Руководство книжной девчонки по спариванию с оборотнем (ЛП) - Гласс Лола

Даже в самых безумных фантазиях я не смел мечтать о паре. Наверное, я просто не был мечтателем.

Мой волк сел, будто решив, что пора вести диалог. Видимо, ради меня. Я был ему за это благодарен.

Эбигейл повернулась, и я получил вид сбоку на самые совершенные груди в мире. Тяжёлые, упругие, с торчащими сосками. Один чуть больше другого. Желание коснуться их почти причиняло боль.

— Огурчик видит меня твоими глазами? — спросила она.

Волк кивнул.

Конечно, ублюдок это сделал. Он не собирался лгать своей самке — это не входило в его природу, так же как и в мою.

Её лицо покраснело.

Грудь тоже.

Но она не отвернулась.

— Ну, наверное, лучше избавиться от неловкости до того, как ты перестанешь быть пушистым, — сказала она, показывая на своё тело. — Я не суперхудая. Наверное, никогда не буду. У меня жир на бёдрах, целлюлит и растяжки, хотя я всегда была такой низкой и фигуристой. Я хожу пешком, чтобы оставаться в форме, но спорт — это не моё. И грязь тоже. Если это для тебя критично, ты знаешь, где дверь.

Наконец она повернулась, сняла стринги и вошла в душ. Дверь была стеклянная, но она оставила её открытой. Если это не самое большое приглашение в мире, я не знаю, что тогда.

Если бы я не был заперт в чертовом волке, я бы придумал способ сказать ей, как люблю её тело таким, какое оно есть. Но я был заперт. И волк всё ещё сидел рядом, покорно ожидая разрешения или чего-то такого.

Эбигейл вздохнула с удовлетворением, когда горячая вода омывала её кожу, смочила лицо, волосы и грудь.

Боже, грудь.

Она стояла так несколько минут, и желание присоединиться к ней было огромным. Если бы у меня был хоть малейший контроль над телом, я бы сделал именно это.

— Знаешь, я профессор колледжа, — сказала Эбигейл, доставая шампунь и выдавливая его в ладони. Она намылила голову, глядя на моего волка.

Он кивнул.

Я никогда не учился в колледже, так что не был уверен, понимает ли он, что это значит, но, похоже, он собирался изображать понимание.

— Я преподаю базовый курс Английского. Это значит, что я стою перед большими группами студентов, в основном восемнадцатилетних, девятнадцатилетних и двадцатилетних, и рассказываю им материал. Мужчины и женщины слушают и делают заметки, мы обсуждаем книги, авторов, эссе и прочее, — сказала она.

Мой волк замер.

Я мог представить его реакцию на толпу двадцатилетних парней, наблюдающих за его самкой, и это не сулило ничего хорошего. Он был самым спокойным волком, которого когда-либо встречали, но он всё равно был волком.

— Это работа моей мечты, — заявила она. — И я не собираюсь увольняться. Так что если ты не можешь смириться с тем, что завтра я иду на работу, тебе придётся либо уйти, либо снова превратиться в Огурца. Эм, в твоего человека — Нико.

Она споткнулась на моём имени, но все же пыталась приспособиться к ситуации, в которую попала, несмотря на всю её безумность.

Волк продолжал смотреть на неё.

Она закончила намыливать волосы и снова наклонилась, чтобы смыть пену. Волк оставался неподвижен, наблюдая, как она смывает шампунь.

Когда она потянулась за гелем для душа, он встал и шагнул в душ вместе с Эбигейл. Она посмотрела вниз, её большие карие глаза расширились, когда он лизнул её щиколотку.

Он прикусил достаточно сильно, чтобы прокусить кожу, и она резко вдохнула. Колени подкосились, и мой волк сразу отступил, позволяя мне мгновенно превратиться обратно.

Я успел поймать Эбигейл за талию, прежде чем она упала, её руки легли на мои плечи, а широко раскрытые глаза встретились с моими. Они мигали между красным и коричневым, лицо искажалось болью.

От боли первого превращения не уйти. Требуется время, чтобы достичь гармонии с нашим волком, чтобы любое превращение не причиняло боли.

— Не сопротивляйся волчице, — сказал я, удерживая взгляд. Хотя пытался выглядеть спокойно, сердце бешено колотилось. — Я знаю, что больно, но постарайся не концентрироваться на теле или окружении. Пусть она возьмет верх.

