Переплетенные судьбы (ЛП) - Робертс Тиффани

Пока Волкер был занят другими делами, лейтенант Белтери вмешалась, чтобы помочь в обычных делах «Януса Шесть», действуя компетентно и эффективно, несмотря на то, что несколько раз была явно взволнована. Волкер был благодарен за ее работу и профессионализм.

Но он каждую свободную минуту думал о Киаре. Когда просматривал записи показаний, которые его старшие офицеры взяли у ее команды, он дольше всех слушал ее, часто перематывая запись назад, потому что погрузился в раздумья, глядя ей в глаза, и пропустил ее ответ. Она выглядела… печальной.

И в этом была вина Волкера.

За время его недолгого командования на станции ловили контрабандистов, а его корабли не раз вступали в стычки с пиратскими судами в космосе — но ничего похожего на события на «Старлайте» еще не случалось.

Все это должно было занимать его мысли — военные и административные вопросы: Центральное командование потребует отчетов, нужно будет оформить запрос на дополнительных солдат и корабли в секторе, уладить бюрократические проволочки по поводу ремонта гражданского судна силами военных, организовать поисковые группы… Но он не думал ни о чем из этого.

В голове была только Киара.

Он держал ожерелье между указательным и большим пальцами и смотрел в темный потолок, проводя подушечкой большого пальца по металлу с замысловатым рисунком, удерживающему на месте светящийся синий камень.

Если бы что-то пошло по-другому, — если бы корабль не был зарегистрирован на имя Киары, или борианский пират повел себя немного более естественно — «Старлайт» бы улетел, а его экипаж был продан в рабство на Кальдориусе. Оттуда их отправили бы на любой из огромного количество миров, где рабы, особенно экзотические, такие как терраны, были легальны.

Даже в Артосе, Бесконечном Городе — вершине технологий и цивилизации в известной вселенной — были проблемы с рабами. Рабство там было незаконным, но власти часто упускали это из виду из-за сложности борьбы с проблемой, возникшей на бесчисленных мирах за пределами юрисдикции Консорциума.

Мысль о том, что Киару постигла бы такая участь, заставила сердце Волкера содрогнуться, а желудок сжаться, даже когда это разожгло огонь гнева в его груди — огонь, который, в конечном счете, ни к чему бы не привел. Он всего лишь один человек. Всей его страсти и ярости никогда бы не хватило, чтобы найти ее, если бы ее похитили. Он потратил бы остаток жизни на поиски.

Нет, это было неверно. Если бы ее похитили, он бы никогда об этом не узнал. Это только усугубило все «что, если»: если бы корабль не был отмечен, если бы он не увидел ее имя в декларации, он бы никогда не пошел в стыковочный отсек. Он никогда бы не пробился в грузовой отсек, чтобы спасти ее от пиратов. Он никогда бы не узнал, что ее корабль проходил через его станцию.

Он никогда бы не узнал, что ей грозит какая-либо опасность.

Тихое поскребывание в дверь отвлекло Волкера от мыслей. Нахмурив брови, он поднял голову с подушки и посмотрел в сторону двери, которая превратилась в прямоугольное пятно тьмы среди теней.

Царапанье раздалось снова, на этот раз чуть более настойчиво.

Волкер сомкнул пальцы на ожерелье, отбросил в сторону покрывало, выскользнул из кровати и прошел к комоду, чтобы натянуть трусы. Для его подчиненных не было ничего необычного в том, что они будили его, потому что возникала какая-то неотложная ситуация, но обычно они связывались с ним через системы связи станции. Он подошел к двери и нажал кнопку, чтобы открыть ее.

Дверной проем был пуст — или, по крайней мере, казался таковым, пока он не опустил взгляд. Сайфер сидел на полу сразу за порогом, уставившись на Волкера четырьмя сияющими, невероятно печальными глазами. Губы инукса приоткрылись, обнажив острые зубы, и он заскулил.

Нахмурившись, Волкер присел на корточки. Он протянул пустую руку, и Сайфер шагнул вперед, коснувшись щекой ладони Волкера.

— Я все испортил, — сказал Волкер.

Сайфер кивнул и придвинулся еще ближе, потираясь боком о ногу Волкера.

