Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

Я не готов рисковать своей спиной, пытаясь уснуть в одном из кресел - я слишком стар, и мое тело слишком важно для моей карьеры. Я говорю себе, что если я буду придерживаться самой правой стороны кровати, то это не будет странно. Я

стягиваю с себя футболку, скольжу в кровать - поверх простыни, которую я ему, разумеется, дал, - и позволяю голове удариться о подушку.

Я с облегчением закрываю глаза - из-за джетлага мой мозг чувствует себя неважно.

Еще пара часов сна поможет мне почувствовать себя самим собой - этот день и так был похож на пребывание вне тела. Я ставлю будильник, потому что сегодня днем мне предстоит встретиться с командой СМИ, чтобы снять несколько кадров для

TikTok Хендерсома.

А потом я позволил себе задремать.

В постели Харпера.

Наверное, это глупо, думал я, но уже слишком поздно, потому что мир погружается во тьму.

Глава восемь

Харпер

Я не знаю, который час, который день и даже где я нахожусь.

В животе урчит, а в голове стучит. В комнате кромешная тьма, но мне кажется, что в последний раз, когда я просыпался, было так же темно, поэтому я не могу определить, сколько времени прошло.

Черт, не помню, чтобы мне когда-нибудь было так плохо. Я приоткрываю один глаз, и комната немного кружится. Только тогда я понимаю, что занавеска прижата к окну, создавая эффект полного затемнения. Это... мои туфли?

Когда я это сделала? Как? У меня потеря памяти? Это нормально после пищевого отравления?

Я пытаюсь перевернуться, но в итоге врезаюсь прямо в другое теплое тело.

Черт возьми!

Что происходит? Я сплю? Я бы никогда не позволил себе остаться на ночь.

Ненавижу это. Ненавижу, что не могу собраться с мыслями, а когда снова двигаюсь, спина болит просто адски.

Из постели доносится тихий храп, а когда я пытаюсь встать с кровати, моя нога ударяется о холодную, влажную ткань. Что здесь произошло?

Остановившись на мгновение, чтобы комната перестала кружиться, я пытаюсь думать.

Я пошел на ужин. Йоханнес, я и несколько парней из ямы. Может, Коул и Эш?

Один из младших помощников. Мы ушли после ужина, выполнив обещание, данное

Киану, что мы не пойдем пить, чтобы я успел встать на тренировку в 9 утра.

Кажется, мы ели мексиканскую кухню. В памяти всплыли яркие краски заведения, похожего на бар.

Я не пил, а вот Йоханнес пил. Он пошел в бар один, уже выпив несколько маргарит в мексиканском заведении и сделав пару рюмок в баре, когда я пытался вывести нас оттуда. Помню, как я волновался. Он казался не в себе; не уверен, что спрашивал его об этом, так что я отложил эту мысленную заметку до тех пор, пока не разберусь в своей нынешней необычной ситуации.

В животе заурчало, а першение в горле и неприятный привкус во рту начали обретать смысл. Меня тошнило.

Здесь.

Я помню прохладу мраморных плиток ванной комнаты под собой, когда меня тошнило. Но это не объясняет храп моего друга по кровати.

Полуголый парень выбирает момент, чтобы перевернуться, все еще крепко спя и...

так, так, так. Я определенно чувствую себя не лучшим образом, но трудно чувствовать себя дерьмово, когда в твоей постели лежит Киан Уокер.

Все начинает проясняться. Я вернулся сюда и почувствовал себя настолько плохо, что не мог подняться с пола в ванной. Мое тело было тяжелым, и каждый раз, когда я пытался встать, мой живот сводило судорогой, и меня снова тошнило.

О, Боже... и тут я позвонил Киану. Из всех людей! Почему именно ему? Я схватил свой телефон и с ужасом обнаружил, что написал сообщение и Йоханнесу.

Очевидно, я звонил ему несколько раз, но не получил ответа. Это странно, особенно если учесть, что мы остановились в одном отеле, но когда мы уходили из ресторана, он был уже на грани опьянения. Скорее всего, он просто отключился и пропустил звонки.