Эбигейл была мокрой и обнажённой, прижимаясь ко мне почти всем телом. Я хотел её так чертовски сильно, что едва выносил это.

— Не знаю, как мне не фокусироваться на этом, — вскрикнула она, запрокинув голову с плотно закрытыми глазами. — Святой ад.

— Всё будет хорошо, Эбигейл. Просто отпусти, — повторил я.

— В моей фантазии ты говорил бы это, пока мы трахались. А не… отрыгивал шерсть.

Я рассмеялся.

Смех застал меня врасплох. Когда я вообще в последний раз смеялся?

Эбигейл дрожала, когда шерсть стала появляться на её руках. Это было не идеально по порядку превращения, но мы разберёмся. Она превращалась. Вот что имело значение.

Застрять на полпути между человеком и волком — смертельно для людей, которые становятся оборотнями.

Я не был уверен в том, куда можно прикасаться во время превращения. Будет ли ей комфортно, если я положу руки на спину или плечи? Я не хотел делать первое болезненное превращение ещё более травматичным, добавляя нежелательные прикосновения.

Она прижалась лицом к моей шее и стонала сквозь боль. Я не должен был возбуждаться, но, чёрт возьми, возбуждался.

Медленно шерсть расползалась по её телу, и она скручивалась и изгибалась, пока наконец полностью не превратилась в волка.

Глава пятая

ЭББИ

Во мне поселился волк.

Самый настоящий, грёбаный волк.

Официально — я живу внутри сюжета паранормального любовного романа, и, если честно, я не была уверена, что вообще готова к такому повороту.

Ну, если не считать одного исключения — невероятно красивого гиганта с чересчур внушительным стояком, который сидел подо мной. Ну… под волчицей.

Вот ради этого я, пожалуй, была «за».

Он чесал ей шею и тихо говорил, что она красивая и сильная. Наверное, не стоило воспринимать это как комплимент лично мне, но я всё равно восприняла.

В конце концов, это я терпела адскую боль, пока тело ломало и выворачивало, превращая меня в зверя.

Огурчик (да, я по-прежнему зову его так) наконец выключил воду и вышел из душа. Он вытер мою волчицу, к её дикому восторгу, потом накинул полотенце на бёдра и повёл её из ванной. Она широко зевнула, проходя за ним через всю квартиру, и шагнула в спальню.

— Твой человек не спала прошлой ночью, — сказал Нико волчице. — Даже если ты не хочешь обратно оборачиваться, тебе стоит отдохнуть.

Он откинул одеяло, подходя к кровати, и она легко запрыгнула на матрас. Устроилась ровно там, где раньше спал его волк, обнюхала простыни и издала довольный звук чистого одобрения.

Он, черт возьми, и правда приятно пах.

Через волчье тело я его не чувствовала, но вчера ночью, когда заснула рядом с этой пушистой тварью, — да.

Я тогда подумала, что странно считать запах волка приятным, поэтому сделала вид, будто не замечаю. Но это было невозможно не заметить.

Вместо того чтобы уйти или хотя бы отойти, Огурчик остался стоять рядом с кроватью. Он выглядел… неуверенным.

Я, конечно, могла себе это придумать, потому что не существует вселенной, где мужчина такого роста, с такими мышцами и такой внешностью вообще хоть в чём-то не уверен.

Волчица это заметила и слегка качнула головой. Звала его под одеяло.

— Не знаю, захочет ли твой человек, чтобы я был в её кровати, — тихо сказал Нико. — Не хочу, чтобы ей было неловко.

Ну… это мило.

Ну ладно, почти мило.

Хотя, если честно, я бы не возражала, чтобы он прилёг. Чисто физически. И да, я бы ни за что в этом не призналась, если бы не была покрыта шерстью.

Может, это просто от недосыпа? Или от того, что я сидела голая у него на коленях под душем… буквально в сантиметрах от самой совершенной эрекции на планете.

Мне было чудовищно больно, но даже это не отвлекло от того, насколько… интимной была наша поза.

Никогда в жизни я не думала, что окажусь в подобной ситуации. И уж точно не с таким мужчиной. Я всегда считала, что мой тип — милый ботаник.