Руководство книжной девчонки по спариванию с оборотнем (ЛП) - Гласс Лола

— Ага, обратного пути нет, — он щекотно провёл пальцами по моему боку, и я невольно улыбнулась.

Улыбка, правда, погасла, когда я вспомнила, как Стелла обернулась. И как она смотрела на Грэма.

Если её отвергли, она вряд ли хотела снова обрести пару. А увидев волка Нико, она, наверное, сразу поняла, во что я вляпалась. Мне нужно было поговорить с ней… но она заперта в своей звериной форме.

— С ними всё будет хорошо, — уверенно сказал Нико.

— Ты же не знаешь.

— Нет, но я знаю Грэма. Что бы ни случилось, он справится.

— Я чувствую себя отвратительной подругой, что не догадалась, — призналась я. — Она ведь ничего не говорила.

— Уверен, не хотела говорить. Большинство парней после отказа тоже не хотят.

Мы дошли до дома, и Нико, найдя телефон на кухне, принялся строчить сообщения. Я ушла в спальню заряжать свой. Экран быстро загорелся, и я пролистала сообщения от Стеллы.

Сначала просто проверки: всё ли у меня в порядке. Потом — тревога. Потом прямое: «если Нико тебя обидел, я помогу выбраться, что бы ни случилось».

Похоже, её опыт с парной связью был… мягко говоря, неудачным.

Нико вошёл в комнату и обнял меня. Судя по выражению на моём лице, ему не понадобились слова, чтобы понять, о чём я думаю. Он уткнулся губами мне в волосы и пробормотал:

— Они оба разберутся с этим. Стая даст им время. Каждый, кто застревает в процессе спаривания, в итоге справляется.

Я кивнула, уткнувшись лбом в его плечо. Другого выхода у них и правда не было. Он выдернул у меня из рук телефон и прижал к кровати.

— Знаешь, что тебе сейчас нужно?

— Душ и хорошая книга, чтобы отвлечься?

— Я бы сказал, печенье.

— У меня есть надёжная информация, что печенье действительно помогает в трудные времена.

— Вот именно. — Нико поцеловал меня. — Примем душ вместе, а потом ты будешь читать, пока я его пеку. Как тебе идея?

— Звучит как блаженство.

Он снова поцеловал меня, а потом исполнил обещание — был душ, потом ароматное, свежее печенье.

Оно не решило всех проблем, но, чёрт побери, его бабушка была права: трудно тревожиться, когда жуёшь тёплое сладкое печенье.

Особенно когда твоя жизнь стала чертовски близка к идеальной.

Эпилог

НИКО

Два с половиной месяца спустя

— В чём сюрприз? — в пятый раз спросила Эбби, с тех пор как мы навсегда уехали из её квартиры.

Я бы никогда не попросил её перестать преподавать очно, но, чёрт, я был рад, когда пару недель назад она сама сказала, что решила закончить с этим.

Больше никаких поездок туда-сюда — уже приятно. А то, что мы больше не будем так часто расставаться, — вообще охрененно.

После того как связь между нами завершилась, мы проводили вместе каждую свободную минуту, но мне всё равно приходилось работать со стаей несколько дней в неделю, а значит, совершать бесконечные поездки из её квартиры на наши земли и обратно.

Туда.

И обратно.

И снова.

Но теперь всё это позади, и я был полон решимости сделать свою пару настолько счастливой, чтобы она хотела уезжать только тогда, когда начинала скучать по друзьям.

Начать я собирался с сюрприза.

— Скоро увидишь, — сказал я, паркуясь перед домом.

Эбби выскочила из пикапа в ту же секунду, рванула к двери и огляделась в поисках обещанного подарка.

— Если это животное, я в тебя чем-нибудь кину, — крикнула она через плечо. — Наших волков более чем достаточно.

Я догнал её и закрыл ладонью глаза.

— Не животное. Терпение, женщина.

— Нет, спасибо.

Я фыркнул, а она потянула меня вперёд. Я позволил ей протащить себя пару шагов, потом положил руку на её бедро и повернул в сторону гостевой комнаты.

— Почти пришли.

— Пахнет краской. Ты что-то покрасил?

— Терпение, — повторил я, открывая дверь и вводя её внутрь на два шага. — Готова?

— Я была готова с того самого момента, как ты сказал слово «сюрприз», Огурчик.

Я шлёпнул Эбби по заднице, не удержавшись от улыбки, и наконец убрал руку с её глаз.

Губы Эбби приоткрылись, когда она увидела, во что превратилась гостевая комната. Книгами теперь пахло отовсюду — вдоль всех четырёх стен стояли стеллажи из гладкого, но нарочито грубого дерева, такого же, как в остальном доме. Стены были тёмно-зелёными, а потолок на пару тонов светлее.

Большой, мягкий ковёр покрывал почти весь пол, уходя под массивный письменный стол у стены. На противоположной стороне стояло широкое, удобное кресло, а под её любимым окном я встроил уютный уголок для чтения.

— Охренеть, Нико, — наконец прошептала она. — Ты построил библиотеку моей мечты.

— Большинство ребят помогали мне, а Джейд прислала те картинки из рилсов, которые ты… — Договорить я не успел — Эбби уже влетела в мои объятия, схватила меня за лицо и поцеловала жадно и глубоко.

— Мне плевать, кто помог, — выдохнула она. — Это сделал ты. Это была твоя идея, и ты воплотил её. Я люблю тебя. Правда люблю.

На лице расползлась широкая улыбка.

— И я тебя люблю, Эббс.

Она снова поцеловала меня, ещё глубже, потом отстранилась, глаза ее блестели от слез.

— Знаешь, чего не хватает, чтобы библиотека стала идеальной?

— Чего? — нахмурился я, пытаясь вспомнить, что мог забыть.

Пустые полки? Не проблема, у неё куча книг, а остальные она наверняка захочет выбрать сама. Кладовку я собирался превратить в ещё один уголок для чтения к Рождеству.

— Секса. На столе. — Она ткнула пальцем в дерево. — Секс на столе — обязательный пункт в романах про преподавателей. Думаю, мы подходим под описание.

Ага.

Подходим, и пропустить такое было бы преступлением.

— Думаешь, «подходим»? — я подхватил её на руки, наслаждаясь её смехом, и усадил на край стола. — Хочешь, я принесу тебе книжку, чтобы ты перепроверила, пока я лижу тебя?

Улыбка Эбби стала шире.

— Разберёмся потом.

— Отлично, потому что я, блядь, голоден.

Она рассмеялась и тут же застонала, когда мой язык нашёл её клитор. Пальцы Эбби вплелись в мои волосы, а вкус её мгновенно заполнил всё вокруг.

Она была везде.

Она была всем.

Чёрт возьми, слава оборотням, похабным романам и огурцам.

Примечания

¹Деятельность организаций запрещена на территории РФ.

² Имя Эббс (Ebbs) звучит почти как «abs» — это сокращение от abdominal muscles — «пресс».

³ Ретрит — (от англ. retreat — «уединение, отступление») — это организованное время уединения, отдыха или духовной практики, обычно вдали от города и привычной суеты.