Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

Мы с Харпером не планируем тренироваться до девяти утра, по его настоянию, поскольку мои занятия в семь утра для него слишком ранние. Это маленький компромисс, чтобы Андерс не мешал нам обоим. Я могу извлечь максимум пользы из того, что я уже проснулся, но мне нечем заняться.

Я уже на полпути к первой серии, когда у меня начинает звонить телефон. К моему удивлению, это Харпер. Тем не менее, до семи утра.

«Алло?» - осторожно отвечаю я. Что ему может быть нужно в такое время? Или, если подумать, в любое другое время?

«Ты можешь пройти в мою комнату?» Его голос тихий и скрипучий, и я почти боюсь спросить, зачем.

Одно дело - быть вежливым и пытаться научиться быть членом команды. И совсем другое - просить об одолжении до рассвета.

У него там есть кто-то, кто не должен слышать этот звонок? Во что он ввязался?

Очередное дерьмо, в которое он хочет втянуть меня, а затем ожидает, что я буду его разгребать. Что бы это ни было, я не хочу в этом участвовать.

«Привет, Киан, как дела? Спасибо, что спросил, Харпер, до этого звонка у меня все было отлично. У тебя что, совсем нет манер?» - с досадой вздохнул я. «Нет, я не могу прийти к тебе в комнату. Сейчас пять утра».

«Киан». О нет. Этот умоляющий тон - что-то новенькое, а я не люблю терять надежду. «Я...» На пару секунд линия затихает, а затем я слышу ужасный звук чьей-то рвоты и, что еще хуже, рвоту, бьющуюся о поверхность воды.

«Ты в порядке?» Какой глупый вопрос, когда он явно залез головой в унитаз.

Вспышка сострадания мгновенно исчезла. «Ты серьезно позвонил мне только потому, что у тебя похмелье? Чем, по-твоему, я могу помочь?

«Мммм... У меня нет похмелья». Он начинает кашлять, и мне приходится отодвинуть телефон от уха, так как он снова срывается в унитаз.

«Конечно, конечно. Больные не врут».

«Ни хрена себе похмелье, приятель». Он звучит раздраженно. «Я не спал всю ночь.

Мой желудок не в порядке с тех пор, как я лег в постель». В его голосе звучит жалостливая дрожь. Я думаю, что если бы у него было похмелье, то я не знаю, зачем бы он мне это афишировал. Судя по тому, как он веселится, он должен быть постоянно в отключке, так что если кто и знает, как справиться с похмельем, так это он. Если он так похож на моего отца, как я думаю, то, вероятно, это его особенность.

Но опять же. Прошлой ночью я видел, как он прямо на моих глазах отказался от ночной прогулки по городу с другими гонщиками, вместо того чтобы просто пойти поесть с Йоханнесом.

«Все равно это не отвечает на вопрос, почему ты мне звонишь», - говорю я.

«Пожалуйста, просто помоги мне».

Ну почему я такой покладистый? Ненавижу, что я так близок к тому, чтобы сдаться.

«Разве ты не мог позвонить кому-то другому? Например, Йоханнесу или, если тебе нездоровится, врачу команды?»

«Я не могу. Сейчас так рано, а ты все время не спишь». О, значит, я просто удобный звонок.

«Что ты от меня хочешь?»

«Я выпил все бутылки воды и имбирного эля в мини-холодильнике. А в твоем что-нибудь осталось? Не мог бы ты принести мне что-нибудь попить, пока я лежу на полу в ванной? И, может быть, немного льда? Пожалуйста». Он говорит жалко и отчаянно, и я борюсь с инстинктом немедленно уступить его требованиям. Но потом я понимаю, что это первый раз, когда он обращается ко мне с любезностями.

«Хорошо». Закончив разговор, я скатываюсь с кровати и натягиваю пару треников и чистую футболку. В наших мини-холодильниках есть запас бутилированной воды и спортивных напитков, так что я беру по паре бутылок и направляюсь по коридору к его комнате. Я стучу в дверь, и он отвечает, что поставил ее на защелку. Я дергаю ручку и проскальзываю в комнату.

Господи! Здесь воняет.

В воздухе висит густой запах болезни, и я быстро бросаю бутылки на его кровать, закрываю рот и нос подолом футболки и, стараясь не задохнуться, мчусь открывать окна. Открываю оба, благодарный за свежий воздух, который врывается в комнату.