Легкое царапанье металлических чешуек по икре Волкера пробудило старые, счастливые воспоминания. Воспоминания о лучших годах его жизни, которые пришли и ушли так давно: Сайфер прыгал над кроватью Волкера, взволнованно щелкая пальцами, чтобы разбудить мальчика утром; Волкер и Сайфер носились по залам различных посольств в стольких разных мирах, часто к неодобрению отца; Сайфер прижимался к Волкеру ночью, борясь с одиночеством и отчаянием, которые так часто нападали на мальчика в темноте, заменяя их теплом и товариществом.

Но его самые теплые воспоминания о Сайфере касались Киары. Она привнесла новую энергию в инукса, и они втроем часто смеялись и играли, пока Волкер был на Терре. Мало что волновало Сайфера больше, чем их встречи с Киарой.

— Я скучал по тебе, старый друг, больше, чем могу выразить, — Волкер провел рукой по позвоночнику Сайфера, от головы инукса до бока. — Но я рад, что ты остался с ней. Рад, что ты сделал то, чего я не смог.

Сайфер снова заскулил, осторожно поймав запястье Волкера металлическими челюстями и слегка дернув. Кончики зубов инукса впились в кожу Волкера, но не прокололи ее.

Волкер покачал головой.

— Она не хочет меня видеть.

Прижав уши и сузив глаза, Сайфер потянул сильнее, заставив Волкера качнуться вперед. Через несколько мгновений инукс разжал хватку. Он сел, впился взглядом в Волкера и зарычал.

Волкер повернул другую руку ладонью вверх и разжал пальцы, чтобы посмотреть на ожерелье. Он рассмеялся про себя, звук был совершенно лишен юмора.

— Я делаю это снова. Я всегда был таким дураком?

Ответные щелчки Сайфера, несомненно, означали «да», но он смягчил свою честность, уткнувшись носом в колено Волкера.

— Я ненадолго оставил тебя с ней, и теперь ты принимаешь ее сторону? — спросил Волкер, мягкая улыбка тронула его губы. — Больше не прикрываюсь долгом. Пошли, Сайф.

Растянув губы в том, что могло быть только улыбкой, Сайфер вскочил на ноги и помчался по коридору к комнате Киары.

Не обращая внимания на то, во что он одет, Волкер встал и последовал за Сайфером. Его сердце бешено заколотилось, и все его страхи, неуверенность и неадекватность, казалось, разом всплыли на поверхность, угрожая парализовать его. Но сейчас он не собирался останавливаться. Он доведет это до конца, сколько бы времени это ни заняло, как бы тяжело ему ни пришлось бороться.

Киара будет принадлежать ему.

Киара была его.

Дверь в ее комнату была закрыта. Волкер остановился перед ней и посмотрел вниз на Сайфера, который поднял передние лапы и поскреб металл.

По ту сторону двери послышались звуки движения, и через мгновение она распахнулась, явив взору усталую Киару. Ее кудри были убраны в пеструю узорчатую ленту, а на ней было лишь черное нижнее белье и белая майка, сквозь которую виднелись темные соски.

— Сайфер, как, черт возьми, ты… — ее глаза встретились с глазами Волкера и округлились.

Тот давний жар вспыхнул в его груди и пробежал по кхалу. Он всегда испытывал это ощущение в ее присутствии, но сейчас оно было сильнее, чем когда-либо. Оно переросло в инстинктивное, проникающее до костей влечение. Его член зашевелился, мгновенно отвердев.

Он смотрел не на подростка, а на женщину — женщину, которая должна была стать его парой. Женщину, которая должна была стать его.

Прежде чем она сказала что-либо еще, Волкер вошел в комнату, взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам. Он услышал, как легкие стучащие шаги Сайфера удаляются по коридору.

Глаза Киары расширились еще больше, и она ахнула. Воспользовавшись ее удивлением, он нажал кнопку, закрывая дверь, вернул руку к ее лицу и повел ее глубже в комнату, пока ее спина не коснулась стены. Он прижался к ней своим телом.

Она расслабилась и сдалась ему, приоткрыв губы с тихим стоном. Ее руки скользнули вверх по его бокам и остановились на верхней части спины. Волкер углубил поцелуй, покусывая и посасывая ее губы, движимый только голодом и инстинктом — в этом у него не было опыта, только желание, которое горело в нем годами.