Руководство книжной девчонки по спариванию с оборотнем (ЛП) - Гласс Лола

Я уставилась в подушку, глаза округлились от шока.

— Ох.

Огурчик… Нико замолчал.

— Я понимаю, нам надо поговорить, — наконец выдавила я, — но можешь дать мне пару минут разобраться с работой, прежде чем мы начнём?

— Конечно.

Я выбралась из постели и на цыпочках пересекла комнату.

Я всё ещё была голая.

И потная.

К счастью, одежда и душ были совсем рядом.

Зайдя в ванную, я быстро отправила сообщение заведующей кафедрой. Она, по сути, была моей начальницей. Соврать ей про болезнь — верный способ вылететь с работы, а отношения у нас были достаточно хорошие, чтобы не прибегать к такому.

Эта женщина обычно появлялась в кампусе раньше меня, так что я была уверена в том, что она уже не спит.

Я:

Есть шанс, что я смогу взять неделю отпуска? Часы есть, просто… собаку усыновила.

Это было недалеко от правды.

Если Нико уже считался моей парой, то это вполне тянуло на «приютить питомца». Плюс, за прошлый год я не взяла ни одного больничного, так что неделя отпуска не должна была стать концом света.

Заведующая:

Собаки — не дети, Эбигейл.

Я:

Знаю. Декрет длился бы дольше недели.

Я включила душ.

Заведующая:

Не называй это декретом. Будь на месте к следующему понедельнику.

Я:

Буду. Спасибо!

Заведующая:

Наслаждайся временем для… заботы о ком-то.

Я быстро разослала студентам письмо, что лекции сегодня отменяются, и положила телефон на раковину.

Волчица внутри меня подняла голову.

Боль взорвалась в спине, и я, чертыхнувшись, схватилась за край столешницы.

В дверях появился Огурец, и моя волчица тут же перестала пытаться вырваться наружу.

— Полегче, — он протянул ко мне руку, но через секунду отдёрнул, будто передумав. — Большинство волчиц не отпускают своих пар ни на шаг во время погони.

— Погони? — переспросила я.

Он слегка опустил голову.

— Так мы называем ту часть спаривания, когда волчица решает, примет ли самца, что её метил, или нет.

— Как драматично, — я закрыла глаза. — Она, очевидно, примет тебя. Ей и минуты без тебя не прожить, даже спала всю ночь на тебе.

— Всё не так просто.

Я открыла глаза и встретилась с ним взглядом в зеркале.

— Что ты имеешь в виду?

— Твои чувства и предпочтения тоже повлияют на то, выберет ли она меня. Один парень из моей стаи был отвергнут, потому что его предназначенная пара интересовалась только женщинами. И еще одного отвергли, потому что его пара была влюблена и помолвлена с другим мужчиной.

— Значит, отказы — это частое дело?

Огурец-Нико покачал головой.

— Только у одного из нескольких тысяч пар связь заканчивается отказом. Судьба обычно не ошибается.

— Тогда насколько большая у тебя стая?

— Восемь из нас живут на территории стаи. Двое из них уже спарены. Ещё трое связаны с женщинами и живут в центре Мун-Риджа. Из этих троих только один часто заезжает, но почти всегда с парой.

— То есть всё сложно, но, по сути, вас восемь — десять?

Он кивнул.

— Да. Обычно в стае шесть членов, так что мы немного выбиваемся из шаблона. У оборотней есть шесть ролей — альфа, бета, дельта, гамма, омега и сигма.

— Я читала только про три из них.

— Роли совсем не такие, как пишут в твоих книгах. И моя стая, если честно, ими не пользуется.

— Вы в основном мужчины?

— Ага. Все в городе зовут нас Дикой Стаей. Сначала это было оскорблением, но теперь… ну, теперь мы просто те, кто не вписывается.

— Не вписываетесь как? — уточнила я.

— Мы живём за городом и куда ближе к своим внутренним зверям, чем большинство. Многие платят нам за то, чтобы мы помогли им найти равновесие со своими волками… чтобы превращения были не такими болезненными.

— И двое из вас — отвергнутые?

— Четверо.

Брови мои поползли вверх.

— Но не ты?

— Нет. У меня никогда не было пары.

