Герой (ЛП) - Кент Клэр

— Тебе лучше немного отдохнуть. Я не планировал спать сегодня ночью, — он говорит это как ни в чем не бывало, как будто это простая констатация факта. С которым я не могу спорить.

Я не одобряю ни его тона, ни слов.

— Ты не можешь бодрствовать всю ночь. Опасность существует всегда, но одного из нас будет достаточно, чтобы стоять на страже и следить за происходящим. Мы можем дежурить по очереди и оба немного поспать.

— Ты предполагаешь, что я смогу уснуть.

— Да, я предполагаю, что так. Ты, должно быть, очень устал.

— Я в порядке.

Он выглядит неважно. Снова кажется напряженным — прежняя нежность была лишь временной интерлюдией.

Я понимаю, что тревога может сделать с человеком, даже с тем, чей рассудок и рациональное мышление говорят об обратном. Я понимаю это лучше, чем кто-либо другой. Но я не привыкла к такому поведению Зеда. Он всегда был спокойным. Невозмутимым. Твердым, как скала.

Подавляя свое раздражение, я мягко говорю:

— Ну, я тоже в порядке. И мне нравится выполнять свою часть обязанностей. Так почему бы тебе не заступить в первую смену, а я немного посплю. Ты можешь разбудить меня примерно в середине ночи, чтобы вздремнуть несколько часов.

Он встречается со мной взглядом и коротко кивает, что успокаивает меня. В конце концов, он будет благоразумен.

— Ладно. Хорошо, — я переминаюсь с ноги на ногу. — Мне кажется, сегодня все прошло неплохо. А тебе?

— Да. Это было лучшее, на что мы могли надеяться.

— А завтра мы отправимся пешком. Очевидно, нам придется идти медленнее, но нет никаких оснований предполагать, что мы столкнемся с еще большими трудностями, чем сегодня.

— Верно, — его слова звучат не слишком убедительно, но я и сама не до конца убеждена.

Что есть, то есть. Эта поездка никогда не будет безопасной. Мы все равно должны это сделать.

Я скучаю по тому выражению его глаз, когда мы танцевали. Я хочу увидеть это снова. Но я также испытываю некоторое облегчение от того, что этого больше нет, потому что воспоминания до сих пор вызывают у меня дрожь. Я понятия не имею, что еще сказать, а Зед явно не в настроении болтать. Поэтому я откашливаюсь.

— Ладно. Пожалуй, я немного посплю.

— Договорились.

Он помогает мне освободить место в кузове грузовика. Там не так безопасно, как в кабине, но все же лучше, чем на земле. Я забираюсь в спальный мешок и кладу голову на подушку. Дружок, как обычно, сворачивается калачиком у моих ног.

Я закрываю глаза. Мир вращается перед моими глазами, как это бывало иногда после долгих автомобильных поездок в детстве. Я вдыхаю его и пытаюсь очистить свой разум.

Я так устала, что в конце концов меня одолел сон, и я задремала, представляя выражение лица Зеда, когда мы танцевали.

* * *

Когда я просыпаюсь, уже почти рассвело.

Зед в итоге меня не разбудил.

Это не самое лучшее начало утра, и с течением дня настроение не улучшается. Зед напряжен и молчалив. Рина устала и немного раздражена, что совершенно нехарактерно для девочки и, несомненно, является признаком нервозности. Даже Дружок выглядит довольно подавленным. Может, он устал, а может, улавливает наши негативные эмоции. Я изо всех сил стараюсь сохранять оптимизм, но я не привыкла быть тем человеком, который подбадривает других. К середине утра я изнемогаю от усилий сохранять бодрый голос и придумывать темы для разговора.

В конце концов я сдаюсь.

Поход, возможно, был бы менее унылым, если бы вчера мы не ехали на машине. Контраст в том, насколько медленнее мы передвигаемся сегодня, определенно удручает. Мы придерживаемся тех же проселочных дорог, по которым ехали вчера, и на нашем маршруте так же нет городов и других людей.

Такое ощущение, что мы совершенно одни в этом мире.

