг от нового сезона начинает угасать. Обычно в этот момент я полон энергии для предсезонных тестов, но теперь нет.

Самым безумным образом я нахожу покой в ​этом виде спорта, несмотря на сильное давление, и теперь Харпер Джеймс собирается встряхнуть все это своим дерьмовым отношением и безрассудством на трассе. Я испытал его на себе, и мне не нужен, или я не хочу, такой хаос в моей жизни. Он — напоминание обо всем, что не так с этим видом спорта.

Несколько часов спустя я паркую свой упакованный чемодан у входной двери и надеваю куртку. Пришло время для моего самого нелюбимого предсезонного ритуала — прощания.

_________

Когда я вхожу в дом мамы, меня сразу же поражает запах свежеиспеченного яблочного пирога. Этот запах успокаивал мою душу в детстве. Когда она перестала гастролировать, мама больше всего любила выпечку. Теперь же, однако, это моя сестра, которая выпекает из-за стресса, и это всегда признак того, что день был неудачным.

Знакомое чувство вины закрадывается в мой живот, и я заставляю себя переступить порог в последний раз за следующие девять месяцев.

По телевизору в гостиной показывают мультфильмы, который я быстро обхожу стороной, направляясь в то, что теперь является маминой спальней внизу. Заглянув туда, я обнаруживаю, что она крепко спит, на ее лице искаженное, расстроенное выражение. В том, как резко выступают ее скулы, есть какая-то хрупкость, и мне приходится потратить пару секунд, чтобы посмотреть, как поднимается и опускается одеяло на ее груди, чтобы убедиться, что она дышит.