— До сих пор.

Его взгляд потемнел.

Я заставила себя не опускать глаза на откровенно очевидную «палатку» под его полотенцем.

— Мне стоит извиниться за то, что, возможно, положила конец твоему холостяцкому существованию?

— Нет, — ответ прозвучал мгновенно, хрипло.

— Сказал это слишком быстро, чтобы я поверила.

— Я думал, судьба решила, что мне пара не положена, и меня это устраивало. Большинство из нас находит своих пар до двадцати с половиной.

— А тебе… сколько?

— Тридцать.

Меня накрыло облегчением. Я ничего не имела против женщин, встречающихся с молодыми парнями, но, учитывая мою профессию, я чувствовала бы себя чертовски странно, если бы оказалась в паре со студентом.

— Мне двадцать восемь, — сказала я.

— Молодая для преподавателя колледжа.

— В этом смысл программы.

Он коротко кивнул.

— Тебе нужно ехать на работу? Я могу побыть там на время твоих занятий, чтобы волчица не паниковала.

Я покачала головой.

— Я сказала им, что беру неделю отпуска, чтобы провести время с собакой, которую приютила.

— Судя по твоим друзьям, собака из меня не особо убедительная.

— Наверное, потому что он волк.

Губы Огуречика чуть заметно изогнулись. Я сразу поняла, он не из тех, кто часто улыбается. Или смеётся.

И хоть какая-то глупая часть меня до зуда хотела стать той, кто заставит его это делать, я уже встречалась с достаточным количеством мужчин, чтобы знать — они не меняются, если сами того не захотят.

— Так как это вообще работает? — я жестом указала между нами, глядя в зеркало, чтобы не поворачиваться к нему. — Или, наверное, правильнее спросить: ты вообще хочешь, чтобы это сработало? Если ты никогда не ожидал пару и до сих пор не хочешь её, я пойму.

Я немного смущалась от того, что стояла перед ним голая.

Телом я гордилась, но мы с ним были явно из разных категорий.

Он весь был воплощением силы и выносливости. Я — нет.

Обычно меня это не беспокоило, но после того, как он не ответил на мою фразу «бери или проваливай», оставалась вероятность, что он выберет проваливать.

То есть, не выберет меня.

— Я никогда не думал, что у меня будет пара, но это не значит, что я не хочу тебя, Эбигейл, — его голос стал ниже. Грубее.

Мурашки, которые успели исчезнуть, вернулись обратно.

— Друзья и семья зовут меня Эбби, — сказала я.

Лучше бы придумала что-то остроумнее, но ничего не пришло в голову.

— Эбби, значит. — Огурец-Нико сделал шаг ко мне. Он снова потянулся рукой, но остановился и отдёрнул её.

Я наконец повернулась к нему лицом.

— Можешь ко мне притрагиваться. Мне не некомфортно. Только я вспотела, так что постарайся не брезговать.

Его тёплая, огромная ладонь легла мне на руку уже через секунду. Большим пальцем он медленно провёл по коже.

— Пот — это естественно.

— Естественно — не всегда значит хорошо. Смерть и дерьмо тоже естественны.

Он фыркнул и, похоже, сам удивился, что издал этот звук.

— Ну, твой пот меня не смущает.

— Логично, если ты живёшь посреди леса.

— В доме.

— Что? — я нахмурилась.

— Я живу в доме посреди леса.

— А, — я кивнула. — Ну, тогда ладно, звучит уже лучше, но ты так и не ответил, как всё это должно работать.

Он чуть наклонил голову.

— Невозможно предсказать, сколько времени твоей волчице потребуется, чтобы определиться со мной. Иногда — несколько часов. Иногда — год или два. Чаще всего от пары недель до нескольких месяцев. Самцы-оборотни должны полностью оставить свою жизнь на время охоты и часто — на время погони тоже.

— Я не это имела в виду.

На его лбу пролегла складка.

— Я про нас, — я снова указала жестом на его грудь, потом на свою. — В книгах про оборотней всё происходит внезапно. Влюбились с первого взгляда — и привет, счастливая пара. Это называется «инста-лав».

Складка стала глубже.

— Такого не бывает.

— Тогда как у оборотней обычно развиваются отношения?