Герой (ЛП) - Кент Клэр

Я оттаскиваю трупы подальше, чтобы они не лежали на виду, когда мы утром выйдем из дома. Затем обхожу периметр с ружьем наготове, но вокруг нет никаких признаков присутствия другого живого существа.

В конце концов я возвращаюсь в дом и поднимаюсь по лестнице, чтобы проверить спальню. Рина крепко спит, положив голову на плечо отца.

Зед тоже крепко спит, обняв девочку одной рукой.

Та же нежность, которую я испытывала ранее, сжимается крепче, поднимается в моей груди. Я долго смотрю на них сверху вниз.

Я совершенно вымотана, и меня так и подмывает занять вторую двуспальную кровать в комнате, но я сдерживаю порыв.

Я занимаю позицию в коридоре, у выхода из комнаты, на верхней площадке лестницы. Это единственный путь, по которому кто-то может добраться до нас. Я остаюсь на страже, пока не проходит больше половины ночи.

Я бы не спала до рассвета, как Зед прошлой ночью, но в конце концов я едва могу держать глаза открытыми. Поэтому я бужу его в предрассветные часы, чтобы мы могли поменяться.

Он сонно улыбается мне, открывая глаза.

Это был долгий день и еще более долгая ночь, но все закончилось хорошо.

Глава 7

На следующее утро мы отправляемся в путь вскоре после восхода солнца.

Становится намного холоднее, чем накануне, поэтому мы достаем из наших тюков верхнюю одежду. На небе пока небольшие облака, но дождя нет. Надеюсь, так будет и дальше.

Мы смогли проделать примерно три четверти нашего путешествия в пикапе, но у нас впереди еще как минимум три или четыре дня пешего пути, так как с Риной и нашей тележкой с вещами мы не можем поддерживать очень быстрый темп.

Если начнется дождь или мокрый снег, наше продвижение замедлится еще сильнее.

День проходит в утомительном, тоскливом однообразии. Я пытаюсь поддерживать оптимистичный разговор с Риной, но даже у нее, кажется, заканчиваются бессвязные рассказы о друзьях, которых она надеется встретить, и о прекрасном доме, который, как она надеется, мы найдем. Я пытаюсь пересказать для нее еще какие-нибудь книги, но рассказывание историй утомляет и напрягает ум, поэтому я не могу заниматься этим долго.

Большая часть дня проходит в тишине, Рина дремлет на тележке, а мы с Зедом стараемся идти как можно быстрее.

Единственное, в чем нам повезло — это в избегании населенных пунктов и других путешественников. Мы всего дважды сталкивались с другими людьми, и оба раза это были безобидные прохожие, которые доставали оружие так же, как и мы, но вежливо обходили нас стороной.

В остальном на дорогах были только мы.

Мы находим старый фермерский дом, чтобы провести в нем следующую ночь, и следующий день проходит почти так же. В ту ночь мы оказались посреди длинной полосы лесистых холмов, и нигде не было видно ни домов, ни каких-либо строений. Так что у нас нет другого выбора, кроме как разбить лагерь.

Поскольку мы находимся в глуши, вероятность того, что кто-нибудь наткнется на нас — случайно или намеренно — невелика. Так что главным источником опасности для нас будут голодные хищники в лесу.

По крайней мере, животные не убивают просто так.

Зед напряжен и насторожен — как и с тех пор, как мы покинули хижину — но он старается болтать с Риной и смешить ее. Мы неплохо проводим вечер у костра, а затем укладываем Рину спать в нашей маленькой палатке.

Наверное, я могла бы заснуть, если бы легла, но пока не хочу. Я расплетаю свои французские косички и расчесываю волосы, потому что не делала этого с тех пор, как мы покинули хижину.

Зед сидит на земле, прислонившись к толстому стволу старого дуба. Он держит оружие наготове рядом с правой рукой, и его взгляд блуждает по густым теням леса вокруг нас.

Возможно, он видит больше, чем я. Я вообще ничего не вижу в темноте.

— Что думаешь? — спрашиваю я, продолжая расчесывать волосы расческой, которая была у меня со времен колледжа. Учитывая все обстоятельства, держится она неплохо. — Мне кажется, что завтра мы, возможно, попадем в тот регион, о котором говорили Мак, Рэйчел и остальные.