Рина быстро устает, поэтому Зед устраивает ей перерывы, позволяя ехать на наших вещах в тележке. Мы с ним по очереди толкаем тележку, а у второго наготове ружье на случай опасности. Он хорошо поработал, собирая тележку. Она толкается так легко, как только может двигаться что-то тяжелое, и в основном это трудный подъем в гору. Пару раз мы взбирались на такие крутые холмы, что нам приходилось сообща толкать тележку, но в большинстве случаев мы справлялись без проблем.

Ближе к вечеру мы делаем перерыв и перекусываем, пока мы с Зедом изучаем нашу карту. Дальше по дороге будет небольшой городок. Как и все остальные в этом регионе, он, скорее всего, заброшен, но это значит, что там будут пустые дома. Укрытие.

Мы решаем отправиться в этот город и, если там есть какие-нибудь стоящие строения, остаться там на ночь.

Наличие цели помогает. Рина продолжает рассказывать о том, какой дом мы могли бы там найти и будет ли там вообще кровать для сна. Я поддерживаю ее беседу, потому что Зед по-прежнему слишком тихий.

Мне это не нравится. Это меня беспокоит. Это я та, кто время от времени срывается. Он никогда этого не делал. Ни разу.

Мы добираемся до города незадолго до захода солнца, и это приносит облегчение, потому что температура быстро спадает. Это очень маленький городок. Несколько жилых кварталов и одна главная улица с почтовым отделением, прачечной самообслуживания и магазином «Доллар Дженерал». Несмотря на то, что здания находятся в аварийном состоянии, они все еще стоят. Магазин вычистили, так же как и продукты питания из домов. Но в домах все еще есть мебель, и мы нашли один двухэтажный дом с комнатами наверху, в которых все еще застелены кровати. Окна и двери не повреждены, так что они защищены от непогоды, и нам будет очень удобно провести здесь ночь.

Мы можем закрыть дверь на засов, и тогда, возможно, нам всем удастся немного поспать.

Рина в восторге от нашей находки, и ее настроение портится только из-за того, что отец почти не разговаривает с ней. Я стараюсь многозначительно смотреть на него, как вчера вечером, показывая, что его настроение расстраивает Рину. Но сегодня вечером он еще более нервный и едва ли встречается со мной взглядом.

Я стараюсь не сердиться на него. Он все эти годы помогал мне обрести почву под ногами, когда моя тревожность выходило из-под контроля. Ему тоже дозволяется пережить пару плохих дней в очень сложной ситуации.

Поэтому я сосредотачиваюсь на Рине, придумывая игру, в которой мы расставляем стол и стулья, украшаем обстановку вещами, которые находим в доме, и готовим ужин. Мы с ней хорошо проводим время, и Зед соизволяет присоединиться к нам за столом.

Но когда Рина просит песен, он говорит ей, что не сегодня. Затем встает и выходит из дома.

Вибрируя от раздражения, я выглядываю в окно, чтобы посмотреть, что он делает. Он недалеко ушел. Он стоит у входной двери с оружием в руках, осматривая темнеющие окрестности.

Этот идиот снова собирается стоять на страже всю ночь, после того как не спал прошлой ночью.

Я хочу встряхнуть его. Очень хочу.

— С папой все в порядке? — спрашивает Рина. Она подошла за мной к окну и смотрит на улицу, как и я.

— Да, с ним все в порядке. Он просто хочет сосредоточиться на наблюдении.

— А там есть плохие люди? — она протягивает ладошку и берет меня за руку.

Я сжимаю ее.

— Всегда есть вероятность, что мы случайно столкнемся с плохими людьми, но за время нашей поездки мы еще ни с кем не сталкивались. Кажется, там довольно тихо. Твой папа просто хочет быть осторожным. Он хочет быть уверен, что ты всегда в безопасности.

— Вы тоже должны быть в безопасности, — она смотрит на меня почти умоляюще.

— Да, мы все должны быть в безопасности. Он пытается обезопасить нас всех.

— Поэтому он расстроен?

— Я не думаю, что он на самом деле расстроен.

— Он расстроен. Дома он не был так расстроен.

— Я знаю. Но когда мы путешествуем, все меняется. Нам всем становится немного сложнее. Так не будет продолжаться вечно.

— Может, нам стоило остаться дома.

— Нет. Мы приняли правильное решение, отправившись на поиски места, где больше еды и больше людей. Твой папа тоже это знает.