Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
– Кажется, мы так толком и не познакомились, – произнес спутник Рут, едва они сели за стол. – Меня зовут Стивен Майлз. – Он протянул ей руку через стол. Рукопожатие у него было теплым и крепким.
– Меня зовут Рут… Хаймер. Как вышло, что вы так хорошо говорите по-немецки, мистер Майлз?
Он рассмеялся, убрав со лба короткую черную прядь.
– Ну, вы же тоже хорошо говорите по-немецки! Нет, серьезно: мои родители родом из Германии. Уехали в Америку незадолго до моего рождения.
– Значит, вы все же американец.
Мужчина кивнул:
– До мозга костей. И всем сердцем!
К столику подошел официант. Поверх его штанов был повязан грязный кухонный фартук, под ногтями виднелись черные полосы.
– Господа желают поужинать? – Он положил перед Стивеном меню, неодобрительно покосившись на Рут.
– Для начала принесите два бокала шерри. Вы ведь не откажетесь от шерри? – спросил он у Рут.
Рут, которая не знала, что такое шерри, решила возразить:
– Я бы предпочла лимонад.
Ничуть не удивившись, Стивен заказал для нее лимонад.
– Грубиян, – проворчал он, едва официант отошел от столика. – Какой день! Столько неожиданностей! – продолжал он.
Его голос, совсем недавно такой холодный и отстраненный в разговоре с официантом, снова потеплел. И он задорно улыбнулся Рут.
– Не думал, что сумею найти в этой столовой приятное общество.
Рут оставалось лишь надеяться, что это был в своем роде комплимент. Она обворожительно улыбнулась.
– У нас говорят, что нужно всегда быть готовым к приятным неожиданностям! Неприятные случаются сами.
– Мудрые слова с красивых уст… – Взгляд его на миг остановился на ее губах, затем молодой человек снова посмотрел ей в глаза. – Раз уж мы заговорили о неприятных сюрпризах, то скажу сразу: здешняя кухня оставляет желать лучшего. Если позволите, я сделаю заказ для нас обоих.
Рут только кивнула.
С тех пор как она вошла в эту столовую, ее не покидало ощущение, что она смотрит на все сквозь увеличительное стекло: на комнату с высокими узкими окнами, которые срочно нужно было помыть, на других посетителей – всего их было пятеро, и они сидели за столиками у стены.
И на Стивена Майлза. В первую очередь – на Стивена Майлза.
Фигура у него была самая обыкновенная. Не очень высокий, не слишком щуплый, как некоторые деревенские ребята, жившие впроголодь. Непослушные волосы, которые, наверное, торчали бы во все стороны, если бы не были напомажены. Как и Вулворт, он носил усы, но не такие пышные и густые – они лишь едва прикрывали верхнюю губу.
У него были темные глаза, довольно близко посаженные, которые лучились умом и такой искренностью, которую редко встретишь у мужчин.
– Ваши глаза напоминают мне глаза нашего соседа, – услышала Рут свои слова и пришла в ужас.
Стивен Майлз опустил меню и вопросительно посмотрел на девушку.
– Поскольку я не знаком с вашим соседом, то не могу судить, плохо это или хорошо.
Рут невольно расхохоталась.
– Не беспокойтесь! Петер Майенбаум – очень приятный парень. Он стеклодув и влюблен в мою сестру Иоганну.
Сказав это, она пыталась понять, почему ей сейчас так хорошо и с каждым мгновением становится все лучше. Неужели в присутствии совершенно чужого человека можно чувствовать себя настолько великолепно?
Пришел официант, принес напитки, а Стивен заказал две порции гуляша с картофельными клецками.
Рут, которая целый день ничего не ела, была не уверена, что сможет проглотить хотя бы кусочек.
В ожидании еды Стивен Майлз предложил обсудить дела.
– Поскольку в данном случае между нами не будет посредника, лучше всего заключить договор – само собой, на немецком языке. Он напоминает тот бланк заказа, которым пользуются скупщики, но, кроме прочего, учитывает тот факт, что вы сами являетесь производителем.
Стивен положил на колени портфель и вынул оттуда бумагу и письменные принадлежности. Рут храбро кивнула. Она поступает правильно, не так ли? А что ей еще остается, кроме как довериться этому незнакомцу?
– Кого мы запишем в изготовители? Только Мари или всех троих? То есть Иоганну, Мари и Рут Хаймер? – спросил он, готовясь заполнять бланк.
Рут судорожно сглотнула. И что теперь делать?
– Дело в том, что мои сестры носят фамилию Штайнманн, а Хаймер – только я.
Он наморщил лоб, но оказался слишком вежлив для того, чтобы уточнять.
– Штайнманн – моя девичья фамилия. Я замужем, – хриплым голосом прошептала Рут.
Ладони ее вспотели и стали липкими. Какое безумие! Как она могла подумать, что справится со всем?
– Замужем? А ваш муж? Как он отнесется к тому, что вы прокрадываетесь в комнаты к чужим мужчинам? – Вопрос должен был прозвучать насмешливо, но Рут услышала лишь раздражение.
– Мой муж не знает о моих намерениях. Я с ним рассталась и вернулась в отчий дом, к своим сестрам. С дочерью. Ее зовут Ванда. Ей всего восемь месяцев. Я…
Господи, что же теперь будет?
Не успела Рут опомниться, как из глаз ее брызнули слезы.
Озадаченный Стивен провел рукой по волосам, которые тут же встали торчком. Он замахал рукой на официанта, который уже подходил к их столику с двумя тарелками.
– Прошу вас, не плачьте. Мы… Все будет хорошо. Не переживайте. Я все улажу. Так, давайте вы сначала успокоитесь. Рут, драгоценная Рут!
Он протянул ей шелковый платок. Та взяла его дрожащими пальцами. От платка пахло табаком и Стивеном.
– Вот, так-то лучше. Конечно, заключать сделки – это очень волнительно, но самое интересное начинается не в первых строках, а когда речь заходит о ее условиях. Вот тогда, бывало, и мужчины плакать принимались! – Улыбаясь, он пытался разрядить обстановку.
Рут готова была провалиться сквозь землю. Она сидит здесь, в ресторане отеля, с ассистентом Вулворта, и ей не пришло в голову ничего лучше, чем выставить себя на посмешище. И эта мысль оказалась настолько ужасной, что на глаза ее снова выступили слезы. Увидев беспомощный взгляд Стивена, она окончательно расстроилась. Сдавленным от рыданий голосом она произнесла:
– Извините, я на минутку!
Девушка отодвинула стул и почти вслепую бросилась прочь из столовой.
Не зная, куда пойти, она остановилась у двери. Поплакала еще немного, радуясь, что поблизости нет ни постояльцев, ни официанта в замызганном фартуке. Кое-как утерев слезы краем юбки, Рут вернулась обратно и села напротив Стивена Майлза с совершенно непроницаемым лицом.
– Прошу вас, простите эту эмоциональную вспышку, – с горечью усмехнулась она. – Наверняка вы подумали: «Что за глупая баба…» И вы совершенно правы.
Рут Штайнманн на полу. Она провела указательным пальцем по краю прибора, который принес в ее отсутствие официант.