Значит, Киан пришел, чтобы позаботиться обо мне, да? Закрыв глаза, я почти ощутил его большую руку на своей спине, когда он вел меня из ванной в кровать. Я

точно помню прохладную мочалку на моем лбу и ощущение, что обо мне заботятся.

Мне должно быть стыдно, что он увидел меня в таком ужасном состоянии, и позже я, наверное, так и сделаю, но сейчас я чувствую... благодарность. В жизни было не так много моментов, когда я испытывал подобные чувства. Йоханнес помог мне справиться с похмельем и гриппом, когда я только начинал работать и впервые отправился в международное путешествие, но он был легким, непринужденным, в то время как это...? Это было приятно. Но и странно, что это был Киан. Я пытаюсь и не могу представить напряженного мудака, которого я узнал, с добрым, заботливым человеком, который уложил меня в постель с неожиданной нежностью. Нет нужды говорить, что сейчас я нахожу этот сценарий очень запутанным.

Я представляю, как говорю четырнадцатилетнему Харперу, что однажды он окажется полуголым и разделит постель со своей возлюбленным. Я смотрел первый сезон Киана, приклеившись к телевизору, когда этот парень начал захватывать мир, отмахиваясь от всех комментариев о своем отце во всех интервью, которые я смотрел. Я не мог понять, почему, ведь Тайлер Хит был легендой, но у меня от этого мурашки по коже.

Я был просто сердитым подростком в миллионной приемной семье, который пытался убедить своих новых родителей потратить часть денег, которые им платили каждую неделю за присмотр за ним, на уроки картинга. А потом был новый гонщик, который отказывался от того, чтобы его родители определяли его.

Он не хотел становиться мировой сенсацией только потому, что его мама когда-то была популярной поп-звездой, а папа - гонщиком-чемпионом. Он хотел добиться успеха за счет собственных заслуг или вообще без них - и было так интересно наблюдать за его гонками.

Я мог оценить это, даже будучи подростком.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и комната снова начинает вращаться.

В условиях затемнения, которое он создал в комнате, трудно что-либо разобрать, но я не собираюсь упускать возможность посмотреть на него по-настоящему. Головная боль не проходит, поэтому я снова забираюсь под прохладные простыни, позволяя себе это.

Мельбурнское солнце, возможно, и придало бронзовый оттенок его лицу и плечам, но грудь и живот бледные, покрытые густой копной каштановых волос. Я

прикрываюсь, потому что знаю, что меня снимают без футболки - ладно, признаемся, я люблю покрасоваться, - но Киана это явно не беспокоит. Мне хочется протянуть руку и погладить его. Я хочу провести пальцами по нему и проверить, такой ли он мягкий, как кажется.

Такие мужчины никогда не были в моем вкусе. Обычно я выбираю типичного твинка - долговязого и тощего, того, кто хочет, чтобы над ним доминировали; парней с мягкими чертами лица и хваленым извращением. Киан не подходит ни под одну из этих категорий. У него резкие черты лица, и ему достаточно пару дней не бриться, чтобы отрастить впечатляющие волосы на лице. И я ни на секунду не могу представить, что ему нравится, когда я указываю ему, что делать. Скорее наоборот.

Это вызывает в моем животе волнительные ощущения.

Я с удивлением обнаруживаю, что мне нравится видеть Киана таким. Я так привык к тому, что он невыносимый засранец, что эта перемена пугает меня. Но это не так.

Наоборот, я чувствую себя спокойно. Комфортно.

Мирно. Это единственное слово, которое я могу подобрать, чтобы описать состояние Киана в данный момент. Густой веер каштановых ресниц расчесывает верхнюю часть его щек, а по светлой коже разбросаны веснушки, вызванные солнцем. На его лице нет той принужденной натянутой улыбки, которую он часто демонстрирует при мне, когда он словно постоянно прикусывает язык и пытается не выдать остальному миру, как сильно он меня презирает.

Я улыбаюсь про себя, любуясь им сейчас. А потом те же ресницы начинают трепетать, и я погружаюсь в самый неловкий момент в своей жизни, когда мы встречаемся взглядами.

Попался!