Герой (ЛП) - Кент Клэр

Клэр Кент

«Герой»

Серия: Пламя Апокалипсиса (книга 4)

Автор: Клэр Кент

Название: Герой

Серия: Пламя Апокалипсиса_4

Перевод: Rosland

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Rosland

Оформление: Eva_Ber

Пролог

Год первый после Падения

В хижине слишком тесно, поэтому утром я отправляюсь на прогулку под предлогом поиска еды.

По большей части я хочу немного подышать свежим воздухом в тишине.

Леса уже не те, что раньше. Деревья страдают от климатических изменений, произошедших в прошлом году. После падения астероида погода превратилась в настоящий хаос. Белки, птицы, кролики и олени страдают так же сильно, как и растения, становясь все более худыми и голодными.

В последнее время довольны только пожиратели падали.

Но даже прогулка серым утром по умирающему лесу лучше, чем сидение в охотничьем домике с одной спальней, битком набитом людьми. Когда нас было всего четверо — я, моя сестра, мама и отчим — нам и то казалось тесно. Сейчас нас десять.

Сбежать — это единственный способ побыть в одиночестве.

Полтора года назад я была Эстер Гамильтон. Я училась на первом курсе колледжа на академической стипендии. Я получила пятерки по всем курсам и была принята на специальную летнюю программу НАСА. Стать астронавтом было моей целью с двенадцати лет. Достичь этого всегда было непросто, но я делала успехи.

В том году, когда я была дома на весенних каникулах, стало известно, что к Европе приближается крупный астероид. Это не было событие на уровне вымирания, но все равно стало самой страшной глобальной катастрофой в истории человечества.

Я так и не вернулась в колледж. Никто не вернулся. Моя семья ютилась в нашем родном маленьком городке в штате Миссури, и мы пытались выжить. Наш город приложил немало усилий, но мародеры уничтожили большую часть еды и припасов, и начали формироваться банды, которые взяли под свой контроль то, что осталось.

Поэтому мы сбежали. Укрылись в хижине моего отчима, которая слишком изолирована, чтобы стать мишенью для захватчиков. Здесь мы можем ловить рыбу в реке, добывать пищу на охоте и пытаться вырастить сад. Это намного безопаснее, чем оставаться в городе. Настолько безопасно, что к нам приехали другие родственники.

Вот почему сейчас здесь так многолюдно. Я стараюсь не жаловаться, потому что мы все хотя бы выживаем в мире, где половине населения этого не удалось.

Но все же…

Здесь невероятно многолюдно.

Мне отчаянно нужно побыть одной.

Когда я уходила из хижины, мама настояла, чтобы я взяла с собой пистолет. Он маленький, и его легко носить в кобуре на поясе, которую изготовил для меня Зед. Теперь я знаю, как им пользоваться, но мне это не очень нравится. Я никогда не увлекалась оружием. Даже если я замечу оленя или кролика, я не уверена, что у меня хватит духа застрелить их.

Наверное, я смогу собраться с силами и поохотиться, если мы достаточно проголодаемся, но мы еще не дошли до этого. В реке по-прежнему много рыбы, так что пока все в порядке.

Надеюсь, так будет и дальше.

На ходу я разглядываю листву на земле, но шансы обнаружить что-нибудь съедобное невелики. Я не лесник, не ботаник и не деревенская знахарка, разбирающаяся в травах и кореньях. Если я попытаюсь собрать листья и грибы, то могу отравить всю свою семью.

Через несколько месяцев мне исполнится двадцать лет. Я все еще должна была учиться в колледже. У меня наконец-то появилось несколько друзей, и я была любимицей большинства моих профессоров. У меня был шанс работать в НАСА. Я мечтала стать астронавтом. Моя жизнь была хорошей.

Теперь моя главная цель в жизни — провести пару часов в одиночестве.

Я подолгу брожу по округе, имея лишь смутное представление о направлении или пункте назначения. Я знаю, что нахожусь к востоку от хижины. Пока я вижу солнце, я уверена, что смогу найти дорогу обратно.