К счастью, рвотные позывы в ванной прекратились, но когда я открываю дверь, меня встречает очень жалкое состояние.

Он бледен, как призрак, глаза налиты кровью, лицо раскраснелось. Он свернулся калачиком у основания унитаза, прижавшись щекой к холодному кафелю пола.

«Ты выглядишь чертовски ужасно».

Он хмурится, заметив, что я с пустыми руками, и я понимаю, что оставил на его кровати все, с чем пришел.

«Спасибо, что сказала очевидное», - прохрипел он, его голос звучит так же грубо, как гравий на сырной терке.

Я показываю ему пальцем, чтобы он подождал там, хотя он явно никуда не собирается. Я беру напитки и возвращаюсь.

«Выпей это», - говорю я, опускаясь рядом с ним на колени и протягивая ему бутылку воды, - «а потом выпей вот это». Я ставлю рядом с ним спортивный напиток. «После такой болезни у тебя будет обезвоживание, поэтому тебе нужно ввести в организм электролиты».

Он быстро отвинчивает крышку и начинает пить. Мне почти хочется вырвать бутылку у него из рук, потому что так он только заставит себя снова блевать.

Вместо этого я просто держу его руку и протягиваю ему бутылку. «Глотни», -

приказываю я, - «иначе тебя снова стошнит».

Он смотрит на меня в ответ, как будто спрашивает, с какой стати он должен меня слушать. Его желудок снова начинает урчать, и он наконец слушается, ограничиваясь маленькими глотками. Эй, он позвонил мне, а не буквально всем остальным на планете, и я до сих пор не знаю, почему.

Сделав свое дело, я думаю о том, чтобы уйти. Я действительно должен... вот только его кожа похожа на смерть, а глаза закрыты от боли. Впервые с тех пор, как мы начали работать вместе, он выглядит уязвимым и одиноким. Моя сестра, может быть, и медсестра в семье, но ее здесь нет, и я не могу оставить его одного в таком состоянии. Я должен позаботиться о нем. Неважно, насколько он раздражает и выводит из себя. На его лбу выступили капельки пота, и когда я наклоняюсь, чтобы определить его температуру, то сразу же чувствую, что ему жарко.

«Кажется, у тебя жар. Давай я принесу тебе свежую одежду, а потом ты переоденешься и ляжешь в постель».

Он стонет, но в конце концов кивает.

Странно рыться в беспорядочно упакованных сумках Харпера, но я нахожу то, что искал, в виде мешковатой футболки и боксеров, которые выглядят на размер больше. Не то чтобы я знал, что он там упаковывает. Я быстро выкинул эту мысль из головы.

Я проскальзываю обратно в ванную и застаю его там, где я его оставил, жалко прижавшегося животом к полу. «Думаешь, сможешь встать?» - спрашиваю я с порога, и он качает головой, делая еще пару глотков воды.

Господи, он действительно собирается заставить меня это сделать.

Присев на пол рядом с ним, я жестом показываю на промокшую от пота футболку, которая прилипла к его торсу. «Я могу ее снять?»

Он кивает, но как только мои пальцы касаются подола его футболки, он делает дрожащий вдох. Ему не нужно говорить мне, что это неловко. Я быстро, но осторожно снимаю с него футболку; на его груди и животе выступили капельки пота.

«Секунду». Я делаю паузу, беру мочалку из предоставленной отелем стопки и окунаю ее в холодную воду, прежде чем вытереть его.

Следующими идут его треники, к счастью, поскольку он растянулся на кафельном полу, я снимаю их одним движением. Меня не должно удивлять, что под ними он голый, - похоже, он из тех, кто любит так ходить. Надеть на него чистую пару боксеров оказывается гораздо сложнее, чем снять с него треники, но мы справляемся с этой задачей, и мир не рушится от того, насколько это странно.

Я даю ему еще секунду насладиться прохладой тканью на груди, а затем вытираю его полотенцем для рук и натягиваю на него новую футболку большого размера.

Все это время он наблюдал за мной, полуприкрыв глаза. Я бы назвал это благоговением, если бы он не выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.

«Пойдем, уложим тебя в постель». Я подхватываю его под плечи, чтобы поднять с пола, и обхватываю его за талию, чтобы поддержать, пока мы пробираемся обратно в спальню, а затем опускаю его на кровать.