— Да. У нас нет точного километража, и карта, которую они нарисовали, может быть не совсем точной, но мне тоже так кажется.

— Я знаю, ты скажешь, что мне вечно надо о чем-то беспокоиться, но я не могу не думать: а что, если они не примут нас с распростертыми объятиями? Люди стали занимать оборонительную позицию. Они плохо реагируют на незнакомцев.

— Я тоже об этом думал. Но люди, которых мы встретили, были определенно дружелюбны, и если даже некоторые из них такие же, как они, все должно быть в порядке, — Зед качает головой, вглядываясь в лес. — Нам просто придется принять все как есть. Мы в любом случае что-нибудь придумаем.

— У тебя есть какие-нибудь идеи? Придумал что-нибудь на случай, если они не захотят принимать нас в свое сообщество?

— Мы попробуем другой вариант. Судя по всему, в этом районе несколько разных поселений.

— Да. Должно быть какое-то разнообразие в том, с кем мы могли бы договориться. До того, как вы появились в тот день, мне рассказывали о группе женщин-воительниц, которые путешествуют и помогают людям. И Анна, и Рэйчел некоторое время были частью этой группы.

Он приподнимает брови.

— Ты хочешь присоединиться к ним?

— Нет. Нет, конечно, нет. Я ни за что не оставлю тебя и Рину. Я просто подумала, что они кажутся крутыми.

— Да. Похоже, здесь есть немало хороших людей. С нами все будет хорошо.

Я изучаю его лицо. Он спокоен, ничего не выдает, но в его тоне больше смирения, чем уверенности.

— Ты совсем не волнуешься? — спрашиваю я очень тихо.

Он переводит свой взгляд, чтобы встретиться с моим.

— Ты серьезно? Я до смерти напуган.

Вздохнув, я слегка улыбаюсь.

— Я тоже.

— Я знаю, что первые пару дней я пугал Рину, поэтому я постарался справиться с этим. Но я все еще чувствую то же самое. Не думаю, что когда-либо в своей жизни я был так напуган.

Может, это и неразумно, но от его признания я чувствую себя намного лучше. Я пододвигаюсь к нему поближе. Я еще не заплела волосы заново, но откладываю расческу и протягиваю руку, чтобы сжать его руку.

— Я тоже.

Он обнимает меня левой рукой, оставляя правую свободной, чтобы при необходимости схватить оружие.

— Ты справляешься с этим лучше, чем я.

— Это забавно, — я кладу голову ему на плечо, наслаждаясь его теплом, ощущением его тела, его землистым запахом. — Я так долго беспокоилась о стольких вещах, пытаясь мысленно охватить все, что может с нами случиться. Но теперь, когда мы действительно это делаем, мне, возможно, стало немного лучше. Для меня всегда труднее всего принимать важные решения. Как только решение принято, мой разум как бы успокаивается насчет него. Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл.

Он перебирает пальцами прядь моих распущенных волос.

— Мы разные. Я всегда чувствовал себя хорошо в хижине. Как будто у меня все было под контролем, и я мог позаботиться о Рине и о том, чтобы вы обе были в безопасности. Может, там все не так уж сильно отличалось от нынешней ситуации, но я чувствовал себя именно так. Здесь все вне из-под моего контроля. Я не знаю, смогу ли сделать это, — его голос мягкий, естественный. Но на последних словах он становится хриплым и срывается.

У меня болит грудь. Я прижимаюсь к нему.

— Сделать что?

Он опускает взгляд на мое лицо, и в его голосе звучит легкое удивление, когда он говорит:

— Позаботиться о вас. Защитить тебя… вас обеих. Такое чувство, что это моя работа. Моя главная обязанность. И я не могу смириться с мыслью, что я… — он качает головой и не заканчивает предложение.

Я делаю несколько судорожных вдохов, и меня переполняют такие сильные эмоции, что я едва могу их переварить.

— Это и моя обязанность тоже. Заботиться о себе. И помогать с Риной. Ты делаешь это не в одиночку, Зед.

— Да, — теперь он снова смотрит на лес, но наклоняет голову, чтобы потереться щекой о мои волосы. — Я знаю. Если бы я делал это в одиночку, у меня бы наверняка случился нервный срыв.