В конце концов я слышу низкий раскатистый звук. Мне требуется минута, чтобы понять — это река. Я и не подозревала, что забралась так далеко, но это не имеет значения. По крайней мере, это дает мне ориентир, по которому можно идти.

Когда шум реки становится громче, я неожиданно выхожу из-за деревьев. Земля уходит у меня из-под ног.

Во всяком случае, так мне кажется. Камни и грязь оказались более рыхлыми, чем я ожидала, и моя нога соскальзывает с крутого склона прямо в бурлящую воду.

Я спохватываюсь, сумев не нырнуть в реку головой вперед, но лодыжка выворачивается, и мне приходится резко присесть, чтобы не упасть.

Резкое падение оглушает меня. Я сажусь на задницу на краю каменистого склона и хватаюсь за выступающий корень дерева, чтобы обезопасить себя.

Моя лодыжка пульсирует. У меня болит задница и голова. Кажется, я не могу сделать полноценный вдох.

Я умру в одиночестве на берегу этой реки.

Когда в голове у меня проясняется, мне удается более точно оценить свое состояние, и я понимаю, что на самом деле со мной все в порядке. Я подвернула лодыжку, но сомневаюсь, что все так плохо. Надеюсь, я все еще смогу ходить. Я дохромаю до дома и в следующий раз буду осторожнее.

Мне требуется пять или десять минут, чтобы собраться с силами и подняться на ноги. Моя лодыжка ужасно болит, но я в состоянии переносить на нее вес. Она не сломана и даже не вывихнута по-настоящему. Она подвернута, и это не конец света.

Мой отчим, дедушка и Зед сегодня все на рыбалке. Я подождала, пока они уйдут, прежде чем покинуть хижину, поскольку кто-то из них — вероятно, Зед — стал бы ворчать по поводу того, что я ухожу одна. Но сейчас все это не имеет значения. Если я немного пройду вдоль реки, то наткнусь на них. Это будет разумнее, чем пытаться пробраться через лес и вернуться в хижину самостоятельно. Итак, держась за ветки и стволы деревьев, я пробираюсь вдоль берега реки, стараясь не соскользнуть снова вниз по каменистому спуску.

Я ненавижу, ненавижу, ненавижу получать травмы. Не столько из-за боли, сколько из-за беспомощности. Я всегда была самодостаточным человеком, и апокалипсис не должен это изменить.

Само собой, во время апокалипсиса никто не должен часами сидеть без дела, скучая и не находя себе места в переполненном охотничьем домике.

Я уже несколько минут ковыляю вдоль реки, продвигаясь не так быстро, как хотелось бы, и тут в воздухе что-то меняется.

Я понятия не имею, что это такое и что пробуждает во мне инстинкт, но мои руки холодеют, и мне кажется, что волоски на них внезапно встают дыбом.

Здесь что-то есть. Прячется в лесу. Я чувствую это, хотя пока не могу увидеть.

Я делаю еще один шаг, осматриваясь в поисках того, что могло бы меня подстерегать, и оступаюсь, потому что отвлекаюсь. Моя здоровая нога снова соскальзывает, и мне приходится хвататься за все подряд, чтобы не съехать вниз по склону.

Я снова тяжело сажусь.

Черт возьми.

Это просто смешно.

Возможно, я никогда не была прирожденной спортсменкой — в детстве я всегда ненавидела общественные спортивные программы, — но с тех пор, как я решила, что хочу стать астронавтом, я старалась поддерживать себя в форме. Раньше я бегала трусцой каждое утро, хотя мне это никогда не нравилось. Обычно я в гораздо лучшей физической форме, чем сейчас.

И что-то до сих пор скрывается в лесу.

Я еще раз осматриваю окрестности, прежде чем подняться на ноги. На этот раз мое внимание привлекает движение позади меня.

Я вглядываюсь в тени деревьев, пока не узнаю то, что вижу.

Это койот.

Мои инстинкты в критической ситуации немедленно активизируются. Обычно я не опасаюсь за свою жизнь, находясь рядом с койотом, но сейчас я одна, ранена и лежу на земле. И это животное, очевидно, преследует меня.